Раненый охранник пнул Кита ногой, но мальчишка молчал, продолжая неподвижно валяться в грязи.

– Ну, отвечай же!

– Оставь его, Кольм, – сказал второй охранник, пристально вглядываясь в тени между хижинами в поисках врага. – Что с них возьмешь, с этих двоих. Это всего лишь дети.

С той стороны, где исчез сержант, не доносилось ни малейшего движения, ни единого звука. Охранник наклонился, схватил Каспера за волосы, заставил подняться перед собой на колени. Затем поднял свой меч за спиной Каспера, готовый в любой момент отрубить юнге голову.

– Эй, ты видишь меня? – крикнул охранник в сторону хижин. – Не знаю, кто ты такой, парень, но мы легко можем договориться. Отдай нам нашего сержанта и получишь взамен своего мальчишку. А затем мы разойдемся в разные стороны, хорошо?

Из теней вылетел окровавленный «сквид» – шлем гвардейца Кракена в форме головы кальмара – и со звоном ударился о «сквид», надетый на голове охранника. Охранник потерял равновесие, пошатнулся назад, невольно отвел в сторону занесенный над шеей Каспера меч.

Вервольф, словно смерч, ринулся вперед, перескочив через стоящего на коленях Каспера, и ударил в грудь стоявшего за спиной юнги охранника. Они оба повалились в грязь. Охранник попытался защититься, но выронил меч и увидел над собой огромную волчью голову с оскаленными, огромными и острыми, как наконечники копья, клыками.

Пока охранник, крича, шарил руками на своем поясе, Волк повернул голову и посмотрел в сторону Каспера.

– Защищайся, – прорычал Дрю тяжело поднимавшемуся на ноги юнге.

Нижнюю часть живота Дрю пронзила боль – это охранник сумел дотянуться до своего кинжала и ударил им Волка.

Охранник посмотрел вниз, на свою руку, сжимавшую окровавленный кинжал. Затем снова поднял взгляд и встретился им с янтарными немигающими глазами Волка. Охранник закричал от ужаса, но крик его был недолгим и стих в ту же секунду, когда вервольф сомкнул свои ужасные челюсти на лице врага.

Каспер почувствовал, как первый охранник схватил его за плечи, оторвал от земли и, словно тряпичную куклу, снова швырнул в грязь. Затем солдат наклонился, чтобы поднять свой лежащий в грязи меч, но Каспер опередил его, взбрыкнул ногами и ударил ими охранника по раненой руке. Охранник завопил, инстинктивно отдернул свою раненую руку, а Каспер в это время схватил оружие.

Охранник остановившимся взглядом следил сейчас за вервольфом, поднимавшимся с мертвого тела его товарища, затем отвернулся от рычащего зверя и увидел перед собой пригнувшегося к земле мальчика с мечом в руках. Прямо за спиной охранника тянулась глухая стена хижины. Бежать ему было некуда, из раны на руке продолжала литься кровь. Охранник рухнул на колени в вонючую грязь, напряженно следя за своими противниками. Мальчишка выпрямился, поднял обеими руками меч – острый кончик стального лезвия качнулся в воздухе перед лицом последнего из оставшихся в живых охранника.

Каспер взглянул на вервольфа – тот рыскал между постройками, вращая из стороны в сторону своей головой и внимательно нюхая воздух.

Хотя Дрю оставался слепым, у него имелись другие органы чувств, чтобы находить и уничтожать своих врагов. Вервольф фыркнул, уловив запах охранника, стремительно пригнулся к земле, готовый в любую секунду броситься вперед. Каспер посмотрел в ту сторону, где в грязи неподвижно лежал Кит. Глаза мальчика были закрыты, бледное лицо повернуто набок, наполовину утонуло в грязной луже. Даже со своего места Каспер понял, что мальчик мертв.

– Что… Что это? – хрипло спросил раненый охранник, глядя на Дрю и не в силах оторвать от него взгляд. – Это Волк?

