Мысли вертятся вокруг матери и старшего Доронова, пока просматриваю видео одно за другим. Все участники движения в черных масках, закрывающих лицо и волосы. Видны лишь глаза. Трудно понять, есть ли среди них мои «знакомые» на сером внедорожнике. Каждый ролик пропитан ненавистью к людям, особенно богатым. Тем, кто имеет вес и власть в стране. Постройки небоскребов, торговых центров, проведение трасс и выбросы различных загрязняющих веществ в атмосферу наряду с отходами — все это они используют, как повод для розжига злости в толпе. Пара видео содержит материалы, где они громят офис фармацевтической компании за опыты на животных.

«Этот заповедник — наше достояние. Любой, кто посмеет притронуться к нему — будет жестоко наказан»

Вздрагиваю, ставя на паузу ролик, глядя в холодные серые глаза. Миша прав, ничего общего с ними — их демонстрации просто детский утренник рядом с этими психами. Может мотивы там благородные, однако, чего стоят статьи, призывающие к насилию и уничтожению чужого имущества. Они предлагают бить машины, поджигать офисы, отстреливать сильных мира сего словно собак. Подобный радикализм никогда не может быть приемлемым способом борьбы за спасение планеты.

— Да уж, — вздыхаю, хмуря брови и грызя ручку.

Взгляд падает на время — десять утра. По словам Ибрагима, люди, что меня искали, выглядели довольно солидно. Хотя если вспомнить того парня в костюме, кто знает. Только как они меня узнали? Пробили по телефону? Если так. То опасно вообще им пользоваться, кто знает, какие у них связи.

Постепенно задвигаю подальше семейные дела, возвращаясь к зеленым. С мамой мы поговорим, это ерунда. Да и ее счастье для меня важнее предрассудков, готова даже Доронова-младшего в качестве сводного брата потерпеть. Зато эти парни занимают меня все больше.

Тянусь к смартфону, на последней секунде вздрогнув. Интересно, можно прослушивать разговоры человека будучи на расстоянии? Мотаю головой, фыркая про себя. С ума сошла, Лиля, какие прослушки — они же не ФСБ.

Из дома выскакиваю спустя час, надев удобную обувь, джинсы и теплую лыжную куртку. Цель быть максимально незаметной. Поэтому спешно поздоровавшись с бабушками у подъезда, быстро спешу в сторону арки. Выпавший за ночь снег хрустит под подошвами, морозно и немного ветрено, но шарф спасает, зато долго держать в руке смартфон без варежки невыносимо. Амир вчера удалил номер телефона, который мне дал Рязанов, однако, по памяти восстанавливаю каждую цифру: окончание 82–44. При моих нынешних возможностях узнать владельца сим-карты реальным не представляется, если только найти хорошего специалиста, который согласится нарушить закон.

Когда не знаешь с чего начать — начни сначала. Так меня учили мама с бабушкой. Поэтому набираю номер Ибрагима, слушая гудки.

«Алло, Лиля?»

— Привет, — бурчу в трубку, — прочитала твоё сообщение вчера, хотела тут уточнить…

Но меня перебивают наглым образом, нервно ответив:

«Слушай. Магазин, давай не сейчас? Занят очень, попозже созвонимся, ладно?»

И бросает трубку, заставляя остановится посреди тротуара полного людей, в недоумении глядя на экран. Какого черта? От возмущения делаю еще один дозвон, затем, второй и третий. Пока не понимаю, что меня бросили в черный список. Хочется скрипеть зубами и орать от ярости. Что я ему сделала, чтобы со мной так поступать? Вчера все хорошо было.

— Ладно, ничего, на работе я тебя обязательно выловлю, — шиплю злобно, тыча замерзшим пальцем в экран, выискивая адрес «Зооспас» по 2гис.

Уж Миша мне точно поможет, уверена на все сто процентов. Раз Ибрагим оказался козлом, будем работать с тем, что есть. Найдем Махмуда, который общался с кандидатом на вступление в ряды зеленых, перехваченного теми таинственными людьми. Возможно, он мне что-то про них расскажет.

Лиля

Офис ребят довольно далеко. На метро почти час по Люблинско-Дмитриевской линии аж до станции Марьино. В одном из жилых зданий «Зооспас» на первом этаже под неприметной табличкой, судя по фото. К сожалению, никаких контактных телефонов не указано, кроме рабочего, который не отвечает. Надежда застать там кого-то из ребят слабая, но все же лучше, чем ничего. Поэтому сую обратно смартфон и двигаюсь в сторону метро, избегая столкновения с группой туристов из Китая. Один из них тычет в меня пальцем, широко улыбаясь, потому что мои волосы торчат из-под шапки, блестя на солнце. На ломаном английском просят фотографию, так что стягиваю шапку и широко улыбаюсь, вставая рядом с парочкой высоких азиатов, счастливых от такой возможности.

Может, не притормози я в этот момент, не заметила бы слежки. Черный БМВ аккуратно притормаживает у тротуара в неположенном месте, игнорируя все знаки. А рядом вдруг замирает парочка мужчин в темных пуховиках. Вроде ничего особенного, быстро прощаюсь с ребятами, натягиваю шапку, и оглядываюсь. Двое мужчин натянув посильнее капюшоны шагают следом, а БМВ трогается с места, медленно двигаясь вперед. Вздрагиваю и резко застываю, однако машина проезжает мимо: внутри губастая блондинка тычет пальцами с красным маникюром в телефон, периодически поглядывая вперед. Мужчины в пуховиках тоже расходятся в разные стороны.

— Совсем крыша поехала, — бурчу сама себе, быстро юркая в магазин женской одежды. За мной никто не идет, никто не спешит и не преследует, как бывает в фильмах, однако чувство опасности не покидает. Хватаю с вешалки несколько водолазок и юбок наугад, спеша в сторону примерочной. Бутик довольно большой: одна половина под женскую одежду, вторая — мужская. Прозрачные витрины с призывными надписями вроде: «Бенито — итальянская одежда», «50 % на прошлую коллекцию» и «2 покупки и 3-я в подарок». Нарядные манекены повсюду, демонстрируют последний писк будущего сезона. Пробегая между вешалками, замечаю парня, остановившегося возле одной из витрин. Он курит сигарету, наплевав на запреты и разглядывает красное прямое платье в горошек. Вряд ли трансвестит, или я ничего не смыслю в мужчинах. На нем зимняя удобная куртка, перчатки и шапка, ничего примечательного, кроме заинтересованности женской одеждой.

— Вам чем-нибудь помочь? — вздрагиваю, услышав женский голос и надо мной нависает консультант…

Резко оборачиваюсь, утыкаясь взглядом в бейдж, приколотый к синей блузке в тон расцветки всего магазина. «Сорокина Арина Олеговна», — гласит маленькая нижняя. Поднимаю взгляд с удивлением встречаясь с взором озадаченной бывшей одноклассницы. Ее волосы стали короче, фигура округлилась, а на лице больше нет того выражения одухотворенной мечтательной блондинки, какой она была в школе. Сорока щурится, мгновенно узнав меня и невольно хмыкает:

— Вот так, так. Магазинчикова собственной персоной. Вторая неделя стажировки, а уже знакомые лица, — она опасливо косится в сторону кого-то, видимо старшей, хватая меня за руку и отводя в сторону примерочных, куда я собиралась, притормозив у самого входа.

— Ты почему тут? — выдыхаю озадаченно, наклонив голову. Щелкает мысль, что можно упросить ее выпустить меня через пожарный выход. Как раз вижу серую железную дверь чуть дальше по коридору от примерочных кабинок. — В смысле, привет, как дела?