«Куда идти?»

Дракончик взмахнул крыльями.

«Ты неправильно сел. Дорога у тебя за спиной. Шесть домов стоят достаточно плотно, дальше — приличный разрыв, внизу прячутся миротворцы. Как бы они тебя не заметили».

«Ищейки вверх не глядят!»

Это была воровская присказка. Некогда Лайам около года вращался в преступных кругах.

Охотники до чужого добра почему-то считали, что задирать голову стражники попросту не способны. Оставалось надеяться, что это именно так.

«Ладно, — кивнул он, разворачиваясь. — Полетай над кварталом. Дашь мне знать, когда кто-то появится».

Фануил улетел.

«Без сапог было бы проще». Лайам вздохнул. Воры, которых он знал, ходили по крышам либо босиком, либо в специальных носках. «По сухим крышам», — уточнил Лайам. Он оторвал руку от свинцовой пластины и протер глаза мокрой ладонью, прогоняя остатки сна. Потом еще раз вздохнул и осторожно встал на ноги. Постоял, осваиваясь, чуть изогнулся, уравновешивая тяжелую сумку, и побежал вперед.

Он бежал, несколько подворачивая ступни, у воров это называлось «пляской над бритвой». Преступный навык помог, и сапоги, против ожиданий, не очень мешали.

А вот сумка его подвела: в момент прыжка она резко мотнулась, Лайама занесло, и он рухнул в проем между домами, больно ударившись грудью о спасительный скат другой кровли, покрытой осиновой дранкой. Дыхание беглеца пресеклось, он вонзил в мокрое дерево ногти, ноги его бесполезно болтались в зияющей пустоте.

«Мастер, идут Северн с Эльдайном».

Ох, наплевать! Лайам висел, опираясь на локти и не смея дышать.

«Их только двое, не считая слуги с фонарем. Они идут по Конюшенному проходу».

«Дай мне перевести дух!»

Лайам стал двигать локтями, перебираясь повыше. Дранка все-таки понадежнее свинцовых пластин, подумал он, облегченно вздыхая. Ему удалось доползти до конька крыши и встать. Поправив сумку, он побежал дальше. Конек был длинным, из него выходила труба. Лайам уцепился за кирпичи, чтобы отдышаться и оценить свое положение. Ноги подрагивали, ребра болели. Он сделал глубокий вдох, прислушиваясь к своим ощущениям. «Там сильный ушиб. Возможно, трещина. Но перелома, кажется, нет». Беглец вознес всем богам благодарственную молитву и еще раз проклял Маркейд.

«Мастер, они совсем рядом».

Лайам, вытянув шею, попытался взглянуть, что творится на мостовой, но увидел лишь окна второго этажа противоположного здания. Крыша под ногами казалась почти отвесной, ему вдруг представилось, как он скользит по ее скату вниз, не в силах ни за что зацепиться. Ветер утих, однако что-то пыталось оторвать его от трубы. Пропасть неодолимо тянула к себе. «Не двигайся, идиот!» Тело Лайама сделалось страшно тяжелым, кровь, отхлынув от щек, ушла в ноги, влекомая глубиной. Сердце гулко стучало, грудь содрогалась. Лайам приник к трубе. «Не двигайся! Успокойся!»

«Эльдайн дергает дверь».

«У тебя всего лишь кружится голова!» Лайам знал это, но провал по-прежнему притягивал взгляд. Стоит ему шевельнуться, и он рухнет вниз. В голове заметались лишние мысли. Надо было снять сапоги, надо было надеть перчатки, а чего было не надо — так это искать убежища у Маркейд!

«Мастер! — мысль фамильяра ворвалась в его мозг, в мгновение ока упорядочив царивший там хаос. — Не стой столбом. Уходи!»

Лайам вздрогнул, зажмурился, потряс головой. Наваждение улетучилось, пора обойти преграду. Сосредоточив внимание на кирпичах, он стал продвигаться вперед. Труба была широченной, ему пришлось ступить на откос, тот не подвел и позволил дойти до другого отрезка конька. Лайам замер, не в силах оторваться от спасительной кладки.

«В былые времена у тебя это получалось значительно лучше!» Он боязливо хихикнул.

«Эльдайн плечом пытается высадить дверь».

«Ничего, она какое-то время продержится».

Крыша, на которую он перебрался, была также покрыта дранкой и — о, удача! — вплотную смыкалась с очередной кровлей. Лайам глубоко вздохнул, поморщился от боли в груди и прислушался. До его слуха донеслись глухие удары. Эльдайн вышибал дверь дома Маркейд. Лайам выпрямился и побежал к четвертому дому.

Теперь, когда приступ паники миновал, он чувствовал себя поувереннее. Перемахнув на четвертую крышу — черепичную, усеянную множеством маленьких дымоходов, — Лайам вдруг осознал, что думает о Маркейд. Где она? Что с ней? Почему они не взяли ее с собой?

«Ей небось уже перерезали глотку! Ах, Маркейд, ты всегда была себе на уме, не подозревая, как люди жестоки!» Он сердито оскалился, ощутив укол в области сердца. «В конце концов, кто ее просил к ним ходить? Уж конечно не я! Она взрослая девочка и сама во всем виновата!»

Крыша пятого дома была односкатной, пологой. Кровля шестого — и последнего в этой цепочке — дома значительно возвышалась над ней. Пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватиться за выступ. Некоторое время Лайам висел, отчаянно дрыгая ногами, но в конце концов ему удалось подтянуться и перевалиться через карниз.

«Мастер, Эльдайн вышиб дверь!»

Увы, засовы сэр Анк поставил себе никудышные. Лайам вихрем пронесся по черепичному гребню и, добежав до края крыши, упал на колени, чтобы понять, насколько широк разделявший кварталы провал.

Это был проулок, перпендикулярный Конюшенному проходу. На углу — далеко внизу, под фонарем, — стояли два миротворца, они смотрели в сторону дома Маркейд, очевидно следя за действиями своего лейтенанта.

«Ты что, спятил? — вскричал мысленно Лайам, обращаясь к уродцу. — До того дома добрая миля. Я не допрыгну!»

«Допрыгнешь, проулок узкий».

Луна почти села, скат дальней крыши скрывался во мгле. Лайам с трудом различил на нем что-то вроде пары чердачных окошек.

«Там и упасть-то некуда!»

«Целься между изломами. Места достаточно. Я проверял».

Лайам скрипнул зубами.

«Фануил, возможно, ты этого и не помнишь, но у меня крыльев нет! Я порхать не умею!»

Он глянул на миротворцев, те по-прежнему стояли в пятне фонарного света. Они разговаривали, но голоса их до крыши не долетали. «Однако, держу пари, грохот прыжка они безусловно услышат!»

«Если они заметят тебя, я их усыплю».

Между домами около семи футов, и если сорвется нога… Лайам поморщился, по спине его проскользнул холодок.

«А почему бы тебе не усыпить их прямо сейчас? Я бы спустился вниз и пошел бы себе, как все люди, по твердой земле!»

Он осознал, что сморозил глупость, прежде чем Фануил принялся пояснять.

«Усыпить их, конечно же, можно, мастер, но тогда камергер с лейтенантом поймут, каким путем ты ушел. А так им придется поломать голову над этой загадкой. Пока они сообразят, что к чему, ты будешь уже далеко».

Последовала пауза. Лайам еще раз промерил взглядом дистанцию.