Схватив сумку и прижав ее к груди, Тесса пулей несется к выходу. Лэндон явно не умеет вести себя в стрессовых ситуациях и сидит на месте. Должно быть, он рос в тепличных условиях и мамочка каждое утро пекла ему перед школой маффины с присыпкой из чистой любви.

Я же питался черствым сухим завтраком, а перед тем, как залить его молоком, нюхал коробку – не прокисло ли. То, что происходит между мною и Тессой, заранее не спланируешь.

Бросаюсь вон из аудитории. Тесса затеяла ссору, а теперь убегает. Она привыкла так поступать, чтобы последнее слово оставалось за ней.

– На сей раз не убежишь, Тереза!

Все на меня оборачиваются. Ловлю Тессу за руку у самого выхода. Она вырывается.

– Что ты меня постоянно лапаешь? Еще раз схватишь – врежу! – громко и яростно предупреждает она.

Снова тянусь схватить ее за руку.

– Чего тебе, Хардин? Хочешь позлорадствовать? Снова достал меня и доволен? Устала я от этой игры…

Тесса говорит и говорит. Не стану передавать всех ее слов – у меня просто не получится, честно. От ярости и злости она утратила рассудок. С Лэндоном она вся такая милая, улыбается, а со мной – фурия, мечет громы и молнии. Сейчас ее глаза сверкают – не то от гнева, не то от досады. Значит, я все еще могу вызвать в ней бурю эмоций.

– Правда же, я вызываю в тебе самое худшее? – Нащупываю прожженную дырку на кромке футболки. – И не играю я с тобой в игры.

Вокруг собирается толпа, и я провожу пальцами по волосам. Почему с Тессой все всегда так масштабно?

Тесса потирает виски.

– Тогда чем же ты занят? От твоих перепадов настроения у меня голова болит.

Нежно беру ее за руки – она не противится – и завожу в узкий переулок между корпусами. Сердитым взглядом даю понять окружающим, чтобы не пялились. Нечего подслушивать, а то Тесса опять врубит режим «идеальной девочки».

Какая она спокойная, смирная, пусть даже наши тела так близки! Встречаемся взглядами, и Тесса судорожно сглатывает. Губы у нее дрожат. Я вроде нашел брешь в ее броне.

– Тесса, я… сам не знаю, что делаю. Ты ведь первой меня поцеловала, не забывай. – Не важно, что я с тех пор не могу забыть вкус ее губ. Она первая поцеловала меня, и это всегда будет аргумент в мою пользу.

– Ну да… пьяная, не забыл? – Она стыдливо опускает взгляд. – А вчера ты сам начал меня целовать.

Тесса ни за что не признается, что хочет меня, всегда найдет отговорку. Меня ее отрицание раздражает все больше и больше. Я же чувствовал, как она расцветает, когда целовал ее.

Сама она, может, и ненавидит меня, но телу-то не прикажешь.

– Конечно… ведь ты меня не остановила. – В ее взгляде появляется любопытство. – Это, наверное, утомляет?

– Что – утомляет? – гордо вскинув подбородок, спрашивает она.

– Делать вид, будто не хочешь меня. – Шагаю ей навстречу, и Тесса пятится, упираясь спиной в стену.

Она так спокойна, будто тело наконец осознало, чего желает.

Однако разум снова берет верх.

– Ч-что? – лопочет она. – Я не хочу тебя. У меня парень есть.

Тесса из кожи вон лезет, лишь бы говорить ровным голосом.

Я слегка улыбаюсь.

– Парень, с которым тебе скучно. Признайся, Тесс, не мне, а себе самой: тебе с твоим парнем скучно. – Говорю как можно медленнее, произнося каждое слово по отдельности и одновременно наклоняясь к Тессе.

Ее взгляд прикован к моим губам – как же иначе? Мысленно Тесс прикидывает шансы. Легонько касается губ – вспоминает, наверное, наши поцелуи. Она тут, со мной, никуда не денется. Желание и любопытство, влечение ко мне не дадут ей сбежать.

– Ты с ним хоть раз ощущала то же, что ощущаешь со мной? – Мне и правда интересно.

– Ч-чего? Ну конечно же, да, – робко пытается заверить меня Тесса.

Не верю, неправда. О книжках она и то искренней рассуждает, чем об умениях милого бойфренда ублажить ее.

– Нет… Он к тебе не прикасался ни разу… по-настоящему.

Ее рот приоткрыт, и я практически слышу, как из горла доносится бешеный стук сердца. Неужели она не понимает, как ее прерывистое дыхание и полные губы меня заводят? Видно ли по глазам, как сильно я хочу намотать ее волосы на кулак, развернуть ее к себе и поцеловать?

Вот ее тело точно знает об этом. Знает.

– Не твое дело.

Наверное, если носить максу так долго, как носит она, то эту маску уже не снимешь. Либо же Тесса просто чувствует себя невидимкой.

– Ты даже не представляешь, как хорошо я могу тебе сделать. – Подступаю ближе. Ну, дай мне тебя убедить, дай показать… Еще чуть-чуть, и начну молить ее.

Снова упершись в стену, Тесса затравленно озирается, ищет, куда отступить. Дышит бурно. Наконец мои чары действуют.

– Да ладно, признаваться не обязательно. Я и так вижу.

Тесса ахает – казалось бы, такой невинный звук, но мне все ясно. Она хочет большего; разум и тело изнемогают.

– Пульс участился, да? Во рту пересохло, и у тебя это чувство… внизу. Я прав, Тереза?

Воображаю, как она голая лежит передо мной, как я провожу пальцами по ее влажной киске.

Сделав резкий вдох, Тесса спешит отвернуться.

– Ошибаешься.

Нет, она знает: я прав.

– Я не ошибаюсь, никогда. Только не в таких делах.

Тесса вздыхает. Я на верном пути.

– Зачем ты твердишь, будто я кидаюсь на тебя, если сам зажимаешь меня в угол?

– Затем, что первый ход сделала ты. – Смеюсь. – Я удивился не меньше твоего.

– Я была пьяна, ночь выдалась долгая… Я запуталась, а ты был добр… по-своему добр.

По-своему добр? Я исключительно добр, ведь на то есть причина – пари.

Тесса садится на краешек тротуара. Оглядываюсь – не смотрит ли кто. Все спокойно – прохожие внимания не обращают.

– Я с тобой вовсе не подл, – говорю. Считает ли Тесса иначе?

– А вообще ты из кожи вон лезешь, только бы насолить мне. И не мне одной – всем. Просто со мной ты особенно груб.

Особенно груб? Да я ласков с ней, как с котенком!

– Это не так. Я с тобой не грубей, чем с остальным человечеством.

Тесса внезапно вскакивает на ноги.

– Зачем я трачу на тебя время?

Она вот-вот уйдет, а я не хочу ее отпускать. Не хочу?

Нет, не хочу. Я плохо умею извиняться, особенно если не вижу, за что, но сейчас лучше сказать по-человечески «извини». Я быстро выяснил, что Тесса падка на извинения.

– Эй, ну прости. Присядь, – прошу я вкрадчивым тоном, который нравится девчонкам. Тесса так и стоит, а я сажусь рядом с тем местом, где сидела она.