Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем? – я скривилась, но из машины вышла. – Ты же от него в восторге!
– Какая ты злюка, Светик! – фыркнула девушка, чем вызвала у меня улыбку.
Ладно, придется посоветовать, раз уж приперлась сюда. К черту на кулички. Тоже мне, дело серьезное, хотя чем еще Милке заняться, как не бабки мужа тратить? Вот и придумывает себе вроде как «дела», хотя, по сути, обычная женская блажь.
Платьев у Милки как грязи осенью после дождя. Вот и спрашивается, нафига ей очередное? Ладно, с риторическими вопросами закончим, а то сейчас по кругу пойду. Хоть взгляну, что же там за платье-то такое, от чего подруга так сильно перевозбудилась.
– Проходите на второй этаж, – домработница встретила нас на пороге и после непродолжительных объяснений кивнула в строну лестницы.
– Я здесь подожду, – мне так лень было подниматься по ступенькам, что я решила проявить упрямство.
– А как же посоветовать? – в глазах Милы появилась вселенская печаль, но я не раздумывая отрезала:
– Значит, спустишься вниз, если захочешь услышать мое мнение.
В присутствии посторонних людей Мила спорить не любила, поэтому на первом этаже я осталась одна. Огромный зал, красивый и дорогой интерьер. Мой муж тоже не бедный человек, но наш дом на порядок скромнее выглядит хоть изнутри, хоть снаружи.
– Привет, – услышала я хриплый детский голосок и обернулась. Улыбка расплылась на лице, так как детей я очень любила.
А тут маленький ангелочек, выглядывающий из-за угла. Темные кудряшки, внимательный и осознанный взгляд – девочка просто лапочка, сразу же мое сердце завоевала.
– Привет, – я присела на корточки, но малышка так и осталась стоять на месте, внимательно меня рассматривая. – Тебя как зовут?
Она хихикнула и скрылась в одной из комнат, снова вызвав у меня на лице улыбку.
Правда, недолгую, так как на втором этаже послышались голоса. Приближались, и я поднялась с присядок. Да так и замерла на месте, от удивления и неожиданности округлив глаза.
По ступенькам рядом с Милой спускалась… моя копия. Как будто сестра-близнец. Только вот ростом пониже, фигура отличалась, но лицо…
Твою мать, вот уж сюрприз судьбы.
Я не верила в подобные совпадения, но сейчас была просто ошеломлена. Не каждый день выпадает шанс встретить своего двойника…
Глава 32
Полгода спустя…
– Светик, ты слышала? – Мила, как обычно, любила задавать глупые, непонятные и порой риторические вопросы, чем вгоняла своего собеседника в ступор.
Прямо как сейчас меня. А я только глаза продрала, еще даже не успела толком с кровати встать, как звонок телефона разорвал тишину спальни. Если честно, то я вообще не понимала, о чем Мила речь ведет, а так же что я должна была слышать. Ни ответа, как говорится, ни привета, одни загадки.
– Я со вчерашнего дня оглохла, – зевнула в трубку, пытаясь понять, который час. Вчера вечером дико болела голова, и я напилась таблеток от мигрени. Понять бы, сколько часов проспала, хотя сейчас чувствовала себя прекрасно.
– Помнишь, мы ездили за моим новым платьем к дизайнеру Розалии…
– Помню, – перебила Милу, откидывая одеяло и вставая с кровати. – Надо еще раз съездить?
Честно говоря, тащиться на другой конец города не хотелось, но если подруге надо…
Я действительно запомнила эту встречу – еще долго образ милой девушки, похожей на меня как две капли воды, не давал покоя. Розалия, кстати, тоже сильно удивилась, увидев меня. Таращилась несколько минут, стоя на последней ступеньке, а после мило улыбнулась.
– Надо же, – кокетливо склонила голову, все так же внимательно меня рассматривая.
– Сама в шоке, – я тоже улыбнулась ей в ответ, кивая в подтверждение своих симпатий.
Рост разный – я сантиметров на десять, если не больше, выше. Длина и оттенок волос отличались, но в целом мы безумно похожи. Если бы точно не знала, что кроме Катюхи других сестер у меня нет, то поверила бы однозначно – мой нерадивый папаша загулял.
Хотя научно доказано – где-то на планете Земля гуляет ваш двойник. Вот мне и довелось встретиться со своим…
– Некуда ехать, – Мила печально вздохнула в трубку, выводя меня из воспоминаний. – Ее вчера убили.
– Как убили? – я остановилась возле ванной, на пару секунд замерев на месте. Рука так и осталась лежать на ручке двери, не повернув ее. – Ты серьезно? – глупее, конечно же, вопроса придумать сложно, но в тот момент мозги отказывались воспринимать информацию.
– Абсолютно, – Мила все так же печально вздыхала, а я продолжала стоять на месте перед закрытой дверью в ванную. – Ее и маленькую дочку, – после этих слов у меня чуть сердце не остановилось. – Прямо в их доме. Говорят, ее муж связан с криминалом, и враги отыгрались на его семье…
Мила еще что-то говорила, но я уже не слушала. Обрывки фраз долетали, но все равно действительность в тот момент я не воспринимала. Не знаю, почему смерть девушки, по сути постороннего для меня человека, произвела такое сильное впечатление на меня, но стало не по себе.
Как будто кровь заледенела в венах, а сердце вроде и стучать перестало.
А через три дня город потрясло ужасное убийство. Доказательств не было, но очень похоже на месть. Муж Розалии разделался со своими врагами. Жестоко. Дико. Слишком откровенно, чтобы кто-то еще рискнул перейти ему дорогу. Все судачили об этом жутком преступлении. Особенно, мой муж чуть ли не все уши мне прожужжал.
Только я тогда даже не подозревала, что однажды Тимур войдет в мою размеренную жизнь. Как ураган, сметающий все на своем пути…
Наши дни…
И сейчас я стояла посреди комнаты и округлившимися глазами смотрела на фотографию Розалии Островерховой. И ее маленькой дочки, которая так же, как и ее мать, улыбалась мне со снимка.
Тимур. Он не мог не заметить нашей схожести. И его нежелание, чтобы я поднималась на второй этаж, теперь становится понятным. До сих пор не отпустило – нервный срыв тому прямое и неоспоримое доказательство.
Неужели он пытается ее вернуть в моем обличье? До сих пор не забыл. Лелеет и хранит память о ней. В этом случае у меня нет шансов.
Можно соперничать с живыми.
Но не с мертвыми…
– Твою мать! – я готова была завыть от безысходности, чувствуя, как предательские слезы подступили к горлу. Больно – до этого момента я и не представляла, что душа может разрываться на части.
От дикой и необузданной боли, которая разрывала душу и сердце на части…
– Что ты здесь делаешь? – я
