Карнак объявил, что мы должны будем пожениться, и мы подтвердили, что это наше и только наше желание, и оно взаимно. Затем он спросил, были ли какие-нибудь возражения против этого брака. Никаких возражений не было.

В заключение Карнак объявил:

- Моя дочь, брадхинака Шизала, и мой сын, Майкл Кейн с Негалу, могут пожениться в любое время по истечении десяти дней с этой помолвки.

Так я был обручен с этой замечательной девушкой.

Однако нужно было готовиться к худшему. С балкона одной из башен мы смотрели, как собираются внизу на площади воины нашей поредевшей армии.

Я уже снял с себя торжественные одежды, в которых был на церемонии и оделся в простые доспехи с обычным мечом и неточно стреляющим пневмомеханическим пистолетом. На плечи набросил темно-зеленый плащ.

Я мог бы также отметить, что начал отращивать волосы, чтобы носить их так же, как и все мужчины на юге. Хотя к этому обычаю на Земле относятся с неодобрением, короткие волосы на Марсе всем бросаются в глаза, и всегда найдется тот, кто спросит, почему у вас такая странная прическа. Поэтому, чтобы выглядеть, как хозяева, которых трудно было упрекнуть в недостатке мужественности, я тоже отпустил волосы. Как и все марсиане, я носил на голове простой металлический обруч, чтобы они не падали в глаза. Мой обруч был золотым, его подарила Шизала в день помолвки.

Сейчас мы стояли вместе на балконе и смотрели на площадь. С нами был Карнак, а Дарнад, как главный пьюкан-нара Карналии, был на площади.

- Ты бы мог оценить силы Мишим Тепа? - спросил меня Карнак.

- Да, - ответил я, - конечно, лишь приблизительно. Они превосходят нас в пять или шесть раз!

- Против нас повернулись наши самые сильные и верные союзники. Юг, каким я его знаю, перестал существовать! - устало сказала Шизала. - Веками мир в этой части на Вашу обеспечивался теми, кого называли "доброжелательными народами", и среди них Мишим Теп и Карналия были крупнейшими странами. Эта война так разорит и ослабит нас, что наша страна и весь юг станут легкой добычей врага.

- Я уверен, именно этого и добивается Хоргул, - вставил я. - В условиях анархии, которая наступит после войны, кто бы ее ни выиграл, она захватит власть, которой так жаждет. Она не смогла нас уничтожить с помощью аргзунов, вот и решила попробовать еще раз. Ее не так-то легко заставить сдаться.

- Странная женщина, - сказала Шизала. - Я провела с ней много времени - так уж получилось, я была ее пленницей. Так вот, иногда она казалась мне такой невинной, обманутой, а потом вдруг оборачивалась настоящим чудовищем. А этот ее дар - способность заставлять других выполнять ее волю?! Это же что-то нечеловеческое.

- Нет, это вполне человеческая способность, - сказал я. - Думаю, многие обладают ею, только не в такой степени. Ее порочность в другом. В том, как она пользуется своим даром.

- Кажется, она ставит в вину всем южным народам какое-то преступление, когда-то совершенное против нее, - сказала Шизала. - Почему?

- Кто может объяснить, что руководит движениями больного рассудка, - сказал я. - Она безумна. Если бы безумие можно было объяснить с помощью законов логики, оно, наверное, не было бы тогда безумием.

- Как там твой план? - спросила Шизала с содроганием. - Ну, этот план убить ее? Как ты собираешься его осуществить?

- Он мне так отвратителен, что я о нем не думал. Сначала надо дождаться, чтобы против Карналии выступили основные силы Мишим Тепа. Не думаю, что Хоргул станет рисковать и сама отправится в поход вместе с армией. Она останется в городе. Я ее… убью, только если не будет никакой другой возможности убедить брадхи, что она лжет. А лучше всего было бы заставить ее признаться, что она говорит неправду.

- Ну, а когда армия Мишим Тепа будет в пути, что тогда?

- Тогда я тайно проберусь в Мишим Теп.

- Как?

- Большую часть пути я проделаю на воздушном шаре, потом натру кожу чем-нибудь, чтобы она была похожа на кожу жителей Мишим Тепа, и проберусь в столицу как торговец. Думаю, многие купцы пытаются заработать в Мишим Тепе?

- Да, туда приходят много джелусов, родичей жителей Мишим Тепа.

- Значит, я стану джелусом.

- А что потом?

- Потом я предложу Хоргул поговорить со мной, скажу, что мне известны многие ее секреты.

- Она тебя узнает!

- А я слышал, что у джелусов принято носить маски, чтобы никто не знал, кого приняли на работу. Разве это не так?

- Так.

- Значит, я буду в маске.

- Ну хорошо, тебе удалось добиться встречи с ней наедине. Что тогда?

- Я попытаюсь похитить ее и заставить написать правду. Потом я посажу ее в тюрьму и отвезу ее признание брадхи Мишим Тепа. Если он и тогда откажется принять истину, я покажу бумагу его подданным. Я уверен, они все поймут, так как они сами не находятся непосредственно под ее гипнозом. - Мой голос оборвался, когда я поднял глаза и увидел лицо Шизалы.

- Это отважный план, любимый, но он обречен, - сказала она. - Да, он почти обречен.

- Это единственный план, который у нас есть, - сказал я. - Единственный с хотя бы искоркой надежды на успех.

Шизала нахмурилась.

- Помню, Телем Фас Огдай однажды рассказывал мне об одном забытом предмете, который хранится в сокровищнице Мих-Са-Воха. Это щит с гладко отполированной поверхностью, приковывающий к месту любого, кто в него заглянет.

Я очень заинтересовался этим рассказом. Он напоминал земной миф о Персее и Горгоне, который, вероятно, произошел от более древнего, марсианского. Так же, как все земляне - потомки марсиан.

- Продолжай, - нетерпеливо сказал я своей невесте.

- У этого щита есть еще одно удивительное свойство. Любому, кто смотрится в него, приходится говорить правду. Это свойство как-то связано с гипнотическим эффектом, которым обладает поверхность. Не могу тебе объяснить это с научной точки зрения, поскольку щит этот был создан якшами или шивами, а их наука находилась на такой высокой ступени развития по сравнению с нашей, что мне в ее достижениях не разобраться.

- Да и мне тоже, - сказал я.

- Думаю, что это всего лишь легенда. Красивая история, которую Телем Фас Огдай рассказал мне лишь для того, чтобы убить время.

- Наверное, так и есть, - сказал я и тут же забыл о щите - я не мог себе позволить терять время на всякую ерунду.

Шизала вздохнула.

- Ах, Майкл Кейн, неужели на этой земле никогда не будет мира?! - сказала она. - Кто это решил, что такой сильной любовью, как наша, нельзя наслаждаться в тишине и покое? Почему мы все время должны разлучаться?

- Если мне повезет, возможно, у нас и появится шанс провести остаток жизни - а это долгие годы - вместе, не расставаясь, и прожить все это время в мире и согласии, - сказал я, пытаясь ее успокоить.