Каспер шагнул вперед. Меч был ужасно тяжелым, но юнга крепко сжимал его в своих руках. Охранник тяжело дернул кадыком, выкатил глаза, теперь он непрестанно переводил их с Дрю на Каспера и обратно.

– Ты убил Кита. Ты убийца, – сказал Каспер.

– Я солдат, мальчик, – выдохнул в ответ охранник. – Опусти меч, пока не натворил глупостей. Возможно, Хэкет помилует тебя…

– Кит был ребенком, и ты его убил.

– Кто этот монстр? – вскрикнул охранник, не обращая внимания на слова юнги.

– Я вижу здесь только одного монстра, – холодно ответил Каспер. Он чувствовал, как вспотели от напряжения его ладони, сжимавшие рукоять меча. – Мне еще никогда не случалось убить человека.

Охранник снова дернул кадыком.

– Может, тогда и начинать не стоит? – прошептал он.

На плечо Каспера осторожно, но твердо легла когтистая рука, отодвинула юнгу в сторону от негодяя-охранника и дальше от того, что здесь сейчас должно было произойти. Каспер неуверенно попятился назад, чувствуя, как у него кружится голова, а Волк тем временем повернул свою испачканную кровью морду к гвардейцу Кракена.

Затем вервольф медленно оскалил пасть, обнажил клыки, широко раскрыл челюсти.

– Пожа… Пожалуйста, – в ужасе промямлил охранник. – Нет! Нет, о, Соша, не-е…!

Крик охранника оборвался, когда клыки Волка пробили ему висок, отправляя в долгий-долгий сон, который у него вряд ли будет безмятежным.

– Спой мне еще, старина. Спой песню, в которой будет отважный красавец-капитан и красочно расписанная гибель Кракена, этой бесхребетной твари.

Пока его товарищ по несчастью откашливался, готовясь запеть, граф Вега – принц пиратов и бывший капитан «Мальстрема» – наклонился вперед, перенося весь вес своего тела на кандалы. Взглянул на туго застегнутые на своих запястьях «браслеты» из запрещенного законом серебра, на звенья железной цепи, которой «браслеты» были накрепко прикованы к стене у него за спиной. Затем Вега посмотрел вниз, на бушующие где-то далеко внизу, во тьме, океанские волны. Неожиданно на волне появился белый пенный гребень, блеснул на секунду в свете звезд, прежде чем вновь исчезнуть из виду. То, что плавучая тюрьма постоянно раскачивалась на волнах, Вегу ничуть не волновало, он с детства привык к качке. Гораздо неприятнее, страшнее было видеть то, как далеко под ногами бушует океан. Веге не раз доводилось забираться в «вороньи гнезда» – на площадки, устроенные для впередсмотрящих на вершине мачт.

Выпавшего из такого гнезда человека ждала неминуемая смерть, но те мачты не шли ни в какое сравнение с открывавшейся сейчас под ногами капитана бездной.

«Хищной птицей выходит из порта «Мальстрем», Под флагом Акулы в смертельную ночь. Сто пять храбрецов отплывают на нем, Хей-хо, в смертельную ночь».

Услышав первый куплет, Вега улыбнулся. Это была переделка старинной, известной на всех островах Кластер пиратской песни. Старого заключенного, который затянул ее по просьбе Веги, звали Флоримо. Он был штурманом, а в плавучую тюрьму угодил, как было сказано в приговоре суда, «за сочинение и распространение песен, содержащих заведомо ложные измышления о лорде Гуле и его родственниках». На самом деле песенки Флоримо были довольно безобидными, не стоили того, чтобы заточать их сочинителя в плавучую тюрьму, но Вега давно уже перестал удивляться сумасбродным и жестоким поступкам Кракена. В тюрьме Вега и Флоримо оказались прикованными рядом друг с другом, и штурман по просьбе капитана с удовольствием напевал ему свои запрещенные песенки. Очень быстро Вега и Флоримо подружились.