И все же умение выдерживать паузы в самом начале, когда еще рано строить планы о совместной жизни, приносит свои плоды. Мужчина получает возможность все смелее и смелее приближаться к женщине, откровеннее ее рассматривать и идти на сближение.

Считается, что влюбленная женщина становится невероятно смелой, а влюбленный мужчина скован страхами.

Если это так, то женщине придется проявить немало такта и неженской выдержки, чтобы дать созреть отношениям и дождаться, чтобы мужчина стал сам проявлять инициативу, активно заявлять о своих желаниях.

Лично я против того, чтобы отношения строились целиком вокруг мужских желаний и их Я. У женщины тоже много волнений, желаний и надежд, которые должны найти отклик в мужском сердце. Но речь идет о гармонизации отношений тогда, когда он и она максимально удалены друг от друга.

● Почему они не хотят разводиться?

● Шесть причин пойти к цирюльнику после объявления развода. Почему они бегут в парикмахерскую вместо того, чтобы принять решение?

● Дебют развода: мужчины и женщины

● Семья – это бизнес, развод – банкротство и раздел активов

● Статистика

● Модели семей

● Оценка ресурсов семьи

● Мамам, которые решили развестись

● Шесть способов влюбить в себя мужа

Хороший вопрос. Любой мужчина ответит на него примерно так: «Да хоть сейчас!» или «Это я жениться не хотел, а разводиться – пожалуйста!»

Парадокс состоит в том, что за декларациями независимости скрывается страх остаться одному. Страх одиночества у мужчин, как и у женщин, вырастает из детства, из панического ужаса быть брошенным своей матерью. И если это так, то страх одиночества у мальчиков, возможно, даже больше, чем у девочек. Почему? Потому что между мальчиком и его мамой чаще случаются особые отношения. Мальчик, особенно если брак его матери был неудачным, воспитывается как надежда на лучшее, как символический партнер, как мужчина, о котором молодая женщина, мать, мечтает, но которого никогда не встречала в своей жизни.

Особая бережность к мальчикам у нас в стране связана еще и с тем, что мы постоянно теряем часть генерации молодых, сильных, здоровых мужчин в войнах. Мужчина давно перестал быть чем-то надежным в нашей жизни. Напротив, он сам нуждается в опеке и поддержке, которую ему и оказывают с детства – мама, бабушка, сестра. Он с детства боится за себя, потому что вокруг него много женщин, панически боящихся его потерять. «Только бы не умер!» – боятся они. «Только бы не умереть!» – боится он. Страх быть брошенным – это сдерживающий для любого развода глубинный психологический фактор. Его трудно осознать и признать мужчине, которого общество призывает быть сильным и независимым.

Двойственность положения наших мужчин состоит в том, что, с одной стороны, сохранились старые нормы мужского поведения, призывающие его быть сильным, уверенным, инициативным, с другой – нет никаких институтов поддержки и развития мужской инициативы, которые бы позволили ему чувствовать себя действительно уверенно и вести инициативно.

Старые нормы коллективности предполагают строгое подчинение внутри иерархии, что противоречит инициативе как таковой. Даже в творческих коллективах талантливый мужчина может зависеть от чиновника, который имеет весьма туманное представление о творческом процессе. Один из моих клиентов, режиссер, рассказывал о тактиках, к которым ему приходится прибегать, чтобы иметь возможность снимать кино: «Во-первых, у нас, как в восточных деспотиях, существует ритуал жертвоприношения. Я должен отблагодарить чиновника за то, что мои заявки проходят утверждение, причем вовремя. Я не буду говорить о размерах благодарности. Достаточно сказать, что она предусматривается в скромном бюджете моего кино. Во-вторых, если у меня есть хотя бы малейшая возможность выбрать в продюсеры женщину, я непременно выберу ее. Продюсер – это генеральный исполнитель. Женщины всегда лучшие исполнители. Они дотошны, настойчивы. Они могут все. Причем умудряются сделать это с мизерным бюджетом. Рядом с такой женщиной я чувствую себя уверенным и могу заниматься творчеством. Мой продюсер – это моя любимая жена на период съемок. Слава богу, что она не догадывается, насколько я от нее завишу. И просто не успевает устроить мне семейные разборки». Он смеется, но в этой шутке есть доля правды.

Мужчины более зависимы от женщин, а не наоборот. Это психологическая, профессиональная, социальная, в итоге экономическая зависимость, которую мужчина никогда не признает, пока вопрос не будет поставлен ребром.

Наши мужья слишком зависят от нас. Когда рядом есть женщина-исполнительница, женщина, которая не задает лишних вопросов, а смело берет на себя все заботы по дому, быту, потому что ее, к счастью мужчины, так приучили с детства, муж чувствует себя более уверенным и становится более продуктивным.

Если внимательно присмотреться к реализовавшимся мужчинам, то вы увидите, причем без труда, несколько теневых женских фигур, на которых держатся авторитет и всемогущество мужчин. «Если бы со мной носились как с писаной торбой, с утра до вечера готовы были выполнять любое желание, стирать, гладить, подбирать одежду и при этом хорошо выглядеть, я бы, наверное, стала суперзвездой, а не скромным банковским служащим», – жаловалась жена этого самого служащего.

Действительно, вклады, которые мы делаем в своих мужчин, редко возвращаются сторицей. Годами они привыкли принимать восторги и любовь женщин, считая это естественной платой за свои таланты.

Мужчина в нашей культуре считается более талантливым, чем женщина. Хотя феминизм немало сдвинул нас с мертвой точки, роль гения пока предписывается мужчине. Тем более ему удается играть роль непризнанного гения. В России чрезвычайно развита психология оправдания несостоявшихся гениев.

Посмотрите в школьных учебниках на то, как изложены биографии выдающихся деятелей культуры. Если он родился до революции, это, как правило, биография несчастного человека. Погибшие от руки самодержавия Пушкин, Лермонтов. Умершие в нищете Некрасов, Достоевский. Что ни фигура, то трагедия такого масштаба, что даже библейские персонажи кажутся мелкими со своими святыми деяниями и жертвоприношениями. В советских хрестоматиях по литературе писатели послереволюционного периода подавались более спокойно. Еще бы: партия и государство беспокоились о них, не дремали, подсказывали, что и как писать. Складывается впечатление, что быть писателем после революции – одно удовольствие. Но и фигуры пошли поменьше, темы посуше, как разлинованные в клетку тетрадки. Гениев стали признавать, отчего они стали выводиться.

И все-таки миф о том, что настоящая известность приходит к человеку только после смерти, остается сильным и важным аргументом в пользу тех, кто занимается творчеством вдали от культурного мейнстрима, не принося доходов своему семейству.