— Мы приплыли за золотым руном! — громогласно заявил Ясон.

Тесей схватился за перевязанную голову.

— Молодцы! — Волшебник задумчиво почесал седую макушку. — Идите и забирайте его к сатировой матери, а меня оставьте в покое.

— Но как же так? — возмутился будущий правитель Иолка. — Ведь золотое руно большая ценность. И ты так спокойно его нам отдаешь?!

— Да! — простонал царь. — У вас есть еще пара минут, после чего я прикажу страже вышвырнуть всех вон.

— Но это совсем не по-героически! — закричал Ясон и в сердцах топнул ногой.

— Чего?! — Ээт ошалело уставился на юношу. — Ты это о чем твердишь, недопесок?

— Я говорю, что ты должен дать мне какое-нибудь трудное задание, а после в награду отдать золотое руно.

Державшийся за голову Тесей зажмурился.

— О боги, какой идиот! — тихо прошептал афинянин, уже жалея о том, что ввязался во всю эту авантюру.

Царь заметно повеселел.

— Ага! — радостно сказал он. — Значит, ты ишешь проблемы на свою дурную голову! Что ж, весьма похвально. Ты сам напросился.

И, тихо хихикая, волшебник достал из складок своей роскошной одежды маленький холщовый мешочек.

— На, держи!

Ясон на лету ловко поймал мешочек. Внутри что-то с шуршанием пересыпалось.

— Что это?

— Это мои зубы! — Слабоумный чародей задергался в приступе гомерического хохота. — Вчера за обедом у меня выпали последние два. Я их специально собирал. Повелеваю тебе направиться к священному полю Ареса и засеять его моими зубами. Затем ты польешь землю, и, когда из нее вырастут воины, ты сразишься с ними. Выживешь — руно твое!

На удивленном лице Ясона расплылась счастливая улыбка слабоумного идиота

— Старый маразматик давно сошел с ума! — неистово размахивал руками Тесей.

Небольшой отряд аргонавтов во главе с Ясоном задумчиво блуждал по священному полю Ареса, которое находилось сразу за дворцом волшебника. Похоже, что поле уже кто-то засеял. Кругом из земли торчали длинные хвосты моркови.

— Зачем тебе совершать этот дебильный подвиг? — не унимался Тесей, с ненавистью давя выглядывающие из земли корнеплоды.

— Без подвига никак нельзя! — покачал головой 1сон. — Без подвига потомки нас помнить не будут.

— Да на кой ляд тебе это нужно?! — гневно потрясал кулаками афинянин. — Разве так все это делается?

— А как?

— Да очень просто. Находишь в любом греческом питейном заведении какого-нибудь историка, покупаешь ему пифос лучшего вина и заказываешь себе любой, даже самый невероятный, подвиг! Историк доволен, потомки довольны, ты радуешься. Я именно так всегда и поступаю!

— А Геракл? — спросили — остальные аргонавты.

— А что Геракл? — удивился Тесей. — За Геракла я говорить не могу. У него своя технология собственного прославления. Выкинь-ка ты, Ясон, эти гнилые зубы, и пошли искать руно, пока его кто-нибудь посмекалистей да порасторопней не спер.

Но юноша в ответ лишь упрямо мотнул головой.

Сеять зубы царя Ээта оказалось негде. Везде росла морковь. Ясон вздохнул и разбросал зубы поверх растущих овощей.

— Теперь их надо как-то увлажнить…

Аргонавты с надеждой посмотрели на небо. Но на небе — как специально — не было даже маленькой тучки, которая давала бы надежду на скорый ливень.

— У меня есть идея! — усмехнулся Тесей и тут же поделился своей идеей с Ясоном.

Ясону понравилось.

— Ну что ж, братья, — громко произнес юноша. — Приготовились, на старт, внимание, ОГОНЬ!

Мощные струи обильно оросили морковные грядки.

Один из аргонавтов, войдя в раж, даже хотел присесть в углу поля, быстро размотав набедренную повязку, но ему так же быстро накостылял по шее Тесей, и грек устыдился своего неприглядного намерения.

— Эй? — донесся издалека душераздирающий вопль. — Вы что это, мерзавцы, делаете?!

Путешественники обернулись. На черной боевой колеснице в сопровождении стражи мчался от дворца всклокоченный царь Ээт.

— Упс! — сказал Тесей и, заправив набедренную повязку, первым бросился наутек.

— Сволочи! — визжал из колесницы царь. — Что вы сделали с моей морковью?! Подонки, это же была шутка, убью-у-у-у…

Но недаром в Греции так часто проводились Олимпийские игры.

Побежали эллины, да так побежали, что даже Зевс на Олимпе их скорости подивился.

Сразу бросил безнадежное преследование царь Ээт и обрушил свой гнев на бестолковую стражу. Но так и не удалось старику выяснить, кто из дворцовых кретинов указал аргонавтам на царские морковные грядки, обозвав их «священным полем Ареса». Ведь семена этого чудо-корнеплода волшебник с большим трудом достал в далекой Эфиопии. Пришлось Ээту в этом году отказаться от каждодневного потребления продлевающего жизнь морковного сока.

Потому, наверное, и загнулся через пару месяцев старикашка, но кому до этого было дело?

А аргонавты, здорово размявшись, вернулись к своему начальному плану беспромедлительного поиска священной рощи с золотым руном, на чем, собственно, с самого начала и настаивал Тесей.

С трудом нашли путешественники священную рощу Ареса.

Все, кого они ни спрашивали, указывали совершенно разные направления, будто специально стараясь запутать. Но на самом деле никто из местных жителей точно не знал, где эта самая священная роща находится. Да и сам Арес очень сильно удивился бы, узнав, что в Колхиде у него есть некая священная роща.

Однако все-таки нашли аргонавты нужное место.

Нашли по скелету издохшего дракониуса, коему не суждено было дожить до встречи с похитителями золотого руна.

Дракониус издох не то от старости, а то от того, что его элементарно не кормили. Жалкие останки монстра напоминали костяной женский гребень, а на шее некогда грозного чудовища был надет кожаный ошейник со странным и совершенно негреческим именем «Трезор».

Заглянув в импровизированную беседку (которую образовали ребра мертвого страшилища), аргонавты поняли, что в останках дракониуса местные жители устроили общественный туалет.

Что и говорить, достойное завершение некогда страшного, леденящего кровь и от того красивого мифа. Все в бренной жизни до банальности просто, и мертвое чудовище было лишним тому доказательством.

— Знаете, чего мне очень сильно сейчас захотелось? — с нескрываемой грустью произнес Тесей, смотревшийся на фоне гигантского истлевшего скелета до смешного ничтожным.

Аргонавты непонимающе зашептались.