– Нет, слишком далеко. А у меня отпуск не такой уж и длинный.

– А мы продлим твой отпуск.

– И как ты это себе представляешь?

– Да очень просто. Уволишься со службы, и все дела.

– Ты с ума сошел?

– Это ты с ума сошла, если служишь в милиции. Не царское это дело, и тем более не бабское. Пусть мужики за бандитами гоняются...

– Так ты что, меня на моем посту заменишь?

– Зачем заменишь? И без замен хорошо... Я замуж тебя возьму, будешь жить как королева...

– Сказал, как бриллиантами осыпал... – небрежно усмехнулась Лариса. – А мне и без бриллиантов хорошо. Но на Гавайи я с тобой, так уж и быть, поеду. Если отпуска хватит...

В доме у себя Тимофей обнаружил кавардак. Стол с остатками пиршества, пустые бутылки, табачно-перегарный дух, в одной постели Павел в обнимку с длинноногой худышкой, в другой – голая толстуха, а по обе стороны от нее, как поросята подле свиноматки, два матроса. Одним словом, форменное безобразие. Но Тимофей не стал метать громы и молнии, просто разбудил своих помощников и дал им десять минут на сборы. Кто не успел, тот опоздал, в смысле потерял работу.

– Думали, что я в самом деле на три дня в море ухожу, – уже на улице, обращаясь к Ларисе, сказал Тимофей. – Бардак устроили... Это все Павел, ухарская душа...

– А ты сам как думал, на сколько дней в море уходишь? – спросила она.

– Ну, пока с берега не позвонят...

– Кому, тебе?

– Зачем мне? Я же в данном случае был подневольным, мне сказали, я сделал. Виктору должны были позвонить...

– На сотовый?

– Нет, у него такой же, как и у меня, спутниковый... – пояснил Тимофей.

– Так почему же мы не воспользовались его телефоном? – подозрительно посмотрела на него Лариса.

– Да? – как-то не очень натурально встрепенулся он. – А в самом-то деле... Ну да ладно, все равно мы уже здесь. Ребята на месте, отца заберем, и ту-ту...

– Я бы могла позвонить... Что-то ты темнишь, Тимофей. А ну признавайся, зачем телефон свой сломал?

Она застала его врасплох, но он все же смог выкрутиться.

– Сломал, – виновато вздохнул он. – Нарочно сломал. Боялся, что ты со своей конторой свяжешься...

– А сейчас не боишься?

– А связывайся. Мне, главное, отца забрать, а там делай, что хочешь...

– Хорошо, – кивнула она. – Буду делать все, что хочу...

Тимофей забрал с собой своих не совсем еще протрезвевших помощников и повел их в клинику. Он заметно нервничал.

Лечебно-профилактический центр стоял фасадом к морю, а тылом к лесу. Это были непролазные колючие кусты, вплотную подступающие к стенам. Но, как оказалось, здесь имелась узкая заасфальтированная тропка, по которой можно было пройти сквозь кустарник, не ободравшись. Тропка подводила к такому же заасфальтированному пятачку перед массивной бронированной дверью.

Идти по этой тропинке одно сплошное удовольствие. Темнота – хоть глаз выколи. К тому же колючие ветки кустарников так и норовят оставить тебя без глаз. Хорошо хоть черный вход освещен – на пятачок перед дверью падал свет из окна.

Тимофей смело нажал на клавишу звонка, где-то через минуту из выводного динамика послышался сонный мужской голос.

– Кто?

– Дед Пихто и баба с пистолетом! – отрезал Тимофей.

Лариса усмехнулась. Кого он это имел в виду, когда говорил о бабе с пистолетом, уж не ее ли саму?..

– А если без шуточек? – попросил голос.

– Сергунов моя фамилия. Отец мой у вас лежит...

– Так это утром нужно приходить!

– А мне сейчас нужно... Слушай, парень, ваньку не валяй. Откроешь, сто баксов получишь...

Это были волшебные слова, и дверь незамедлительно открылась. На пороге вырос бугай с мятым лицом. Тимофей сунул ему в лапу сотенную бумажку, и парень вмиг освободил проход.

Лариса оказалась в достаточно просторном холле. Ремонт в евростиле, подвесные потолки, кожаная мебель, в общем, все как в лучших домах. Стол, за которым должна была сидеть сестра. Ее отсутствие показалось Ларисе странным. Люди платят бешеные деньги за операцию, и уход за ними должен быть на высшем уровне. В холл выходили ординаторская и палаты.

Тимофей уверенным движением открыл нужную дверь, зашел в палату. Лариса втянулась туда вслед за ним.

В палате темно, но вот уже Тимофей нащупывает выключатель, зажигает свет. Но в палате вместо больных обнаруживается... Крыжов.

Если он и был больным, то только на голову. Он не лежал в койке, а сидел в кресле. По обе стороны от него два крепко сбитых парня.

Кроссовки, спортивные штаны, футболки. Стоят, с ноги на ногу переминаются, кулаки трут. Рожи самодовольные, глаза наглые.

– Не понял! – ошарашенно протянул Тимофей.

– Что, господин Сергунов, не ожидали? – усмехнулся Крыжов. – Думали надуть нас? А мы вас надули! Говорили же вам, не пытайтесь нас обмануть...

– Где отец?

– В другой палате. Хотите на него взглянуть? Пожалуйста!.. Андрюша, проводи его!

Он обращался к кому-то, кто стоял за спиной и у Тимофея, и Ларисы.

Она обернулась, и увидела еще трех парней. Эти были в камуфляже, в руках помповые ружья. Это уже серьезно...

Вообще-то, глупо было бы думать, что у людей, которые организовали столь сложное и опасное дело, как пересадка человеческих органов, нет вооруженной охраны. Все у них есть, и охрана, и поддержка на соответствующих уровнях государственной власти. Это мафия, а Лариса хотела закидать ее шапками. Теперь она понимала, какой глупостью было с ее стороны лезть в эту подпольную клинику. Но ведь ей нужны были осязаемые доказательства ее существования...

Один из охранников небрежно отодвинул Ларису в сторону, хлопнул Тимофея по плечу, развернул на себя и молча показал на выход. Тот скорбно посмотрел на нее, сокрушенно вздохнул и вышел из палаты. Дверь закрылась. Но Лариса не должна была забывать, что в холле находятся три вооруженных противника. Наскоком их не одолеть. Да еще перед глазами два крепыша. Крыжов тоже мог оказаться крепким орешком и забрать на себя две-три секунды времени. Для скоротечного боя это целая вечность...

– О чем вы думаете, Лариса? – насмешливо спросил Крыжов.

– О том, что оказалась в аду, – ответила она.

– В аду? А разве в аду людям возвращают жизнь?

– Только не говорите, что занимаетесь благим делом.

– Именно это я и хочу сказать... Вы же догадались, чем занимается наша лаборатория. Мы помогаем отчаявшимся людям обрести новую жизнь...

– Красиво звучит. Но неубедительно... Вы помогаете не просто отчаявшимся, вы помогаете богатым людям...