Охраняемый солдатами въезд на территорию порта остался в стороне – мы сворачивать к нему не стали и углубились в застроенный доками и складами прибрежный район. Сначала люди попадались навстречу довольно часто – наемные работники разгружали подводы и таскали тяжеленные вьюки, владельцы помещений торговались с приезжими купцами, а у мастерских капитаны и их помощники договаривались о ремонте и текущем осмотре судов. Местные пройдохи, как обычно, вынюхивали, где бы чего задешево купить или вовсе стянуть. Ну и пьяненькие моряки, передавая друг другу неведомо где раздобытые меха с вином, гурьбой валили в ближайшие к порту кабаки. Те же, у кого увольнение уже закончилось, нетвердой походкой возвращались на корабли.

Мое внимание привлекли два тайнознатца, судя по роскошным одеяниям цвета морской волны, то ли Владыки глубин, то ли Хозяева волн[19]. Окруженные учениками, они о чем-то степенно беседовали и поглядывали в сторону трех также совещавшихся промеж собой капитанов.

Гаспар, не останавливаясь, шел дальше, и вскоре мы остались на улице в одиночестве. Да и соседние обветшалые строения, как мне показалось, давненько уже были заброшены и находились в запустении.

– Мастер Гаспар, вы уверены, что нам надо именно сюда? – немного забеспокоился я, оглядываясь по сторонам.

Обвалившиеся крыши, выломанные двери, забитые окна. Тянувшийся вдоль дороги забор, хоть и сколочен из добротных досок, но уже покосился. Да и неширокая дорога вскоре превратилась в узкую тропинку, обочины которой заросли полынью, крапивой и репейником.

– Конечно, уверен! – фыркнул тот, тяжело вздохнул и, ослабив ремень, перевел дух. На раскрасневшемся лице выступили мелкие капельки пота, и он смахнул их рукавом плаща. – Сам понимаешь: некоторые люди предпочитают оставаться в тени.

– Это понятно, – не стал спорить я, сворачивая вслед за ним в узкий проход между сложенным из красного кирпича складом и высоким забором, над которым торчала покатая крыша. Двери склада давным-давно выломали вместе с петлями, но никто так и не озаботился их вставить. – А что это за место?

– Старые склады, – объяснил Гаспар. – Почти все здесь раньше купцам из Норлинга принадлежало. А в войну, сам, поди, слышал, какие дела творились…

– И что, никто к рукам их прибрать не удосужился?

– Понимаешь, тут как получилось: Гильдия мореходов о своих правах заявила, вот никто сюда и не сунулся. Да только и у мореходов коса нашла на камень: с магистратом по плате за землю они договориться так и не смогли. Те, вишь, тоже кусок от пирога откусить решили.

– И до сих пор не договорились? – удивился я. – Сколько лет с войны прошло! Давно бы уже между собой поделили. Чего зря добру пропадать?!

– Амбиции взыграли. А может, у кого из сильных мира сего свой в этом деле интерес имеется. – Гаспар остановился, тяжело вздохнул и вдруг неожиданно крепко ухватил меня чуть выше локтя правой руки. – Никогда ж не знаешь, у кого какой интерес…

Чужое присутствие я почувствовал еще до того, как из-за соседнего склада вышел невысокий мужчина средних лет в куцем сером плаще с откинутым капюшоном. Короткая стрижка и выгоревшие на солнце обвислые усы придавали ему сходство с выходцами из Заозерья, но слишком уж невыразительные черты лица и тусклый взгляд глубоко запавших карих глаз заставляли усомниться в этом предположении.

Одежда под стать небогатому, но бывалому путешественнику: удобная и какая-то мешковатая. Очень уж неприметная. Разве что заляпанные грязью сапоги стачаны из первоклассной кожи. Встретишь такого на улице, скользнешь взглядом и пройдешь мимо, не обратив никакого внимания. Но этот простым горожанином быть никак не мог: затянутая в черную кожаную перчатку ладонь уверенно сжимала рукоять направленного в небо небольшого арбалета.

Не знаю, что насторожило меня больше всего – глухое место, странные слова Плотника, вид снаряженного арбалета или скрип кожи за спиной. По отдельности – ничего особенного, но вот все вместе…

Даже не попытавшись вырваться из железной хватки Гаспара, я вырванной из потайного кармашка метательной звездой снизу вверх полоснул его по лицу – Гаспар сразу же, отпустив меня, зажал рассеченную щеку – и обратным движением метнул бритвенно заточенную сталь в арбалетчика.

Поразив меня просто невероятной реакцией, незнакомец качнулся в сторону, и звездочка с глухим стуком воткнулась в деревянную стену сарая у него за спиной. Мгновение спустя он выстрелил из арбалета, но все же немного поторопился, и болт прогудел пальцев на пять выше моей макушки.

Рванувшись в сторону, я в два прыжка достиг покосившегося забора, присел, подпрыгнул и, уже перевалившись через верх, услышал, как в доску вошел еще один арбалетный болт. Не иначе, это выстрелил тот, кто подкрадывался со спины.

Приземлившись в заросли полыни, я в один миг оказался на ногах и бросился к углу стоявшего шагах в тридцати склада. Ожидание выстрела в спину придало мне прыти, и преодолеть дистанцию удалось за сущие мгновения. Но и этого времени оказалось одному из арбалетчиков достаточно, чтобы перезарядить оружие, забраться на забор и вновь попытаться продырявить мою шкуру. Короткий, но весьма увесистый болт выбил щепки и глубоко ушел в доски стены, когда я, поскользнувшись, уже завалился за угол склада.

Тень!

Еще мгновение, и быть мне пришпиленным к этой развалюхе.

Жадно хапнув ртом воздух, я быстро огляделся и сразу понял, что добраться до следующего забора не успею: треск досок и кустов выдавал скорое появление преследователей. И что же делать? В рукопашной я бы еще мог попытаться справиться с тремя противниками, но сейчас такой номер не пройдет: меня просто-напросто расстреляют. Что остается? Укрыться на складе? Благо ворота выломаны и ничто не мешает мне заскочить внутрь.

Едва не врезавшись в рассохшиеся от дождя и солнца бочки, которые были навалены у входа в склад, я в последний момент изменил направление движения и ужом юркнул под днище стоявшей в зарослях крапивы телеги. Опиравшаяся на единственное уцелевшее колесо ось едва поднимала его над землей, и мысль, что там может укрыться беглец, была способна прийти в голову только очень подозрительному человеку. Очень…

Главное, чтобы не осталось поломанных стеблей крапивы. И нельзя так громко дышать. Лучше – вообще не дышать. Да еще стук, сердца за сто шагов слышен. Сглотнув слюну, я начал успокаивать дыхание и медленно втягивать воздух через приоткрытый рот. Все равно теперь уже ничего не изменить: если меня здесь найдут, зарежут как свинью. Я даже рукой пошевелить не смогу.

По потемневшему от влаги днищу телеги прямо перед моим лицом проползла двухвостка, но я даже не моргнул – со стороны склада, послышались скрип кожи и осторожные шаги. Шаги быстрые и легкие. Послышались и тут же стихли.