Заколов невольно оценил Марию Перес придирчивым мужским взглядом. Красивая молодая женщина: большие темные глаза, высокие скулы, тонкая шея, черные вьющиеся волосы ниже плеч, гордая осанка, стройная фигура, длинные ноги. Одета в облегающие джинсы и клетчатую рубашку, расстегнутую до солнечного сплетения. Да уж, эта переводчица даст фору любой смазливой актрисе! А если она сейчас играет, и ее слова — ложь? Столкнувшись с его агрессией, она пытается вывести из-под удара себя и облапошить его.

— Я вам не верю! — вскипел Тихон. — Рыцарский Орден, тайные Хранители, древний клад — вся эта чушь меня не интересует! Меня волнует одно — где сейчас Лариса? Она должна быть здесь, а ее нет. Она исчезла! Это неспроста. Я чувствую, она в опасности. Я должен ее спасти! А вы…

— Что, я?

— Вы уводите разговор в сторону.

— Я понимаю вас, Тихон. Еще полгода назад я сама бы не поверила, что древняя легенда о Золотом Руне связана с настоящим золотом. А потом я прочла тайное завещание отца. Орден Золотого Руна существует на протяжении многих веков — это известно всем. Но только избранные посвящены, что главное предназначение Ордена — хранить тайну золота древних греков. Его используют в самый критический момент для возрождения истинных человеческих ценностей, которые проповедует библия. Отец был убежден, что этот момент еще не настал. Но кто-то в Ватикане думает иначе, а скорее всего, хочет присвоить золото. Они пошли на убийство. Нельзя идти к святой цели по трупам. Два человека уже погибли…

— Кто второй? — встревожился Тихон. Он все время думал о Ларисе.

— Ассистентка отца. Ее убили, потому что она была рядом.

— Сочувствую. Но сейчас речь идет о жизни Ларисы.

— Согласна. Чем я могу помочь?

Заколов вспомнил о главном подозреваемом:

— Антонио Мартин — я не верю ему. Я пробовал говорить с ним по-английски, но он уходит от ответов. Помогите допросить его на испанском.

— Допросить? Это обязанность следователей.

— Почему же вы ведете свою игру, а не обратились в полицию?

Мария прикусила губу, на минуту задумалась.

— Хорошо, я помогу вам. И с Антонио, и с другими. Но у меня есть условие.

— Какое?

— Когда мы найдем Ларису, вы вернете мне манускрипт.

Теперь настала очередь задуматься Заколову. Не поддается ли он шантажу? А вдруг, Мария сама похитила Ларису, чтобы обменять ее на историческую реликвию? К черту сомнения! Пусть его обманут. Жизнь любимой девушки важнее любого клада!

— Договорились, — согласился Тихон.

— Еще одно условие. Никто не должен знать, кто я на самом деле. Для всех я просто переводчица.

— Нам пора наведаться к Антонио, переводчица, — заторопился Тихон.

Когда шаги над головой стихли, человек в подполье опустил стакан и победно ухмыльнулся: его план работает.

Темная извилистая дорожка вывела Тихона и Марию к лучшему коттеджу на территории пансионата. В одной его половине жил режиссер Хуан Гонсалес, в другой — исполнитель главной роли Антони Мартин. Неожиданно, свет в правой половине, где проживал актер, погас.

— Антонио может не открыть нам. Мы наделаем много шума, если вломимся без разрешения. Мне не нужен скандал, — забеспокоилась Мария.

— Тише!

Заколов схватил Марию за руку и дернул ее за собой в кусты. Дверь коттеджа открылась, на пороге появился Антонио Мартин в непривычном для себя спортивном костюме. Он достал из кармана ветровки какую-то вещицу, словно проверяя, не забыл ли чего, подбросил ее на ладони и сжал в кулаке. В свете лампы, освещающей крыльцо, мелькнул стальной отблеск. Антонио бросил взгляд по сторонам, накинул на голову капюшон ветровки и затрусил по дорожке.

— За ним! — велел Заколов, как только актер пробежал мимо притаившейся в кустах парочки.

— Думаете, он приведет нас к Ларисе?

— А вы часто берете на пробежку перочинный нож?

Путь Антонио лежал к главному корпусу пансионата, в котором на время ремонта функционировал лишь первый этаж. Было уже поздно, все покинули столовую, и сейчас в пятиэтажном здании не светилось ни одно окно. Главный вход в здание оставался открытым. На пороге артист резко обернулся, слежки не заметил и юркнул внутрь.

Тихон вместе с Марией прокрались вдоль здания, задержались перед дверью, ничего не услышали и, соблюдая осторожность, вошли в главный корпус. За двустворчатой дверью располагался тускло освещенный центральный холл, который разветвлялся на два длинных коридора. Левый вел в хорошо знакомую столовую, а правый… Справа Тихон услышал металлический скрежет и украдкой выглянул из-за угла.

Звездный актер пытался вскрыть ножом дверь в директорский кабинет. Вскоре ему это удалось, и Антонио скрылся внутри.

Заколов тут же переместился к кабинету и прислушался. Из приоткрытой двери доносилось пощелкивание телефонного аппарата, а потом радостный голос Антонио позвал Катрин.

Он звонит своей подруге в Испанию, догадался Заколов. Выход на международную связь есть только из кабинета директора пансионата.

Тихон уступил Марии место около двери и попросил перевести:

— О чем они говорят?

— Он просит Катрин прилететь в Сочи, — зашептала Мария. — Завтра же. Режиссер согласен снимать ее вместо русской. Русская испугалась и убежала.

— Что напугало Ларису? — заинтересовался Тихон, вспомнив странную записку девушки.

Тем временем Антонио потерял бдительность и перешел на повышенный тон.

— Он оправдывается перед Катрин, — переводила Мария. — Клянется, что не спал с Ларисой. Она не в его вкусе. Она вообще…

— Почему ты замолчала? Переводи. Я слышу имя Ларисы, — забеспокоился Тихон.

— Это не имеет отношения к делу.

— Переводи.

— Как хочешь. Антонио назвал Ларису фригидной льдышкой. Катрин требует объяснения: откуда он знает про ее фригидность. Обычная ссора испанской парочки на пустом месте.

— Они говорят про Ларису. Почему он сказал, что Лариса испугалась? Кто ее напугал?

— Тихон, успокойтесь, нас услышат. Мне кажется, Антонио, хоть и рад исчезновению Ларисы, но не способен причинить ей вреда. Он безобиден.

— Это я сейчас выясню!

С этими словами Заколов ворвался в кабинет и набросился на изумленного актера. Он заломил испанцу руку за спину и бухнул его головой о стол.

— Говори, гад, где Лариса? Что ты с ней сделал? — требовал Заколов.

Прижатый щекой к столу испанец стонал от боли, телефонная трубка валялась перед его носом. На другом конце провода заливисто верещала напуганная Катрин.

Тихон для убедительности замахнулся кулаком: