– Ну, и шла бы на Чистые пруды. То есть, извиняюсь, – на Кировскую.

– Нет, к красным не пойду. Да и вообще, хватит об этом. По Маросейке – так по Маросейке. Я этот район тоже немного знаю.

Игле очень не хотелось, чтобы сталкер догадался еще об одной причине – их просто никто не хотел брать с собой.

Но Датчанин и так догадывался. И знал, что, по-хорошему, надо было и ему отказаться от этой авантюры. Тот человек, который дал им наводку, скорее всего, на это и рассчитывал, а может, ему было вообще плевать – брякнул, чтоб только отвязались. «Эта, бритая, – судя по всему, упертая. А вот что вторая наверху забыла – непонятно», – подумал Сергей. И согласился он их вести не из-за обещанной мзды, и не из-за того, кто вздумал отправить девчонок к нему. Просто Датчанин в последнее время очень уставал от споров. А тут был тот самый случай, когда легче было согласиться, чем объяснить, почему ты этого делать не хочешь. И еще он был уверен, что если и он откажет, то бритая не успокоится и полезет наверх одна, без провожатых. Да еще и подругу с собой потащит. «И тогда их точно сожрут, – вздыхал про себя Истомин. – С одной стороны – Кремль, с другой – река, да и в переулках всякой нечисти полно ползает. Кто его знает, как там у них, на окраине, а здесь количество мутантов просто зашкаливает. Бритая, верно, думает, что если она когда-то жила неподалеку, то сумеет сориентироваться? В таком случае она сильно ошибается – со времен Катастрофы здешние места сильно изменились».

Были и еще соображения, которые он предпочитал гнать от себя. Датчанин подозревал, что после того, как он так облажался в Великой Библиотеке, потеряв там двоих напарников, с ним вряд ли кто из путных сталкеров захочет иметь дело, а если он этих девиц благополучно выгуляет, то может появиться шанс хоть частично восстановить уважение к себе и свою гибнущую репутацию.

– Да, забыл сказать – как выйдем, будет бульварчик небольшой, там тоже надо ухо востро держать, – небрежно заметил он.

– Ладно, – мрачно сказала Игла. – Время уже позднее – можно и отправляться.

Он искоса поглядывал, как женщины облачаются в химзу. «Нелегкая предстоит мне задача. Впрочем, кажется, до полнолуния далеко – хоть тут повезло». В ночь полнолуния он ни за что бы не пошел с ними наверх. Да и без них вряд ли пошел бы. В такую ночь всякая нечисть, и без того вредная, словно окончательно с ума сходила. Датчанин представил себе, как ползают на четвереньках стигматы, похожие на истощенных великанов, поднимая к луне похожие на черепа жуткие лица – назвать их мордами язык не поворачивался; как кружатся в лунном свете вичухи, издавая пронзительные, хриплые крики; как от реки поднимается туман… и что-то огромное там есть, в этом тумане, но лучше пусть оно там и остается, иначе… Он тут же одернул себя: «Что-то фантазия разыгралась – не к добру это, не стоит перед выходом думать о таких ужасах. А то как раз и нарвешься на что-нибудь подобное». И машинально потянулся рукой к груди, чтобы коснуться талисмана на шнурке, но вовремя вспомнил, что в химзе это сделать уже невозможно. Талисманом ему служила подвеска от брелка для ключей, который когда-то в прежней жизни подарила ему Сонечка. Изображала подвеска не то языческое солнце, не то просто что-то похожее. Он отодрал ее от цепочки брелка и носил на шее – в метро ему брелок для ключей был ни к чему, ведь палатка не запиралась.

Честно говоря, он все это нарочно придумал – что идти надо ближе к полуночи. Можно было выйти и раньше, но эта, бритая, кажется, догадалась: он действительно хотел, чтобы их поход был недолгим. «Пусть они сперва осмотрятся и хоть немного поймут, что к чему, – размышлял Сергей. – А потом, может, снова пойдут, уже без него – либо, наоборот, навсегда откажутся от этой затеи. Уж как фишка ляжет».

