Макс теперь жил в той самой гостинице, где у него состоялось неудачное свидание со Станиславой. Столичное ТОО «Три коня», которое Майкл, не сумевший устоять перед названием, купил в Москве для оформления необходимых при торговле сопроводительных документов, арендовало два номера. В одном располагался офис, в другом обитал Макс. «Ночью кто-то всегда должен быть на связи, рядом с телефоном. Мало ли что с кем случится, к примеру, машину с товаром гаишники наглухо на посту тормознут или ещё что… Короче, срочно потребуется помощь организовать. Квартиру тебе сейчас снимать не с кем, а одному снимать незачем, только срач там разводить. А в номере и уберутся, и бельё поменяют, и в любое время еды нормальной из ресторана принесут, были б деньги. Деньги — есть», — сказал Васильев, и Макс поселился в гостинице.

Денег и впрямь хватало, причём, хватало не только на трёхразовое питание в ресторане, немецкое баночное пиво и водку «Smirnoff». Фирменный джинсовый костюм, о котором он мечтал год назад (а заодно — две пары кроссовок «Reebok» и модную клубную куртку[57]), Макс приобрёл после первой же поездки за тушёнкой. Он за день раскидал по магазинам весь привезённый товар, и получил от заделавшегося казначеем Майкла зарплату в 500 долларов. Однако в дальнейшем регулярные зарплаты как-то не прижились. Крупные суммы вкладывались в товар, а для карманных денег Васильев завёл в офисе тумбочку из своего любимого анекдота: «Абрам, ты где деньги берёшь? — В тумбочке. — А в тумбочке они откуда? — Жена кладёт. — Ну, а жена где деньги берёт? — Я даю. — Так а ты-то, ты где их берёшь? — В тумбочке», и в их волшебной офисной тумбочке никогда не переводились плотненькие пачки неудобной для серьёзных расчётов мелочи — голубых сторублёвок, розовых двухсоток и тёмно-зелёных пятихаток. Благодаря тумбочке они с Васильевым регулярно совершали набеги на магазины джинсовой и спортивной одежды, часами разъезжали по городу на такси, сутками зависали в гостиничной сауне и даже спонсировали концерты отечественных рок-звёзд, чьи имена несколько лет назад Макс с благоговением выводил шариковой ручкой на перезаписанных по большому блату аудиокассетах.

Через посредников товар брали всего два раза. Потом Васильев наладил связи с администрацией холодильника, и теперь прибыль с каждой сделки зашкаливала за двести процентов. (Тушёнка приносила все четыреста, но к ней на холодильнике давали нагрузку, которую ребята либо продавали в убыток, либо просто выбрасывали в кювет на подъезде городу: так, подобная участь однажды постигла 15 тонн незрелых абхазских мандаринов). Грузовики ходили за продуктами минимум трижды в неделю. Можно было бы сбывать товар оптовикам в Москве, почти не теряя в прибыли, но Васильев сказал, что это будет как-то не слишком патриотично по отношению к родному городу, а Майкл добавил: и ещё — очень скучно. В общем, дела шли прекрасно, и компаньоны уже давно могли бы отдать первому кредитору занятый под пятьсот процентов годовых миллион, однако вместо этого взяли у него ещё несколько. Они платили не слишком обременительные теперь проценты ради покровительства: кредитор не мог нарадоваться на исправно выплачиваемую ренту и, получая её, каждый раз напоминал, чтоб при малейшем подозрении на бандитскую пробивку или наезд ребята звонили ему в любое время суток. Впрочем, до сих пор им везло, и ни пробивок, ни наездов не случалось.

Успехи в бизнесе повлияли и на отношения Макса с родителями, в которых с недавних пор царила совершеннейшая идиллия. Мама с отцом окончательно признали правоту его прошлогоднего поступка. В нынешний, не самый сытый для страны год, когда в магазинах стала появляться еда, зато катастрофически обесценились деньги, он каждую неделю отправлял домой посылки с провизией; а ведь если б он сейчас был в армии, где, судя по новостям, солдаты натурально голодали, родителям пришлось бы как-то умудряться посылать продукты ему.

Много позже, уже после смерти мамы, Максим часто вспоминал один апрельский день, который начался с неожиданного путешествия. Дел в городе не было, погода стояла прекрасная, и Макс решил съездить на затерянный в каком-то медвежьем углу маслосырзавод. Ему не доводилось слышать о таком даже во время прошлогодней осенней эпопеи с добычей масла — название села, где находилось интересное для коммерции предприятие, на днях шепнула ему одна завмаг, зубр советского облпищепрома.

Водителю каблука[58], на котором Макс обычно развозил товар и собирал деньги, пришлось изрядно поплутать по отсутствующим на карте просёлкам. Однако на обратном пути такие сложности путешественникам не грозили: обрадованный встречей директор завода лично показал гостям самую короткую лесную дорогу «до большака». По ней они быстро выбрались на трассу. До родного райцентра Макса отсюда было 70 километров, а до областной столицы — 100, и тогда водитель как бы в шутку предложил с ветерком домчать своего начальника до дома, благо туда ближе. «Да тут даже думать нечего, по-моему, сейчас моментом долетим, минут за сорок, не больше! В гостинице, конечно, хорошо, а дома-то лучше, тем более в майские-то праздники», — горячо убеждал Максима хозяин каблука: он получал почасовую оплату, и такая поездка с учётом обратного пути принесла бы ему вдвое больше. Мысль про корысть водителя была первой реакцией Макса на идею взять и вот так вот запросто нагрянуть домой, но, по счастью, надолго эта мысль не задержалась. «Предложение неожиданных путешествий есть урок танцев, преподанных богом», — вспомнил Макс, на секунду задохнувшись от восторга, и велел поворачивать на завод за подарками. По пути домой он курил, с упоением вдыхая рвущийся в наполовину опущенное окно прохладный вечерний воздух, глядел на знакомый до последнего кустика пейзаж и мечтательно улыбался. Он представлял, как удивится и обрадуется мама, когда к подъезду, прямо под их лоджию подрулит незнакомый автомобиль, из него вдруг выйдет сын, который на глазах у соседей небрежно вытащит из фургона и передаст в руки спустившегося вниз отца две увесистые головки сыра, а сам понесёт домой двадцатикилограммовый брикет сливочного масла. Завершился тот запомнившийся ему день совсем уж нечаянной радостью. Оказалось, что давно не следивший за хоккеем Макс приехал к началу полуфинала Россия — Канада. Наши выдали феерический матч, одолев грозных канадцев со счётом 7:4. В честь победы под домашние соленья и привезённый сыр была распита бутылка замечательной местной водки, а наутро вся семья — мама, папа, сестра и бабушка с дедушкой — отправилась сажать картошку, и Макс копал землю в отличном настроении, хотя прежде его угнетала сама мысль о работе на приусадебном участке.

На фоне представленной выше пасторали провал на личном фронте казался Максиму каким-то обидным капризом судьбы. Прошлым летом, когда он был нищим и мог в любой момент мог загреметь в армию, в его жизни появились Лена и Станислава. Теперь дела наладились, однако в эти благополучные месяцы с ним не случилось ни одной достойной воспоминания истории. Были еженедельные походы в гостиничную сауну, случался и незапланированный секс, благо жизнь в гостинице к тому располагала, но не было ни одной девушки, с которой бы хотелось видеться регулярно и не только в постели.