– В общем, я встретила одного человека.

– Отлично.

– Вернее, нет, не встретила… То есть скоро встречу. У нас назначено свидание.

– Замечательно.

– Да, но я не могу пойти.

Клер нервно засмеялась. Разговор получался странный, почти сюрреалистический. И чувство это еще усилилось, когда она поняла, чего от нее хочет девушка.

– Ну вот… Это для меня так важно… Мы познакомились по интернету… Два года я не верила, что смогу начать что-то снова… У нас все очень серьезно, я чувствую… Но я боюсь идти… Я знаю, вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая… Но вы такая добрая, всегда так приветливы со мной… У меня не получится, я знаю… Мы целый год договаривались и вот договорились наконец… Так долго, потому что мы оба страшно застенчивые… Ну, и я теперь не могу… Не могли бы вы пойти вместо меня?

Клер немного подумала и согласилась. Разве можно было отказать? Она еще не знала, какие найдет слова. Постарается описать Клеманс, расписать ее достоинства. В конце концов, чужие достоинства придумать легче всего. И вообще все это ее забавляло. По дороге в гостиницу ей захотелось позвонить Жан-Жаку, рассказать ему про эту историю. В последнее время они делились только тяжелыми частицами жизни, бытовыми делами без всякой легкости. Но она передумала: вряд ли Жан-Жаку понравится, что у нее свидание с незнакомцем. Вот такие у них с мужем были отношения; она никогда не говорила ему того, что хотела сказать, и он тоже. Их связь держалась на худшей из неловкостей – на заранее обдуманных словах.

На следующий вечер Клер вошла в кафе, где было назначено свидание. Она искала глазами желтый галстук – условный знак. Несмотря на клубы дыма, ее взгляд почти сразу уперся в желтое пятно. Мужчина сидел на видном месте. Через несколько секунд Клер застыла у его столика.

Перед ней был желтый галстук; она зажмурилась, потом снова открыла глаза.

Нет, этого не может быть.

III

Некоторые честолюбцы были разочарованы, когда Жан-Жак вернулся на работу. Тем, кто делал ставку на роковой исход его депрессии, пришлось пересмотреть планы атаки; их ошибки, скорее всего, обернутся повышением на пару этажей. Остальные встречали Жан-Жака как настоящего победителя. Его снова похлопывали по спине – верный знак возвращения в общественную жизнь. О собственной жизни он старался не распространяться; он по-прежнему верил, что слова закрепляют ситуации, а об этом не могло быть и речи. Разлука долго не продлится. Конечно, такие мысли посещали его в условно позитивные минуты (когда его хлопали по спине), а вечерами, прозябая в гостинице, он, случалось, пускал безусловную слезу. Он во всем виноват, он загнал свою жизнь в тупик.

Эдуард посоветовал ему заняться спортом. Ему нужно во что бы то ни стало снова раздаться в плечах, придать своему будущему физическую внушительность.

– Ты в зеркало посмотрись. У тебя плечи на коленки похожи…

До сих пор физически виноватым он себя еще не считал; это было его последнее неисследованное прегрешение. Но ему и правда хотелось бегать, напрягаться, хотелось быть мужчиной, способным оторваться от земли после служебной апатии.

Рядом с гостиницей находился теннисный клуб; в свои одинокие недели он мог иногда играть по вечерам. Но здесь его подстерегала одна из самых страшных экзистенциальных проблем теннисиста: где взять партнера? Он слонялся по коридорам клуба, пытаясь завязать хоть какие-то полезные знакомства, но без толку: теннисист – порода парная. Они все словно так и жили по двое, а отдельные гурманы даже по четверо. Может, кого-нибудь подкупить? Или ждать, когда кто-то останется со своей ракеткой не у дел? Он категорически не желал стучать мячом об стенку; от одной этой мысли у него начиналась депрессия; в спорте он искал, помимо прочего, еще и человеческого общения. А стенка – партнер не самый человечный. Поскольку идею подал Эдуард, он предложил ему ходить играть вместе. Но Эдуард был слишком влюблен, ему и в голову не могло прийти растрачивать свое тело на что-то другое. Он находился на той стадии любви, когда бегать за мячиком так же нелепо, как бегать за другой женщиной.

– Надо было меня спросить. Вон висит доска объявлений, там игроки находят друг друга, – сказал администратор теннисного клуба, заметив, что новичок две недели бродит неприкаянный.

Жан-Жак с облегчением, но и с некоторым волнением устремился к доске. На карточках вверху указывался уровень и свободные часы. Внизу игрок уточнял, кого из теннисистов он предпочитает, – своего рода объединение по интересам. А еще – способ обозначить свои наклонности; впишешь Лендла, и всем понятно, что ты ходишь сюда только играть; впишешь Макинроя, значит, любишь получать по носу; впишешь Ноа, значит, после короткого сета отправишься пропустить по стаканчику; и так далее. Жан-Жак не нашел никого подходящего по уровню, и ему пришлось заполнить карточку. Он аккуратно прикрепил ее на доску, вдруг кто-то из игроков проявит интерес? В графе “любимый теннисист” он написал “вы”, в надежде, что эта шутка выделит его объявление среди прочих. Он гордился этим всплеском юмора, почему бы и нет. И точно, шутка принесла свои плоды: через три дня раздался телефонный звонок:

– Если ваш любимый игрок – это я, не могу лишить вас удовольствия играть со мной.

С одинокими теннисистами не соскучишься.

Так Жан-Жак познакомился с Жеромом. Очень странная ситуация – вдруг оказаться на корте с незнакомцем. Еще двумя словами не перемолвились, а уже перекидываются мячиком. Встречаясь с кем-то, всегда хочешь выглядеть на все сто, поэтому оба изо всех сил старались бить по мячу по всем правилам, а посылая его в аут, в ту же секунду извинялись. Они почти что состязались в вежливости. И еще в лицемерии, потому что Жан-Жак недоумевал, отчего это сегодня у него никак не получается удар слева, хотя этот удар слева не получался у него никогда. После первого матча мужчины немного поговорили. Жером оказался довольно застенчив, чего никак нельзя было сказать по его первому звонку. Это был молодой человек двадцати трех лет, сотрудник компьютерной фирмы. Весь день он сидел, уставившись в дисплей, и по вечерам ему надо было снять напряжение. Мотивы у них были похожие, но жизненный опыт, казалось, не имел особых точек соприкосновения. Обменявшись парой расхожих спортивных фраз, они условились о новой встрече. Заранее, конечно, не скажешь, но возможность дружбы между ними полностью исключать не стоило.

После третьего матча они решили вместе поужинать. Жан-Жак впервые в жизни оказался в обществе мужчины моложе себя. И сразу вошел во вкус, вырос в собственных глазах. Приятно беседовать с почтительной молодежью. Они общались на удивление легко и просто. Поговорили о работе, но Жерому не хотелось особо распространяться о том, чем он занимается. Его больше интересовала другая тема: – У тебя, наверно, большой опыт с женщинами, да?

Вот вопрос, на который ни один мужчина не может ответить “нет". Жан-Жак дал понять, что да, большой. На третью встречу их зарождающаяся дружба стала понемногу осваиваться в правде. Жером в отношениях с женщинами был довольно неопытен, но позволил себе одно признание.