Но дольше оттягивать выход не было смысла. Датчанин сделал знак дежурному, и гермоворота разошлись перед сталкерами. Поднявшись по заржавевшему эскалатору, они вышли в пустой, темный, замусоренный вестибюль. В тишине гулко отдавались их шаги, под ногами что-то противно хрустело. Они поднялись по ступенькам, и здесь Датчанин жестом приказал остановиться. Несколько минут он прислушивался к ночным звукам, стараясь определить, откуда можно ожидать опасности. Но пейзаж перед глазами выглядел удивительно мирным. Мало того – дома в полумраке казались почти не разрушенными, как будто в прежней жизни. Вот только ни в одном из них не светились окна, ни один фонарь на улице не горел. Уловив справа движение, Датчанин обернулся – ему показалось, будто какое-то небольшое животное порскнуло в ближайшую подворотню. «Если это одичавшая собака, не страшно – они только в стае представляют собой серьезную опасность. В общем, пейзаж почти идиллический – слабо светит луна, ничто не шелохнется, лишь слегка колышется кустик возле разбитой витрины магазина. Что за черт. Откуда здесь кустик? Еще неделю назад не было. Не вырос же он в одночасье?» Приглядевшись, Датчанин опознал горгона, который и впрямь выглядел как пенек, усеянный ветвями. На самом деле то были щупальца, грозившие бедой любому неосторожному. Истомин указал женщинам на мутанта, который хорош был тем, что не умел бегать – соответственно, его можно было просто обойти стороной.

Они двинулись вперед – сначала по возможности быстро. Дома вокруг были в основном двух-трехэтажные, поэтому местность более-менее просматривалась. От Маросейки вправо и влево отходили узкие переулки, но Датчанин до поры до времени никуда не сворачивал. И только миновав приметный дом с лепными фигурами, притормозил и опасливо осмотрелся. Решать нужно было быстро. И сталкер свернул в ближайший переулок, уходивший налево. Выбрал дом, показавшийся ему наиболее подходящим, и указал женщинам на него. Они подошли ко входу, но вдруг Датчанин, отшатнувшись назад, оттолкнул Иглу, шедшую сразу за ним. Он указал на полосу слизи и отрицательно покачал головой. Осторожно, стараясь не вступить в эту гадость, они пошли дальше. Следующий подъезд явно понравился ему больше. Женщины осторожно двинулись за проводником по ступенькам, усыпанным мелким мусором, и вскоре добрались до второго этажа, но двери квартир были распахнуты – здесь явно уже побывали до них. Решив не тратить время на осмотр уже подвергавшегося обыску жилья, они поднялись еще на один этаж – и тут обнаружили запертую дверь, которую Датчанин, примерившись, выбил пинком, порадовавшись про себя, что хозяева не озаботились когда-то поставить железную. Улов здесь оказался небогатым – по ощущениям, здесь раньше жила многодетная семья, но никаких тел в квартире, к счастью, сталкеры не обнаружили. Впрочем, разбитое в одной из комнат окно, помет крупного зверя на полу и борозды, прочерченные на мебели гигантскими когтями, наводили на печальные мысли. Сергею удалось найти аптечку – выбор лекарств оказался на удивление неплох, хоть и было здесь в основном только самое необходимое – анальгин, аспирин. Такие таблетки, даже просроченные, в метро пользовались спросом, не говоря уж о бинтах. Краем глаза сталкер увидел, что Марушка, открыв шкаф, набивает рюкзак каким-то шмотьем – а ведь подруга ее уверяла, что идут они в первую очередь за едой и оружием. Датчанин решил быстрее поворачивать обратно, но пришлось вместе с женщинами подняться еще на этаж. Там, видимо, жил одинокий старик: еды в квартире обнаружили немного – несколько банок консервов, пачки чая, отсыревшая крупа, – зато здесь обнаружился немалый запас лекарств. Хозяин явно следил за здоровьем и рассчитывал прожить долго, и, кто знает, если б не Катастрофа, возможно, у него бы это получилось.