litbaza книги онлайнДетективыЖиголо - Сергей Валяев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 96
Перейти на страницу:

— К Горлик я, отец, — ответствовал.

— Какому Горлик?

— К Анне Алексеевне.

— Ах, к Аннушке, — осмыслил охранник и указал на лязгающие в конце коридора лифты.

Надо сознаться: не люблю женщин в очках. Не знаю даже почему? То ли их глаза за линзами напоминают зимние глаза очковых змей, то ли первая учительница моя пугала своим земноводным обликом впечатлительного мальчика?

Более того, мне не нравятся женщины с бородавками и прочими новообразованиями на лице. Мне плохо от одной мысли, что могу оказаться с такой красотой в постельном тет-а-тет.

И ещё — когда дама курит, зажимая сигаретку желтыми лошадиными зубами, мой желудок бунтует, как карболка, кинутая в бочку с водой.

И последнее: не радует, когда у мадемуазель губы сложены жеманным сердечком; это признак капризности, вздорности, глупости и сексуальной неумехи.

Какие же я должен был испытывать чувства, когда зайдя в нужный кабинет, обнаруживаю госпожу Горлик без возраста, олицетворяющую в себе одной все мои детские страхи и юношеские антипатии.

Было бы смешно — если бы не было так грустно. Я замесил ногами у порога. Сочтя мое поведение за природную стыдливость, Аннушка пустила из губ-сердечком дымок цвета майской сирени и прокуренным баском пригласила присесть.

— Дима, прекрасно-прекрасно, — поправила очки с затемненными стеклами, за которыми таился, подозреваю, пиночетовский внимательный взгляд.

— Выражаю, так сказать, свои соболезнования, — проговорил с любезностью законченного идиота.

— Да, у нас большое горе, но жизнь продолжается, — понимающе улыбнулась опытная журналистка. — Анатоль просил вам, Димочка, помочь, удушила сигаретку пальцами, — и я вам помогу.

Не сразу понял о ком речь: «Анатоль», а когда вник, дрогнул от мысли: ведь госпожа Горлик имеет право заказать любого живого жиголо дамского клуба. В том числе и меня, в принципе…

Пока я, последний романтик, переживал по такому пустому поводу, как перетрах с дамой сердца, госпожа Горлик прошла к редакционному сейфу; открыв его, извлекла из бронированного нутра папку цвета хаки.

Вернувшись на место, сообщила, что за папочкой и её содержимым уже идет охота: вчера приходили два малоприятных типа в штатском и проявляли весьма нездоровый интерес к материалам Стешко. Да журналюги народ тертый и в конце концов послали пинкертонов в… пеший эротический тур.

— Куда?

— Как в том анекдоте, Димочка, — славно так ржет Анна Алексеевна, обнажая зубы, покрытые канифольным колерком; и в лицах рассказывает историю о привередливом «новом русском», который все не мог выбрать туристический тур для личного отдыха; когда он уже всех достал, ему предложили самый эротический тур и, главное, пешком. И куда надо идти, удивился капризник. И послали его, ну понятно куда, Димочка, — заключила собеседница и, внезапно сбив голос, как заговорщица, приблизила свое лицо к моему. Мариночка просила это опубликовать, если с ней вдруг такая вот неприятность…

Хорошенькая неприятность, окислился я лицом и хотел задать законный вопрос, мол, почему, друзья, не печатаем, да госпожа Горлик, продолжая наваливаться рыхлым, как клумба, телом на стол и частично на меня, призналась, что Мариночка была не только талантливым журналистом, но и очень своеобразной личностью.

— О-о-очень своеобразной, — повторила, — личностью, — и, вернувшись в исходное положение, тиснула новую сигарету меж резцами.

Я не видел глаз собеседницы — и не мог взять в толк: то ли надо мной так изощренно глумятся, то ли это любовь с первого взгляда? И все вместе начинало надоедать. Сдерживаясь, развел руками: своеобразная личность — это как?

— Кажется, — спросил, — она была феминисткой?

— Если бы, Димочка! — пыхнула дымовой завесой собеседница. — Куда хуже.

— Куда хуже? — не выдержал. — Девочка любила девочек?

— О! Бог мой! О чем ты, противный, — и кокетливым движением руки ударила по плечу (правому).

Я понял, что надо расслабиться и получать удовольствие — удовольствие от общение с импульсивной дамой. В конце концов, окуляры можно снять, блудливые бородавы не замечать и прокуренные уста не лобзать. Словом, как поется в модной песенке: «Это музыка солнца, лета знойного дня, звуки моря прибоя, обнимите меня!»

То есть наше будущее было бы эфирным и прекрасным, как сочинский бриз, да хмурь настоящего…

Слушая исповедь энергичной Горлик на заданную тему, я поначалу решил, что она бредет, но после пришло понимание: её рассказ о коллеге Стешко правдив — и очень даже правдив.

Если извести прочь все эмоции, слухи, сплетни и нелепицы, то в остатке остается печальный факт: Стешко сошла с ума. Да-да, лишилась разума. Спятила. Скисла мозгами. Для окружающих по-прежнему была общительной и одаренной профессионалкой, а вот для товарищей по творческому цеху…

Дело в том, что Мариночка занялась некой закрытой проблемой, связанной с космическими новыми технологиями и вооружением, во всяком случае, так она утверждала. Через несколько месяцев работы предоставила материалы, на этих словах Анна Алексеевна, открыла папочку.

— Хотите, — предложила, — зачитаю.

— Да.

Усмехнувшись хмельной улыбкой, мадам Горлик сняла очки и приблизила к близоруким глазам своим текст:

— «Все планеты и звезды в материальном мире вращаются под управлением Верховной личности с помощью фактора времени. У каждой планеты, атома, частицы есть своя орбита времени. Мы с вами тоже движемся по какой-то временной орбите: сначала рождаемся, потом стареем и умираем. Время двигает нашими жизнями, также, как планетами», — глянула огромными, как у куклы, ультрамариновыми глазищами. — Еще?

— М-да, — промычал я. — Лучше я сам ознакомлюсь, — и уточнил. — Потом.

— Потом будем поздно, — хныкнула журналистка, — Димочка.

Сказать, что я покинул редакцию газеты в глубокой меланхолии, значит, не сказать ничего. Хотя с душевной Аннушкой мы расстались весело и дружелюбно. Получив заветную папочку, я чмокнул ручку редакционной синьорине, и она намекнула, что не прочь встретиться со мной в менее официальной обстановке.

— Я вас приглашу в кино, Анна Алексеевна, — шутил я. — На последний сеанс.

— И на последний ряд, Дима, — шутила она.

Выйдя из редакции, медленно прошел в соседний запыленный скверик, чувствуя, что госпожа Горлик в силу возбудимого характера и ежедневной горелой суеты, придала слишком большое значение этим материалам. Не режут ножами того, кто помешался. Нет в том никакой полезной необходимости. Если человек слаб на ум, его сажают на питательную казенную диету и лечат электрошоком, прочищающим мозги до стерильного целомудрия.

Я опустился на лавочку. Скверик жил своей паразитической жизнью: детишки бегали по детской площадке, молодые мамы катили коляски, пенсионеры изучали газеты, ханыги распивали мерзавчик, влюбленные птички шебаршили в кустах.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?