Ларс за стойкой протирал бокал. Он поставил его и обратился к нам:

— Через пять минут бар закрывается, мистер Макнейл. Не желаете заказать что-нибудь напоследок?

— Нет, Ларс, спасибо. Думаю, нам уже хватит. Можете закрываться прямо сейчас.

— Я не спросила у вас про Сесили, — сказала я. Этого разговора я опасалась больше всего, но мы вроде как нашли общий язык, да и момент был подходящим. — О том, что произошло в тот последний день.

— Среда… — Это единственное слово Эйден произнес низким голосом, глядя в стакан, и я отчетливо ощутила, как переменилась атмосфера между нами, стоило мне вступить на запретную территорию.

— Вы не против поговорить об этом?

Он замялся:

— Я уже прогонял это все раз за разом, с полицейскими. Не вижу, как это может помочь. Это не имеет к вам никакого отношения.

— Верно. И я понимаю, что это не мое дело. Но я тоже переживаю за Сесили, и если вдруг в ходе беседы всплывет какое-то воспоминание, мельчайшая деталь, кажущаяся вам незначительной, то кто знает…

— Ну ладно. — Эйден повернулся к бармену. — Ларс, сделай мне еще одну порцию, пока не закрылся. — Он посмотрел на меня. — Вам тоже?

— Нет. Мне достаточно, спасибо.

Он собрался с духом:

— Даже не знаю, что вам рассказать, Сьюзен. Это был самый заурядный день. Как говорится, ничто не предвещало: просто еще одна среда, и я понятия не имел, что вся моя жизнь, черт побери, пойдет под откос. После обеда Элоиза повезла Рокси к педиатру. Ничего серьезного, просто животик разболелся.

— Расскажите про Элоизу.

— Что вы хотите знать?

— Как долго она работает у вас?

— С самого начала. Приехала сразу после рождения Рокси.

— Красивое имя — Роксана.

— Да. Это Сесили выбрала.

— Получается, Элоиза перебралась в Суффолк спустя год после убийства Фрэнка Пэрриса?

— Точно. Роксана родилась в январе две тысячи девятого. Элоиза приехала спустя пару месяцев после этого.

— Она находилась в Англии, когда произошло убийство?

— Вы же не думаете, что она как-то причастна к нему? Простите, но это полная чушь. Наша няня знать не знала Фрэнка Пэрриса. Элоиза Радмани родом из Марселя. И кстати, то, как она попала сюда, на самом деле очень печальная история. Элоиза была замужем. С мужем познакомилась в Лондоне — они оба были студентами. Но он умер.

— От чего?

— СПИД. Парень страдал от язвы желудка и нуждался в переливании крови. Ему очень не повезло: заразили во время процедуры. Бедняга умер во Франции, но Элоиза после этого решила вернуться в Англию и предложила свои услуги кадровому агентству.

— Какому именно?

— «Найтсбриджские нянюшки». Так сразу и не выговоришь, да?

Он улыбнулся, но я не улыбнулась в ответ. Мне до сих пор не удавалось забыть, как посмотрела на меня Элоиза, когда я выходила из дома, — с нескрываемой ненавистью.

— Значит, в тот день, когда Сесили исчезла, няня возила Роксану к доктору?

— Да. После обеда. Утром собаку выгуливал я… мы просто прошлись по усадьбе. Потом была очередь Сесили. В течение дня мы не раз ходим из отеля домой и обратно. Они расположены совсем близко.

— Сесили говорила с вами о книге?

— Нет.

— Вы знали, что она послала экземпляр своим родителям на юг Франции?

Эйден покачал головой:

— Полицейские тоже спрашивали меня об этом. Полин сообщила им о телефонном звонке. Естественно, возникает вопрос: можно ли считать простым совпадением то, что во вторник она позвонила родителям, чтобы рассказать про этот дурацкий роман, а уже на следующий день… — Он осекся и отхлебнул водки, лед застучал о края стакана.

— Так или иначе, старший суперинтендант Локк не видит никакой связи, — продолжил Эйден. — По его версии, если на Сесили напали, то это произошло без предварительного умысла.

— А как думаете вы?

— Не знаю. Но на ваш вопрос отвечу: нет, Сесили не говорила мне, что отослала роман родителям. Может, решила, что я подниму ее на смех. Или сочла, что у меня хватает забот, помимо Штефана Кодреску, или что мне это просто будет неинтересно. — Он протянул руку и захлопнул книгу. — Мне горько, что жена не доверилась мне. Это заставляет меня чувствовать себя виноватым.

— Когда вы в последний раз видели Сесили? — спросила я.

— Я не знаю, чего ради вы задаете мне эти вопросы! Не понимаю, что вы хотите знать! — взорвался Эйден, но потом овладел собой. — Извините. Просто все это очень тяжело.

Мой собеседник прикончил напиток, как раз когда Ларс принес последний заказ. Поблагодарив его, Эйден взял стакан и перелил из него водку в свой, только что опустошенный.

— В последний раз я видел жену примерно около трех дня, — сказал он. — Сесили взяла «фольксваген». Сам я полчаса спустя уехал на «рейнджровере». Мне было нужно во Фрамлингем. Я отправился туда, чтобы встретиться с нашим поверенным, его зовут Саджид Хан.

Забавно, с каким постоянством всплывает в ходе расследования это имя. Саджид Хан был поверенным Алана Конвея. Он сообщил Трехернам, где меня найти. Его визитка обнаружилась в доме Мартина и Джоанны Уильямс. Его услугами пользовалась моя сестра Кэти. И вот теперь выясняется, что и Эйден, по его словам, в день исчезновения Сесили ездил на встречу с этим юристом.

— Требовалось подписать кое-какие бумаги, — продолжил Макнейл. — Ничего особенно важного. И еще мне дали несколько поручений. Сесили попросила меня завезти кое-какую одежду в благотворительный магазин. Она активно поддерживает ВАДХ.

— ВАДХ? А что это такое?

— Восточноанглийские детские хосписы. В Вудбридже отделения у них нет. Еще мне предстояло забрать кресло, которое мы отдавали в мастерскую, чтобы сменить обивку. Ну и в супермаркет заехать. Домой я вернулся в начале шестого. Возможно, в половине. И удивился, что Сесили до сих пор нет. Инга делала чай для Рокси. Она приходит и помогает иногда.

— А где была Элоиза?

— У нее был свободный вечер. — Эйден допил то, что еще оставалось в стакане. Я сделала то же самое. — Когда Сесили и к семи не вернулась, я заглянул в отель. Подчас она зарабатывается в офисе и теряет представление о времени. Но там жены не оказалось. Никто ее не видел. Тогда я все равно еще не очень встревожился. Это Суффолк, как-никак. У нас здесь ничего такого не случается.

Вообще-то, в Суффолке были убиты Фрэнк Пэррис и Алан Конвей, но я предпочла не упоминать об этом.

— Я обзвонил нескольких ее подруг. Попытался набрать Лизу, но та не ответила. Мне пришла в голову мысль, что что-то могло стрястись с Медведем. Наш пес уже не молод, и иногда у него возникают проблемы с лапами. Но время шло, а новостей от Сесили не было, и в восемь вечера я решил, что пора обратиться в полицию.