– Так, хватит. Убери пса и эту пушку и скажи нормально, в чем дело.

Валера, не глядя на девушку, кивнул ей идти в дом. Света быстро поняла и прихрамывая отправилась в дом.

– Падла, ты, продажная, и сейчас ты войдешь в дом и ответишь на все мои вопросы. -Сказал Медведь, когда девушка вошла в дом, а потом со всего размаха ударил прикладом обреза по физиономии Тунгуса.

– Какого… – Тот упал на колени и схватился за место удара, сплевывая на землю кровавую слюну.

– Встать! – Всё сейчас в Медведе бушевало внутри, адреналин зашкаливал, словно он вернулся почти на двадцать лет назад, на службу. Вот только сейчас было мирное время, его мирное время, которому угрожала опасность, и его когда-то хороший, близкий друг и сослуживец был не на его стороне. И вот сейчас, видя, как тот поднялся, а в глазах горит ярость, понял, как он ошибся в нем. «Убил бы немедля, но ты за всё ответишь».

– И что? Грохнешь меня из-за этой суки? Что, ради бабы всё забыл?

– Пошёл в дом, и советую не дёргаться.

Тунгус ехидно усмехнулся и прошёл мимо него, сопровождаемый рычащим мастифом.

Света, не дожидаясь, когда Валера заведёт в дом Толика, сразу направилась в свою комнатку и плотно прикрыла дверь. И лишь тогда смогла расслабить мышцы, медленно сползая на пол по двери. Всё получилось, всё прошло хорошо, вот только почему её не отпускает чувство, что это не конец, что за этим последует что-то, от чего будет больнее.

Вытянув ноги, девушка закрыла лицо руками, пытаясь подавить шум в ушах, который, на удивление, сегодня не так мешал жить. Валера предупредил её, что как только он займётся Тунгусом, она должна уйти. Так она и сделала, но сидеть одной, мучаясь и изводя себя, было тяжелее всего. Дурные мысли тут же полезли в голову, но отдернув резко руки от лица, она плотно сжала губы: «Он сильный, он справится, по-другому просто не может быть».

– Проходи, нас тут никто не побеспокоит. – Валера откинул в сторону старый ковёр, тот, который Соня называла «а-ля гобелен», и открыл дверь в небольшую скрытую комнату. Тунгус подобрался, но не стал ничего говорить, молча шагнул в темноту.

– Миленько.

– Твоего мнения не спрашивал. Сядь, вытяни руки вперёд.

Медведь включил свет, взял приготовленную верёвку и двинулся к нему, угрожающе сдвинув брови.

– Не глупи, иначе придётся вырубить.

– Хм…я на идиота похож? – Сказав это, Тунгус, не торопясь, словно он тут хозяин, сел удобно на стул и так же медленно вытянул руки вперёд.

– Применишь свой коронный узелок?

– Зная тебя, то даже не один.

Тунгус смотрел, как Сармат туго связывает его кисти, как быстро и умело завязывает свой узел, который никто так и не смог развязать, и ухмылялся. Только это он мог делать, прекрасно понимая, что уйти теперь он сможет только вперёд ногами.

– Теперь поговорим?

– Ноги.

Валера связал ноги, полностью обездвижив старого сослуживца и, встав, отошёл на шаг.

– А вот теперь поговорим.

– Спрашивай, друг.

– Почему? Сука, почему ты? – И Медведь отпустил контроль. Вся ярость, злоба, боль от предательства вылились в эту фразу. Он смотрел на него и не понимал, как тот мог пойти на такое, а тем более угрожать ему и его родным. Сердце стучало так, что, казалось, пробьёт грудную клетку, а его накрывало первобытным инстинктом, тем самым, который он испытывал тогда, давно на службе, когда стоял выбор, либо он, либо его. Но сейчас…

Сжимая и разжимая кулак одной руки, а второй до боли приклад обреза, Валера ждал и пытался снова вернуть контроль, стараясь дышать ровно.

– А ты не догадываешься?

– Нет.

– Бабки, Сармат, большие бабки, власть, всё, что делает жизнь легче.

– И ты готов был меня грохнуть?

Тунгус отвёл взгляд, скривил губы, а потом, видимо, решившись, заговорил:

– Если бы ты не влез… Сука! Какого хера, Сармат?! Какого хера ты спас её? Ты подставил себя уже тогда, себя и всех остальных, понимаешь? Сидел бы дальше в своей берлоге, так нет же!!! И эти дебилы хороши!!! Другого места не нашли, блядь.

Да, Тунгус жалел, что всё так вышло, так совпало, а теперь делать нечего, и, видит бог, он не хотел зла другу, только забрать эту девку и замять дело так, чтобы Сармата не тронули. Но раз тот всё знает, а её защищает ценой своей жизни, ему уже нечего скрывать.

– Как давно ты в шайке?

– Как в ОБЭП пришёл. Выслушай и пойми, что они всё равно найдут тебя, избавься от неё, это опасные люди, ты даже не представляешь, насколько.

– Представляю, но не сделаю этого.

– Самоубийца!!! Ты о Соне подумал? – Тунгус попытался подорваться с места, но не смог, Валера тут же вскинул обрез и угрожающе помахал дулом:

– Сидеть!

– Да она и пальца твоего не стоит! Ради суки, которую несколько дней имели парни как шавку последнюю во всех позах, во все дырки и чем хотели, ты готов сложить голову? У неё что, пизда золотая?

Словно чёрная пелена встала перед глазами, мужчина сам не понял, как в один шаг оказался возле Тунгуса и со всей силы ударил в челюсть.

– Не смей…сука, не смей!

Но он услышал то, что не должен был, то, что не знал.

– Это правда. – Тунгус повёл головой в разные стороны, пытаясь прогнать мельтешение в глазах от мощного удара, а потом поднял на Медведя глаза. Валера был в бешенстве и не хотел всему верить, просто не мог, а Тунгус продолжал, не жалея его, распаляя сильнее:

– Они пихали ей несколько членов сразу, и она кайфовала, мыча от удовольствия! Ха! А ты думал, она скромница? Шлюха, обычная любительница членов!

– Заткнись!

Он сорвался и со всей силы приложил Тунгуса прикладом. Тунгус моментально замолчал, а его голова безвольно упала на грудь. Валера несколько секунд смотрел на безжизненное тело, глубоко дыша, а потом дотронулся до шеи, проверяя пульс.

– Живой… падла.

Положив обрез, Медведь достал из кармана носовой платок и, пока «дружбан» в отключке, завязал тому и рот. Медведь хотел выйти, сбежать из этой комнатенки хоть ненадолго, чтобы вдохнуть полной грудью и подумать. Выйдя, он оставил Карата под дверью, кинул хмурый взгляд в сторону комнаты Белки, схватил припрятанную пачку сигарет и вышел на веранду.

Сколько он так простоял – неизвестно, но точно знал, что выкурил половину пачки, даже не заметив. Он смотрел на небо, отмечая, как совсем ещё яркое голубое небо медленно затягивают черные грозовые облака, дует холодный ветер, принося с собой тихие раскаты грома. Погода менялась на глазах, и он знал, что эта гроза будет мощной. Улыбнувшись этому явлению, Медведь невольно сравнил приближающуюся грозу с той, что сейчас творилась внутри, в его душе.