— Чем я могу помочь вам, мисс…

— Кемпбелл, — закончила за него Холли.

— Я мистер Джулиус Скибнер. — И он слегка наклонил голову.

— Приятно познакомиться, сэр. Мне рекомендовали вас.

— Вот как. Кто же?

— Право же, не имеет значения. Значение имеет, почему мне понадобилось вас нанять.

Мистер Скибнер скривился, сдвинул очки на нос.

— Что я могу для вас сделать?

Холли оглядела комнату, потом понизила голос:

— Все, что я сейчас скажу, должно оставаться в строгой тайне.

Мистер Скибнер выпрямился и напустил на себя обиженный вид.

— Само собой разумеется, мадам.

— Я только хотела убедиться. Вы понимаете?

— Разумеется.

— Хорошо. — Она стиснула в пальцах ридикюль и продолжала: — Как бы то ни было, лорд Аптон, владелец судовой компании “Сент-Джон”, недавно узнал, что кто-то потопил два его корабля. Теперь он решил сам найти этого человека и встретиться с ним. Я боюсь, что с ним что-нибудь случится.

— Вы родственница лорда Аптона?

— Нет. Он нанял меня в няни своим детям.

Мистер Скибнер кашлянул, потом прищурил свои проницательные глаза и посмотрел на нее поверх очков.

— Простите меня, мисс Кемпбелл, но большинство нянь не очень-то заботятся о благополучии своих господ. Я чувствую, что вы сильнее связаны с лордом Аптоном, чем утверждаете. Вы должны быть со мной совершенно откровенны.

— Ладно. — Холли махнула рукой. — Я действительно забочусь о нем.

— Вы его любовница?

— Мне кажется, это вас не касается.

— Я просто хочу все выяснить, мадам.

— Так вот, никакая я ему не любовница. Беретесь вы за дело или нет?

Он посмотрел на ее простое платье.

— Мои гонорары очень высоки, мисс Кемпбелл.

— Так я и думала.

Она открыла ридикюль и вынула носовой платочек, потом развернула белый батист и положила на письменный стол. Бриллианты и сапфиры осветили помещение конторы. Мистер Скибнер широко раскрыл глаза и уставился на комплект, состоявший из кулона, браслета и ожерелья.

— Можете закрыть рот, мистер Скибнер, — насмешливо заметила Холли, глядя на его реакцию.

— Драгоценности принадлежат вам? — недоверчиво спросил тот, взял комплект в руки и стал его рассматривать.

— Да, сэр, мне. И я знаю ему цену. — Холли вспомнила, как осторожна бывала ее бабка, когда приходилось доверять кому-то драгоценности, и добавила: — Сейчас я хочу получить квитанцию, а потом мне хотелось бы, чтобы вы продали их ювелиру, который даст мне столько, сколько они стоят. И если хотите, откройте счет в банке на мое имя.

Он посмотрел на девушку.

— Конечно, мисс Кемпбелл, — кивнул он, и теперь в его голосе слышалось уважение, которого не было раньше. Он вынул лист бумаги, составил опись драгоценностей, полученных от Холли, поставил дату, свою подпись и отдал ей.

— И еще, мистер Скибнер, я не хочу, чтобы что-то случилось с лордом Антоном. Наймите кого-нибудь, кто следил бы за ним и охранял.

— Хорошо, мадам. У меня есть несколько человек, на которых я могу положиться.

— Прекрасно. — Она вспомнила, что леди Матильда намеревалась заехать за ней в особняк, и спросила: — Вы не знаете, сколько сейчас времени?

Мистер Скибнер вынул карманные часы и посмотрел на них.

— Еще рано, мадам. Всего девять часов.

— Мне нужно идти. Вы можете найти меня вот по этому адресу. — Холли встала, достала из ридикюля бумажку и вложила ему в руку. — Пожалуйста, будьте осмотрительны, когда вам понадобится связаться со мной.

— Но, мадам, вы будете богатой женщиной, когда я выполню ваше поручение. Разве вы не останетесь в Лондоне?

Она натянула толстые шерстяные перчатки.

— Нет, я намерена вложить большую часть своих денег в судовую компанию “Сент-Джон”.

Мистер Скибнер бросил на нее понимающий взгляд.

— Вот, стало быть, как обстоит дело?

— Да, — подтвердила она, потом накинула на себя пелерину и застегнула ее на черную петлю впереди. — Вы не могли бы сделать для меня и это дело? Я уверена, что у вас получится.

— К вашим услугам, мадам. — Мистер Скибнер встал и щелкнул каблуками.

— Всего хорошего. — Холли улыбнулась, потом торопливо вышла из конторы. Наконец-то тревога, снедавшая ее всю ночь, улеглась.

Джон прошелся по гостиной, повернулся и бросил взгляд в окно. Мягкий утренний свет струился на брусчатку мостовой. Иней еще не растаял, он поблескивал на неровных камнях точно рассыпанные стеклянные осколки. Его взгляд устремился на тротуар, по которому шла какая-то дама, ведя троих маленьких детей. Проехал черный лакированный экипаж, но не остановился. Куда подевалась дерзкая девчонка? Рано утром она ушла из дома, никому ничего не сказав.

Он вспомнил, как она встревожилась, когда он вчера спросил о ее прошлом. А вдруг она сбежала? Вчера вечером она не пришла забрать поднос из его комнаты, а, к его досаде, прислала вместо себя Данна. Она, видимо, решила держаться от него подальше. Больше всего удивляло то, что она могла быть такой горячей в его объятиях, а через минуту стать холодной и отчужденной. Он всю ночь не спал, жгучие воспоминания не давали заснуть. Ощущение ее грудей у него в ладонях, податливое тепло ее бедра, вкус ее рта и мягкость губ он чувствовал до сих пор. Почти всю ночь Джон сгорал от желания ее ласкать. Что она с ним сделала?

— Милорд, не тревожьтесь понапрасну.

Услышав голос Матильды, Джон обернулся. Она сидела на кушетке рядом с Тедди.

— Я уверена, что есть объяснение ее отсутствию. И она действительно кажется сумасбродной и, должна добавить, немного легкомысленной. Может быть, у нее просто выскочило из головы, что мы сегодня уезжаем.

— Мисс Кемпбелл вовсе не кажется мне легкомысленной, — встал на защиту Холли Тедди.

— Прошу прощения. Я просто указала нате черты, которые заметила в ее характере. Я не собиралась чернить ее.

Тедди коснулся ее руки.

— Я не сомневаюсь в ваших хороших намерениях.

Краешком глаза Джон заметил у дома какое-то движение. Повернувшись к окну, он увидел, что из наемного кеба высаживается Холли. Сначала он ее не узнал. На ней было новое черное платье и зеленоватая пелерина, такие же шляпа и перчатки. Ее новую одежду ни в коем случае нельзя назвать модной. На всякой другой такая одежда казалась бы убогой, но в случае с Холли она только усиливала ее безыскусное очарование. От холода щеки у нее порозовели, большие карие глаза блестели. К тому же она улыбалась, сияя ямочками на щеках.