Следовательно, с началом действий «волчьих стай» количество находившихся в море вспомогательных кораблей Кригсмарине сразу же возросло. Но эти корабли можно перехватывать в Северном проходе или в проливе Ла-Манш. Хуже, если эти «снабженцы» не проходили через районы, расположенные возле Британских островов. В этом случае англичанам были нужны радикальные, а порой и «хирургические» меры. Не удивительно, что очень скоро собственный вклад «Базис Норд» в бои за Атлантику был замечен английскими морскими разведчиками, которые легко выявили интенсивный радиообмен информацией между торговыми судами в ранее редко посещаемом Мотовском заливе. Столь необычная оживленность движения судов в районе полуострова Рыбачий определялась тем, что германские рейдеры полностью зависели от пополнения запасов продовольствия и топлива. А в феврале 1940 года, после захвата английскими крейсерами в Атлантике нескольких фашистских вспомогательных судов и транспортов, в районе Кольского полуострова резко возросло количество встреч советских дозорных кораблей с английскими разведывательными кораблями и подводными лодками. И это прямо указывало на то, что британские разведчики — правильно использовали поступившую информацию от пленных немецких моряков.

Начиная с 20 февраля 1940 года, радиоразведка Северного флота стала ежедневно докладывать командованию об обнаружении в непосредственной близости от наших территориальных вод в Баренцевом море радиопереговоров норвежских и английских кораблей. И они откровенно активизировались после того, как в марте 1940 года гросс-адмирал Э. Редер предложил использовать «Базис Норд» как передовой опорный пункт для высадки горных стрелков на Британские острова. Ведь, кроме изучения навигационно-гидрографических условий норвежского побережья (с целью предварительной подготовки высадки десантных частей и разведывательно-диверсионных групп), англичане стали вести интенсивную топографическую разведку побережий Финмарк и Кольского полуострова, а также подходов к порту Петсамо. Уже позже мы узнаем, что все это проводилось в интересах подготовки англо-французского десанта на Кольский полуостров или на северное побережье Скандинавии, и оценим, к чему нас едва не привела «межгосударственная дружба» с Третьим рейхом.

Однако уж совсем не случайно в те дни на всех командных пунктах береговой артиллерии Северного флота были вывешены силуэты английских крейсеров, которым в Норвежском и Баренцевом море действительно хватало работы.

Например, для выхода в океан всего лишь одного тяжелого рейдера нацистам приходилось держать в районах ожидания сразу шесть судов снабжения и танкеров. И особенно были важны последние, ведь топливо с захваченных торговых судов не подходило для главных двигательных установок немецких рейдеров. Даже при действиях по соседству однотипных кораблей. Так, автономность рейдера «Дойчланд» позволяла действовать без пополнения запаса топлива до одного месяца. А вот «Адмирал Шеер» был вынужден встречаться с транспортами снабжения и танкерами через каждые три недели. И вновь не удивительно, что специально выделенные крейсеры Королевского британского флота активизировали охоту за германскими судами снабжения, особенно в самых отдаленных районах северной части Атлантического океана Поиск и уничтожение немецких судов и кораблей снабжения стали для них одним из основных способов действенной борьбы с рейдерами и кораблями-блокадопрорывателями.

С этой поры фашистские суда снабжения перехватывались англичанами и военными моряками стран Британского союза значительно раньше, чем они успевали достичь районов встречи с рейдерами или с «серыми волками». Если для экипажей надводных рейдеров это стало серьезной, но не смертельной проблемой, то для подводных экипажей это могло быть «смерти подобно».

После захвата острова Исландия английским десантом (в июне 1940 года) «время тепличных условий» для фашистских подводников закончилось. Их субмарины уже не могли действовать безнаказанно на дальних океанских коммуникациях. Союзные конвои стали обеспечиваться противолодочным охранением более чем на половине маршрута через Северную Атлантику. Вскоре наметился спад и в успешности действий немецких «морских волков». В июле все нацистские подлодки потопили лишь тридцать шесть транспортов, что стало полным провалом в действиях немецких подводников. Уж не поэтому ли 19 июля 1940 года на тайную базу в Западной Лице прибыли помощник военно-морского атташе Германии, корветтен- капитен Вильгельм Шторх и представитель германского посольства Курт Крепш?

Официально они посетили «Базис Норд» для ознакомления с ходом строительства сооружений и объектов. А фактически? Кто же такой Крепш? Только ли «представитель» германского посольства? Это неясно и сегодня, но ниже о нем еще будет рассказано.

И все же в те дни гросс-адмирал Эрих Редер и его разведчики-аналитики до конца не осознали всей важности трансокеанского маршрута, который появился у Германии благодаря дружбе с Советской Россией. Истинное значение советского Заполярья и районов Северного морского пути (а вернее — отсутствие надежного контроля над ними) они оценили только в середине 1943 года Послевоенный анализ всего хода Второй мировой войны показывает, что одной из главных причин разгрома гитлеровской Германии стали «возникновение проблемы подвоза стратегического сырья из стран Дальнего Востока и крушение гитлеровских планов захвата территорий Советского Союза, богатых стратегическим сырьем, и установления прямых сообщений с дальневосточными источниками стратегического сырья. Поражение фашистской армии под Курском и последовавшие затем поражения на всем Восточном фронте резко обострили потребность германской военной промышленности в таких дефицитных видах сырья, как каучук, вольфрам, свинец и редкоземельные металлы. Их потребление практически уравнялось с поступлением полуфабрикатов сырого металла. Только в никеле, магнии и олове, по данным Управления военно-хозяйственного планирования, удалось увеличить среднемесячную добычу. Вряд ли это произошло из-за увеличения поставок из Юго-Восточной Азии. Ведь большая часть германских судов-блокадопрорывателей и транспортных подводных лодок либо не достигали места погрузки, либо были уничтожены до возвращения в германские и французские порты назначения. А вот отдельные районы норвежской провинции Финмарк, советркой Арктики, Латинской Америки и Антарктики могли быть весьма и весьма полезны.

Итак, мы совсем близко подошли к ответу на вопрос: «Почему адмиралы и разведчики Третьего рейха так стремились поближе познакомиться с нашим Заполярьем?» Пришла пора более подробно ответить на него. Одновременно — рассказать о рожденных в недрах абвера «арктических» загадках нацистов, на большинство из которых не будет точного ответа, пока в России не будут организованы в эти районы серьезные экспедиции. Но чьи призрачные следы мы можем отыскать в советской Арктике и сегодня.

1. СТО ШЕСТНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПОЛЕТА «ГРАФА ЦЕППЕЛИНА» ДЛЯ НАУКИ.

И НЕ ТОЛЬКО….

Появление в Арктике нацистских подлодок, создание тайных стоянок и сооружение складов не могли бы состояться, если бы не один научный полет над советской Арктикой. Сегодня в России мало кто знает об арктическом полете дирижабля «Граф Цеппелин», рассказы о котором некогда звучали из любого громкоговорителя и не сходили со страниц даже поселковой газетенки. Сегодня этот пробел будет восполнен.