– А не ты ли в свое время говорил о соблазнах большого города и прочем? Я поддерживала тебя, считала, что не следует отпускать Найну одну. Но сейчас, похоже, тебя не интересует ее судьба.

– Интересует. Однако я не вижу, как мы можем повлиять на ситуацию.

– Неужели мы ничего не можем сделать? – в отчаянии вскричала Маргарет.

Адам отложил книгу.

– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, хотим мы этого или нет. Или…

– Или что?

– Или пропадаем.

Маргарет удивилась, услышав такие слова от Адама. «Пропадаем»? О чем это он? Пристально посмотрев на мужа, она заметила в нем признаки смертельной усталости. Наверное, на работе его заездили. Адам трудится целый день, да еще каждую неделю у него три, а то и четыре вечерних совещания. Справедливое возмущение и страх за мужа отодвинули мысли о Найне на второй план.

– Адам, мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, – ласково промолвила Маргарет. – Не надо. Поговори со мной, милый, позволь мне помочь тебе.

– Ладно, расскажу. Дженкс получил прибавку к жалованью, а я нет. И от меня это скрывали, я узнал случайно.

– Какая несправедливость! – Маргарет села на край постели и нежно погладила мужа по лбу. – А ведь ты заслуживаешь прибавки больше, чем он. Да, я понимаю тебя.

Адам внимательно посмотрел на жену.

– Ты так добра!

– Добра? Ты говоришь странные вещи. Я – твоя жена и люблю тебя.

Адам взял ладонь Маргарет в свои ладони.

– Ладно, дорогой, будь как будет. И черт с ним, с этим Дженксом, и со всеми остальными. У нас есть все, что нужно. А главное, мы вместе.

Благодарно улыбаясь, Адам закрыл глаза.

– Красиво, правда? – спросила Рэнди.

После того как ушел последний гость, они стояли возле нового бассейна, послужившего поводом для дружеского ужина. В лучах заходящего солнца вода походила на позолоченную монету.

– Рабочие сказали, что за несколько дополнительных долларов соорудили бы бассейн большего размера.

– Отнюдь не за несколько долларов, Рэнди, Это обошлось бы еще в три тысячи.

– Ох, Адам, да ты просто скряга!

– Ты забываешь, Рэнди, что я вынужден быть скрягой.

Адам подумал, что для нее вполне естественно забывать о таких вещах. Да и что, собственно говоря, Рэнди известно о его финансовых проблемах? Конечно, он мог бы и не оплачивать половину стоимости бассейна. Но с другой стороны, Адам проводил так много времени в доме Рэнди, что считал своим долгом вносить вклад в его обустройство.

И вот наконец дом закончен. Новая кирпичная терраса, новые желтые навесы, кресла, столики, клумбы.

– Вот и кончается лето, – задумчиво промолвила Рэнди.

Адам взглянул на часы.

– Да и день уже закончился. Я помогу тебе все убрать и поеду домой.

– Что за спешка? Ты же сказал, что твои домашние пошли на выставку собак.

– Да, но вдруг кто-то из них предложит заехать ко мне в офис, решив сделать сюрприз.

– Господи, когда же ты избавишься от этого смертельного страха? Впрочем, тебя всегда тревожили пустяки. То боялся, что не сдашь вовремя курсовую, то, что не получишь диплом с отличием. Однако ни одно из твоих опасений не оправдалось.

– Это совсем другое дело, – возразил Адам.

Чтобы убрать посуду, пришлось несколько раз сходить на кухню и обратно. И если Рэнди делала это не спеша, то Адам торопился. Вечное напряжение двойной жизни преследовало его. Праздник получился удачный, да в доме Рэнди ему всегда было хорошо, пока не наступало время уходить.

В такие моменты Адама охватывал страх, что, вернувшись в ничего не подозревающую семью, он невольно совершит какую-нибудь ошибку и выдаст себя. Или что кто-то уже нашептал о его предательстве Маргарет.

– Кухня получилась хорошая, правда? – спросила Рэнди. – На нее ушли последние деньги Бантинга. Однако их и было-то не так много. Лучше, что они вложены в дом, а не лежат в банке.

Кухню Рэнди обставила по европейскому образцу. Адам не разбирался в деталях обстановки. Дома у него была обычная кухня, и за все время жизни с Маргарет они меняли там что-то только в случае необходимости.

Однако для Рэнди новая сверкающая кухня имела большое значение. Адам с удовольствием наблюдал, как она почти с детской радостью занимается убранством дома, развешивает на окнах кружевные занавески, накрывает лампы абажурами с бахромой. Все это выглядело безвкусно, но вместе с тем мило и трогательно.

– Пойду в душ переодеться, – сказал Адам.

– Выставка собак продлится до пяти, я читала об этом в газете.

– От тебя ничего не ускользает, но мне все равно пора.

Рэнди слегка надула губы.

– Ты всегда уезжаешь, а я тебя и так редко вижу.

– Дорогая, это совсем не так.

– Конечно, я преувеличиваю. И понимаю, ты делаешь все, что можешь. И все-таки было бы чудесно, если бы ты жил здесь.

Адам промолчал, понимая, что попал в очень сложную ситуацию, а желание Рэнди неосуществимо. В Элмсфорде его ждала семья, четыре человека…

Словно прочитав его мысли, Рэнди промолвила успокаивающим тоном:

– Ладно, не будем об этом. Знаешь что? Давай вместо душа искупаемся в бассейне. Последний раз в сезоне, ведь скоро наступят холода. – Рэнди сняла шорты и побежала к бассейну. – Догоняй!

Оба бросились в бассейн.

– Холодно, как на Аляске, – засмеялась Рэнди. – Адам, согрей меня. Давай представим, что мы в постели. Ты занимался любовью в бассейне? Это будет здорово. Ну давай, смелее!

«Все дело в том, – размышлял Адам, направляясь в Элмсфорд через Рэндолф-Кроссинг, – что к нашим отношениям подходят все типичные выражения о влюбленных, вроде «они без ума друг от друга» или «они не могут жить друг без друга». Так оно и есть на самом деле».

Рэнди знала тысячу способов, как доставить удовольствие мужчине. Однако не только сексуальность влекла Адама к ней.

Ему было очень хорошо с Рэнди. Атмосфера ее дома успокаивала его, позволяла ему забывать о Рамзи и Дженксе, о том, что его незаслуженно лишили прибавки к жалованью. В кругу друзей Рэнди он чувствовал себя комфортно. Все эти люди были такими веселыми, такими независтливыми по сравнению с теми, с кем Адаму приходилось общаться в другой жизни: с коллегами по работе, соседями и даже глупыми родственниками Маргарет, Луизой и Гилбертом…

«Интересно, а что известно о моей жизни друзьям Рэнди?» – подумал Адам. Рэнди уверяла, что они почти ничего не знают о нем. А если что-то и знают, то ничего страшного, поскольку они не знакомы с окружением Адама.