вице-президента всегда было достаточно, в офисе он появлялся не каждый день, да и вообще – может, она всё же напридумывала то, чего нет, и теперь сама себя накручивает?

К среде Тане хотелось плакать. Всё валилось из рук, окружающие раздражали, а живот крутило так, что к горлу то и дело подкатывала тошнота. Она пыталась представить, как будет себя вести, когда Игнат всё же появится на горизонте – не мог же он уволиться из-за одного поцелуя с подчинённой? К четвергу она всё же взяла себя в руки, решив, что ничего из ряда вон не произошло, подумаешь – поцелуй. Ну и что, что он говорил о свидании? Мало ли, что у мужиков на уме… Но когда слух уловил знакомый голос, сердце замерло и тут же заколотилось в сумасшедшем ритме. Её бросило в жар и тут же – в холод, руки задрожали, и пришлось сжать их между ног и несколько раз медленно и глубоко вздохнуть, повторяя в голове размеренные слова наставника по йоге, на которую она пару раз ходила в прошлом году. Что именно помогло, Таня не знала, но Игната встречала, уже успокоившись и холодно улыбаясь.

– Привет! – Он улыбнулся, и в маленьком закутке, отведённом ей под рабочее место, сразу стало светлее. Сердце предало, невольно забилось быстрее, и Тане стоило огромного труда сохранить на лице равнодушное выражение.

– Добрый день. – Она небрежно откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, надеясь, что это поможет скрыть дрожь, которая буквально пронзила всё тело. Игнат облокотился о перегородку и смотрел на неё сверху вниз, словно заполняя собой всё пространство, забирая весь кислород. – У тебя какое-то дело ко мне? Прости, много работы… – Таня качнула головой в сторону монитора, на котором демонстративно красовался какой-то отчёт, выуженный из папки со старыми документами в последний момент.

– Да-а, – протянул он, продолжая улыбаться, легко считывая её раздражение и так же легко находя ему причину. – У меня к тебе даже два дела, и одно из них ждёт с понедельника, но… – Игнат вздохнул, внимательно следя за её реакцией, – не было возможности ни писать, ни звонить – пришлось срочно уехать. – Он сделал паузу и добавил: – Прости.

На деле позвонить он, конечно же, мог, и даже очень хотел, но разные временные пояса не располагали – пришлось лететь во Владивосток, а у них с Таней ещё не такие тесные отношения, чтобы названивать среди ночи. Вину за собой Игнат чувствовал, понимал и Танину обиду, поэтому готов был сделать всё, чтобы эту вину загладить.

– Тебе не в чем извиняться, – тихо сказала она и демонстративно покосилась на соседнюю перегородку. Обсуждать здесь что-то, помимо работы, было верхом недальновидности.

– Тогда поговорим позже, после работы, – просиял Игнат, плавно отделяясь от перегородки, на которую опирался. Хитро подмигнув, он дождался её улыбки, настоящей, искренней, и с лёгким сердцем ушёл. Таня счастливо вздохнула и прижала ладони к щекам, надеясь остудить вспыхнувший румянец.

А Игнат уже вошёл в лифт, напевая про себя прилипчивый хит, услышанный на этаже редакции. В приёмной Жарова было тихо, Антон привычно сидел с газетой, Амалия неспеша стучала по клавиатуре.

– Тебе не надоедает здесь штаны просиживать? – Игнат остановился перед водителем. – Сходил бы в столовую, или, как Санёк, по этажам бы прошёлся.

– Я так не могу, Игнат Валерьевич. – Антон отложил газету. – Вдруг срочно понадоблюсь?

– Понадобишься – из-под земли достанут, не переживай, – хмыкнул Игнат и обернулся к Амалии. – Один?

Дождавшись кивка, он вошёл в кабинет. Антон проводил вице-президента завистливым взглядом: научиться бы так же небрежно носить дорогущий костюм, вот так, руки в карманах, галстук слегка ослаблен, а деньгами так и несёт… Тяжело вздохнув, он покосился на Амалию, которая демонстративно его не замечала, и вернулся к газете.

– Как поездка? – Костя, оторвавшись от бумаг, которые изучал, поднял глаза на вошедшего друга.

– Как и планировали, – небрежно пожал плечами Игнат, падая в излюбленное кресло и закидывая ноги на стол. – Дальневосточное отделение развивается, встречался с японцами, они относятся к нам настороженно и пока не решаются пустить на рынок, как ты и предполагал.

– Но ты обрисовал им перспективы нашего сотрудничества? – полуутвердительно спросил Костя, заранее зная ответ.

– Естественно. – Игнат положил голову на спинку кресла. – Они примут наше предложение. Я дал им неделю, сказал, что партнёры из Китая почти согласились.

– Отлично! – Костины глаза хищно сверкнули. – Если мы закроем эту сделку, можно будет говорить об увеличении дивидендов к концу года на триста процентов!

– Тебе всё мало?

– А тебе?

– Мне бы хотелось больше времени, чтобы успевать тратить то, что я зарабатываю, – усмехнулся Игнат.

– Кто-то захотел в отпуск? – приподнял бровь Костя.

– Кто-то – да. А ты нет?

– Не думал об этом.

И ведь действительно – не думал. Костя даже забыл, когда вообще в последний раз мог позволить себе хотя бы неделю отдыха. Просто расслабиться и ни о чём не беспокоиться, не созваниваться, не назначать встреч и не срываться с места, будто без его присутствия всё пойдёт не так. «Если твоя работа не замирает в твоё отсутствие, ты набрал отличную команду» – гласила одна из первых заповедей руководителя. Неужели за эти годы Костя так и не научился никому, кроме Игната, доверять? Но друг полностью разделял его болезнь – был таким же трудоголиком, живущим работой, поэтому сейчас его слова об отпуске удивили.

– Я просто подумал, – задумчиво проговорил Игнат, всё ещё глядя в потолок, – вот мы с тобой миллионеры вроде. А яхт нет. Недвижимости заграницей нет. Любовниц – и тех нет!

– Чтобы иметь любовниц, надо для начала обзавестись жёнами, – хмыкнул Костя. – А с жёнами появятся и дома, и яхты, и куча счетов, которые внезапно надо будет оплачивать.

– Не ты ли недавно говорил о свадьбе? – Игнат усмехнулся и перевёл взгляд на друга. – Или уже передумал?

– Нет. Но и спешить пока некуда. – Он помолчал. – А вот про отпуск идея отличная. У тебя, кстати, есть зам?

– Есть. Даниленко.

– А у меня – ты. И что будем делать?

– Свалим всё на Даниленко, а сами свалим в закат, – фыркнул Игнат. – Ладно, до отпуска ещё дожить надо, давай-ка пока подумаем, что ещё сможем предложить японцам, если они всё же откажутся.

До шести вечера Таня сидела как на иголках, то и дело поглядывая на часы. Что он ей скажет? А она ему? О чём вообще говорить после того, как прошлая встреча так закончилась? И станет ли он об этом вспоминать?.. Она несколько раз бегала в туалет, где висело большое зеркало, – заверить саму себя в том, что отлично выглядит. Зауженные книзу бежевые брюки, алая рубашка и молочного цвета жакет в тон кедам – ничего лишнего. В последний раз бросив взгляд в маленькое зеркальце, Таня бросила его в рюкзак и