Мобильник трезвонил нагло и громко. Сабурин, открыв один глаз, посмотрел на часы. Мать честная, да что же это творится?! Половина шестого утра! Он и спать-то лег всего пару часов назад. Взгляд скользнул по подпрыгивающему на прикроватной тумбочке мобильнику, и сон как ветром сдуло. Звонил Арсений – неслыханное дело! Для друга раннее утро было святым временем. Обычно в половине шестого он сладко спал после ночных бдений, а тут такое. Видать, произошло что-то в самом деле серьезное. Сабурин поднес телефон к уху.

– Приезжай немедленно! – рыкнул Арсений и тут же отключил связь.

Точно, что-то случилось, если друг бодрый и, по всей видимости, злой как черт. Сабурин нехотя сполз с кровати, натянул джинсы и водолазку, плеснул в лицо холодной воды, чтобы проснуться окончательно, и вышел из квартиры.

В окнах Арсения горел свет, на подоконнике маячил силуэт Силантия. Похоже, график нарушился не у одного только Арсения. Сабурин взбежал на четвертый этаж, нажал на кнопку звонка. Дверь открылась в ту же секунду.

– Приперся, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Арсений и откатился назад, пропуская его в квартиру.

– Что случилось? – Сабурин повертел головой.

– Случилось, – друг зловеще улыбнулся.

– А что конкретно?

– Сейчас увидишь! Оно там, – Арсений мотнул головой в сторону неплотно прикрытой кухонной двери.

– Оно? – переспросил Сабурин, сбрасывая кроссовки.

– Оно самое. Я вот только никак понять не могу, с какой стати оно приперлось ко мне, если ему нужен ты?

– Все, надоели загадки, – Сабурин толкнул дверь и удивленно присвистнул.

Оно сидело на табуретке посреди кухни и клацало зубами. Белые волосы торчали в разные стороны, плечи ссутулились, от сырой одежды шел пар. Белоснежка! Давно не виделись.

– Что это? – Он растерянно посмотрел на Арсения.

– Ты меня спрашиваешь?! – вскинулся тот. – Сначала приваживаешь каких-то чокнутых девиц, а потом еще спрашиваешь! Бурый, я только одного понять не могу, что твоя подружка делает на моей кухне?!

– Моя подружка?! – Сабурин перевел взгляд с друга на девчонку и спросил строго: – Белоснежка, что ты делаешь на его кухне?

– Он сам меня впустил, – буркнула она, выбивая зубами дробь.

– Впустил, – согласился Арсений. – А попробуй не впусти! Ты же своими воплями полподъезда перебудила. Приперлась посреди ночи к незнакомому мужику, вся мокрая, грязная, полы мне заляпала.

– Я уберу, – она дернулась было с места.

– Сидеть! – скомандовал Арсений. – Сам уберу, когда ты отсюда свалишь, убогая.

– Так, я не понял, – Сабурин хлопнул ладонями по столу. – Что здесь происходит?

– А то и происходит, что она заявилась ко мне посреди ночи. И мало того что заявилась, так еще несет всякую ахинею и тебя требует.

– Какую ахинею ты несешь, Белоснежка? – Сабурин уселся напротив девчонки и грозно нахмурился.

Ох и зря он задал это вопрос.

– Мне нужна помощь, – она всхлипнула, размазав слезы по грязному лицу.

– Всем нужна помощь, – Сабурин пожал плечами. – Думаю, тебе она точно нужна, но при чем здесь я, Белоснежка? Мы же с тобой, кажется, уже все обсудили. Или ты запамятовала?

– Я уже обращалась в милицию, – сообщила она, тараща на него свои бесцветные глаза.

– Молодец, и что сказали в милиции? – Он примерно догадывался, что сказали этой ненормальной, но не мешало бы укрепиться в собственной догадке.

– Они мне поверили.

– Поверили?!

– Да, и даже выделили охрану.

– Кому?

– Мне. Капитан Золотарев сказал, что я ценный свидетель и меня нужно охранять.

– От кого охранять?

– От этих… сектантов.

Час от часу не легче. Сначала ей мерещатся вампиры и мертвая подружка, а теперь вот какой-то капитан УГРО и сектанты.

– И где он? – осторожно поинтересовался Сабурин.

– Кто? – Девчонка поежилась.

– Твой телохранитель.

– Я не знаю. Он исчез, а у меня даже нет номера его мобильного.

– Как исчез? Типа, растворился в воздухе? – Сабурин многозначительно посмотрел на Арсения.

– Думаешь, я совсем свихнулась? – На мгновение затравленное выражение исчезло из бесцветных глаз, уступив место злости, но только на мгновение.

– Ну, извини, Белоснежка, – он развел руками. – Пока что у меня нет никаких оснований доверять твоим словам.

– Понимаю, – она кивнула, зажала ладони между коленками. – Я бы сама себе не поверила.

От ее одежды все еще шел пар. И где это она так вымокла?

Сабурин встал, включил электрочайник, сходил в комнату за пледом и, не обращая внимания на протестующее бурчание Арсения, набросил его на поникшие девчонкины плечи. Та благодарно кивнула, закуталась в плед и, кажется, даже перестала клацать зубами.

– Рассказывай, – он уселся на прежнее место. – Только по порядку.

– Ты собираешься слушать эту ненормальную? – возмутился Арсений.

– Собираюсь. Все равно я уже проснулся.

– Ты проснулся, а я, между прочим, еще даже не ложился. Знаешь что, а забирай-ка ты ее к себе, я разрешаю!

К себе?! Да на кой черт она ему сдалась? Одно дело – выслушивать ее бредни, так сказать, на нейтральной территории и совсем другое – впустить в свой мир чужого и не совсем вменяемого человека. Но и Арсения можно понять – незваный гость хуже татарина.

– Где ты живешь? – Сабурин навис над притихшей девчонкой.

– Ко мне нельзя.

Ишь ты, к ней нельзя!

– Это еще почему?

– За моей квартирой следят и вообще…

– Что – вообще?

– Там небезопасно. Они в нее однажды уже проникли, – в блеклых глазах закружился хоровод снежинок.

Красиво… Черт, не о том сейчас нужно думать.

– И что ты предлагаешь, Белоснежка?

Сейчас главное – не расслабляться, и чтобы голос звучал построже, а то эта белобрысая моментально почувствует слабину.

Она испуганно вздрогнула – кажется, со строгостью он переборщил, – а потом сказала умоляюще:

– Возьми меня к себе, а?

Нет, ну какова нахалка! Возьми ее к себе! А зачем она ему с этими своими байками про вампиров и хороводом снежинок в блеклых глазищах?!

– Я заплачу, честное слово, – девчонка, по-своему расценив его молчание, зачастила. – Мне бы пару дней где-нибудь отсидеться, а потом я уеду. Насовсем уеду. И хлопот со мной никаких не будет, обещаю!