Еще никогда Рейстлин не испытывал столь горького разочарования. Он подумал о вынесенной боли, принесенных жертвах, всем том, что он делал, чтобы добраться сюда, — и глаза наполнились жгучими слезами гнева и беспомощности.

Иоланта сочувствующе погладила его по руке:

— Мне очень жаль, но худшее еще впереди. Тебе придется встретиться с собратьями по Ложе.

Ее фиалковые глаза жарко вспыхнули.

— Ты должен решить, Рейстлин Маджере, — мягко сказала она, — какую сторону выберешь. Сторону матери или сторону сына?

— А ты сама где? — подозрительно спросил Рейстлин.

Иоланта рассмеялась:

— О, со мной легко. Я всегда на своей собственной стороне.

«И кажется, ее сторона включает в себя службу Китиаре, — подумал Рейстлин. — Это может сработать в мою пользу, а может и не сработать. Я не собираюсь служить. Я пришел править».

Вздохнув, маг собрал осколки треснувших амбиций и отбросил их в сторону. Пока дорога, по которой он шел, вела его не к триумфу, а к свинарнику. Поэтому следует тщательно следить, куда стоит сделать следующий шаг, чтобы не вляпаться.

Дверь в Башню Высшего Безумства, как насмешливо назвала ее Иоланта, охранялась руной, выжженной на досках. Она была неимоверно примитивна, даже ребенок мог с ней справиться.

— Разве никого не беспокоит, что люди могут ворваться внутрь? — спросил Рейстлин.

Иоланта лишь фыркнула:

— Можешь себе представить, насколько мало люди Нераки беспокоятся о нас! Я тебе скажу больше, до настоящего момента НИКТО и НИКОГДА не пытался ворваться в нашу Башню. Жители правы: зачем впустую тратить время? Здесь ничего, в сущности, нет.

— Но должна быть библиотека, — тревожно сказал Рейстлин, — книги заклинаний, свитки, артефакты…

— Все ценности давно распродали, чтобы внести арендную плату, — произнесла Иоланта.

Внести арендную плату! Щеки Рейстлина вспыхнули от позора. Он подумал о великих и трагических историях Башен Высшего Волшебства, уходящих на столетия в глубь веков. Великолепные творения архитекторов должны были вселять ужас и опасения всем, кто лишь посмотрит на них…

Маг увидел, как крыса юркнула в нору, расположенную в фундаменте, и почувствовал тошноту.

Иоланта рассеяла руну и толкнула дверь, за которой оказалась маленькая и грязная лестничная площадка. Мрачный коридор справа уводил в пыльную темноту. Ветхая лестница вела на второй этаж.

— Здесь есть номера, но сам видишь, почему я решила предложить тебе пожить где-нибудь в другом месте.

Она крикнула так, чтобы ее голос донесся до второго этажа:

— Это я, Иоланта! Хочу подняться, не надо кидаться огненными шарами!

Потом ведьма презрительно скривилась:

— Не думай, что эти старые пни смогут такое. Если они и знали подобные заклинания, то давным-давно все перезабывали.

— Куда ведет коридор внизу? — спросил Рейстлин, когда они начали подниматься по ступеням, зловеще скрипевшим под ногами.

— В классы, — сказала Иоланта. — По крайней мере, так они задумывались, ведь здесь никогда не было никаких учеников.

Их встретила тишина, но едва Иоланта объявила себя, вокруг зазвучали голоса, высокие и дрожащие, перхающие и кудахчущие.

Второй этаж предназначался для кабинетов и лабораторий, спальни находились на третьем. Иоланта указала на лабораторию, которая состояла из длинного рабочего стола, заставленного битой и грязной посудой, да котла, булькающего на огне. Разносившийся аромат определенно указывал на вареную капусту.

Рядом с лабораторией находилась библиотека. Рейстлин заглянул внутрь: на полу валялись груды книг, пергаментов и свитков. Кто-то здесь явно пытался прибрать — несколько книг аккуратно занимали места на полках. Больше ничего не было сделано, только сотворен еще больший беспорядок.

Самым большим помещением на этаже был кабинет. Рейстлин вошел туда вместе с Иолантой, закрыв лицо капюшоном, стараясь держаться в тени. Внутри комнаты стояло несколько разбитых кушеток, пара шатких стульев да несколько сундуков и маленьких столиков. Три одетых в черные мантии человека весьма преклонных лет повернулись к Иоланте, заговорив одновременно.

— Господа, — вскинула руки ведьма, прося тишины, — я разберусь с вашими проблемами через мгновение. Но сначала мне хочется представить вам Рейстлина Маджере, недавно пополнившего наши ряды.

Три черных мага отличались друг от друга следующим: у одного были длинные седые волосы, у другого короткие, а третий вообще их не имел. В чем они были похожи, так это в том, что одинаково ненавидели и боялись друг друга, полагая магию всего лишь инструментом для удовлетворения собственных потребностей. Их души, которыми чародеи, возможно, некогда обладали, были изглоданы невежеством и жадностью. Кроме Нераки, им некуда было отправиться.

Иоланта быстро назвала три имени, которые не задержались в памяти Рейстлина. Он не считал эту информацию ценной, поэтому не испытывал нужды ее запоминать. Черные мантии, в свою очередь, не заинтересовались им, их волновали лишь они сами. Маги забрасывали Иоланту вопросами, перебивая друг друга, но отказывались слушать, когда ведьма пыталась им ответить.

Чародеи толпились вокруг девушки, а Рейстлин оставался в стороне, слушая и наблюдая.

— По очереди, по очереди! — строго выкрикивала Иоланта, отмахиваясь от вопящих стариков. — Назовите мне причину всего этого шума!

Ответ пришел от самого старшего мага, худого старика с горбатым носом, напомнившего Рейстлину его мерзкого наставника, который в годы обучения продавал сомнительные снадобья и магические настои, пока не был вынужден бежать после массового отравления клиентов. Если верить Горбоносу, как Рейстлин мысленно окрестил старика, черные маги получили известие о том, что Нуитари порвал с Королевой Такхизис, Ладонна убита, а они все обречены.

— Сюда в любой момент ворвутся стражи Ночного Властелина! — Голос Горбоноса срывался на визг. — Они подозревают нас в работе на Конклав! Мы все попадем в темницы!

Иоланта терпеливо выслушала, а потом весело и легко рассмеялась.

— Можете расслабиться, господа, — сказала она, — до меня тоже дошли эти слухи. Мне они очень не понравились, поэтому я решила доискаться правды. Все вы знаете, что выдающаяся чародейка Ладонна была моим наставником и поручителем.

Старикам, очевидно, все это было известно, поэтому, не особенно впечатлившись услышанным, они громко заговорили о том, что «если обнаружатся связи с Ладонной, это только осложнит наше положение». Рейстлин, который ничего не знал, задался вопросом, как обстоят дела в действительности. Была ли Иоланта лояльна к Ладонне?

— Я говорила с ней вчера вечером, слухи абсолютно ложные. Ладонна остается верной Такхизис, как и Нуитари. Вам не о чем волноваться, мы можем продолжать вести дела как ни в чем не бывало.