Но то там. А здесь года два назад Орден Истины, узнай он только о том, что я оживил неразумное растение, мигом бы меня на костер определил.

Эти же красавцы в черных камзолах и глазом не ведут. Ну да, шастает по коридорам странное существо, более всего напоминающее куст – и пусть его. Значит оно имеет на это право.

Не хотел я Фила с собой брать. Там, с девчонками, хотел оставить. Война не для него, он домашний питомец, а не боевой пес. На поле битвы его или сожгут, или порубят на куски, или просто затопчут.

Но этот прохиндей, словно почуяв, о чем я думаю, вцепился корешками мне в ноги, жалобно защелкал клювом, зашелестел ветками, и принял столь горестный вид, что Фриша даже всхлипнула, а после сказала:

– Ишь, как папку любит! Эраст, не будь скотиной, возьми его с собой.

Пришлось брать. А то ведь, чую, он за кораблем поплыл бы.

В общем – если вся война такой, как сейчас будет, то я готов еще лет десять повоевать. А то и двадцать.

Вот только вряд ли моя мечта сбудется.

И еще одно, что касается войны – никто из нас не понимает, как и кто ее, в принципе, начнет. Линдус, повторюсь, никаких таких намерений не высказывает, а Асторгу первому задираться не след. Какой смысл лезть в драку без повода? То есть смысл есть, я о нем уже упоминал, но война – это не рыцарский поединок, где два закованных в сталь рыцаря бодро уродуют друг друга мечами. Это тяжкое испытание для всех обитателей воюющих государств, и в первую очередь тех, кто станет обеспечивать армию едой, оружием и фуражом. Читай – мирных жителей. А они не одобрят действия собственного короля, который взял, и вот так, на ровном месте, втравил их в кровавую бойню. А до рудников и копей горожанам и селянам дела нет. Им желательно спокойно пахать и сеять, ковать и шить.

Подобные вопросы и были основной темой наших разговоров. Тем более, что никаких других дел у нашей компании не имелось. Некому нас было озадачивать, так как Ворон постоянно пропадал в здании магистрата, где решались некие важные, возможно даже стратегические, задачи. С чего я это взял? Видели бы вы, какие кареты к тому зданию подъезжали, и какие из них господа выходили. Мы видели, поскольку частенько сидели в харчевне, что располагалась аккурат напротив него. По осанке и внешнему виду сразу становилось ясно, что это сильно непростые люди. Да и Рози то и дело делала круглые глаза, смотря на этих господ. Как видно, знала, кто это такие.

– Попомните мои слова – Асторг поступит так же, как мой папаша лет семь назад – вещал Карл, размахивая полуобглоданной гигантской гусиной ножкой, с которой, к тому же во все стороны летели капли жира – Когда ему понравился лесок, принадлежащий нашему соседу, барону Пфальцу, он просто-напросто на ближайшей ярмарке заявил, что тот рожден не от своего отца, а от конюха. Ясное дело, фон Пфальц здорово разозлился на моего родителя за эти слова, и в отместку разорил одну из наших пасек.

– И чем дело кончилось? – заинтересовался Эль Гракх.

– Убили его мои старшие братья – Карл отхватил своими белыми зубами изрядный ломоть гусятины и с аппетитом начал его жевать – Ко всем демонам. Подстерегли на лесной дороге, и зарубили. Они были в своем праве, фон Пфальц первый начал. А наследник покойного сразу после похорон отдал моей семье тот самый лесок, и возместил стоимость пасеки. Ему отца, понятное дело, было жалко, и отомстить наверняка хотелось, но себя он жалел еще больше. Опять же – после смерти отца именно он стал бароном Пфальцем, владельцем угодий. Так что – нет худа без добра.

– Самое смешное, что отчасти Фальк прав – подала голос Рози, сидящая в самом углу и цедящая горячее вино с пряностями – Не во всем, но тем не менее.

Моя невеста была, пожалуй, единственной из нас, кто совершенно не радовался возвращению домой. Нет, сначала она тоже дышала полной грудью воздухом весны и улыбалась, но через день после нашего прибытия, в Реторг заявился ее отец, старший де Фюрьи. Он приехал по своим делам, несомненно, связанным с грядущими событиями, довольно долго пробыл в магистрате, а под вечер прислал в поместье одного из своих сыновей, который увел Рози с собой.

О чем шла беседа дочери и отца, какие там звучали обвинения и оправдания – не знаю, меня с собой никто не приглашал. Только вернулась Рози обратно сильно за полночь, грустная до невозможности, с заплаканными глазами и непривычно молчаливая. Возникало ощущение, что из-под ее ног вдруг кто-то убрал землю, и она теперь не знает, что делать дальше – то ли взлетать, то ли парить в пустоте. С тех пор она почти не участвовала в наших беседах, просто тихо сидя в уголке с бокалом вина, который она растягивала на весь вечер. А то и просто лежала на кровати в нашей комнате, уставившись пустым взглядом в потолок.

И я, и ребята всячески пытались вырвать нашу подругу из этой душевной спячки, только не получалось у нас пока это сделать.

– Поясни – обрадовался Фальк реплике девушки, и подмигнул мне – Давай-давай!

Карл по своей натуре был добряком, потому искренне переживал в тех случаях, когда у кого-то из его друзей возникали неприятности.

– Сами увидите – буркнула де Фюрьи – Со временем.

– Какой необычный дядька – пискнула Миралинда, указав нам на бедно одетого старика с крайне изможденным лицом, который только что зашел в харчевню.

– Нищий как нищий – окинув его взглядом, равнодушно бросил Эль Гракх – Ничего необычного.

– Не скажи – подалась вперед Рози – Ой, не скажи!

Владелец харчевни тем временем пришел к тому же выводу, что и пантариец, и собрался выставить нежеланного гостя за дверь, для чего надел на лицо маску свирепости, и, выставив челюсть вперед, направился к нему.

– Не сметь! – Рози вскочила на ноги, и, немало удивив нас, устремилась к страннику, который с тоской глядел на приближающегося к нему владельца харчевни – Это наш гость! Слышите, вы?

Удивились сразу все – и мы, и харчевщик, и, понятное дело, старик. Последний, пожалуй, больше всех. Настолько, что даже не стал сопротивляться, когда моя невеста деликатно подхватив его под локоток, повела к нашему столу.

– Ты чего-нибудь понимаешь? – обратился ко мне Гарольд.

– Нет – покачал головой я, глядя на старикана – Может, это какой-то ее знакомый? Разорившийся асторгский дворянин, или, там, учитель словесности, который Рози в детстве читать учил.

– Только зачем его за наш стол тащить? – уточнила Фриша, разделывая на доске двумя кинжалами изрядную порцию жареной свиной грудинки – Фальк, убрал руки от моей снеди!

– Садитесь хотя бы вот тут – подвела старика к столу де Фюрьи – Эраст, подвинься. Может, вина?

– Было бы неплохо – устало согласился мужчина, обводя взглядом нашу компанию – Мое почтение, господа и дамы.

Мы ничего не понимали, но разноголосо ответили на приветствие неожиданного сотрапезника.

Кстати, этот человек оказался не таким уж и старым, вблизи это стало заметно. Как видно, ему здорово досталось в последнее время, лишения и голод и из молодых старцев делают, нам ли этого не знать?