— То-то и оно, что не очень. Дальше.

— Менеджер ногтевого сервиса.

— Круто. Не останавливайся!

— Хозмаг «Фистинг», теперь не нужно далеко ехать, у нас есть все!

— Как называется этот хозмаг?

— Я же сказал, «Фитинг»!

— А до этого как было, ты о чем вообще думаешь?

— О бабах, — сознался Берташевич, — там дальше «Знакомства» идут и даже фотки есть.

— Пошляк. Извращенец. Кобель. Давай читай дальше.

— Легко, слушай: «Сделаю отдых незабываемым даже для самых искушенных мужчин».

— Следующее.

— Нежная куколка с великолепной фигурой подарит незабываемое свидание…

— Дальше!

— Самые откровенные фантазии, чувственные ласки…

— Проехали, дальше.

— Не хочу дальше, желаю ласк и смелых сексуальных игр. Слушай, Сиротка, — вкрадчиво промурлыкал Берташевич, — давай у командира отпросимся на пару часиков, а то сил уже нет.

— Терпи, озабоченный. Дальше читай. Там, кстати, еще много таких?

— До хрена, — продемонстрировал разворот страницы Костя. — И везде фотки. А как тебе это: «Мое упругое тело…»?

— Значит, так, зачитывай только те, где есть слово «кошка». Не котенок, не кошечка, а именно кошка. Уразумел?

— Выходит, к бабам не едем, — разочарованно протянул тот. — Ладно, будем страдать. Что у нас дальше? Так, не то, не то, а, вот…

— Что?

— Тоже не то, написано «котик».

— Точно не то.

— А как тебе это: «Мартовская кошка»?

— В самый раз, дай сюда газету. — Почеркал немного ручкой возле объявления с фотографией толстой тетки в маске. — Готово. — И полез за телефоном. Набрал номер и замер в ожидании. — Привет, это я. Да. Да. Нет, я уже здесь. Завтра, крайний срок в среду. Хорошо, заеду сегодня, передам заказ.

— Я так понял, речь идет не о девках, — огорченно проговорил Костя.

— Правильно понял. Командир… — Сироткин вскочил на ноги и подошел ко мне.

— Да.

— Я тут связался с одним чертом, он оружием торгует. По-моему, самое время прикинуть, что нам потребуется.

— Это можно. Как у него с ценами?

— Кусаются, зато достанет все, что угодно, и очень быстро.

— Что-то я не понял, как ты с ним связался, через интимные объявления, что ли?

— Конечно. Только я немного изменил порядок цифр в телефонном номере.

Остаток понедельника и вторник прошли спокойно. Наш друг работал в штатном режиме: торчал на рабочем месте, мотался из офиса в офис, встречался с людьми. Во вторник принял в офисе в Барабанном какого-то юношу растаманского обличия, а вечером того же дня свозил собственную секретаршу в ресторан на романтический ужин при свечах. В среду началось движение. С утра клиент заявился на базу в Подмосковье. Через полчаса выехал оттуда, прихватив с собой четверых. Они следовали за его тачкой в Hyundai, крохотном корейском микроавтобусе. На Ярославке возле Мытищ их взяли под наблюдение Сироткин с Берташевичем и дотащились с ними до Москвы.

— Проехали по МКАД до Дмитровского шоссе, в 9.23 въехали в Москву. В 9.57 остановились в районе «Тимирязевской», там же, где в прошлый раз был тот мужик.

— Что делали?

— Ничего особенного. Постояли минут десять. Потом водитель вышел из автобуса, прогулялся немного и вернулся назад.

— На том же самом месте, — задумчиво проговорил я. — Ну, более или менее понятно. Что дальше?

— Через два часа тридцать пять минут приехали на Таганку.

— Долго добирались.

— Пробки, сэр.

— Что было на Таганке?

— Заехали во двор в Товарищеском переулке.

— А вы, конечно же, следом.

— Не издевайся, — прогудел Костя, — я проехал дальше и остановился метрах в пятидесяти, а Сиротка просочился вовнутрь между домами.

— Там мужики возле ларька пиво пили, вот я к ним и присоседился.

— Тоже небось пивком побаловался?

— А как же, шеф, исключительно для конспирации и с отвращением.

— И так все пять бутылок, — заржал Костя.

— Клевета, не больше двух.

Если серьезно, они очень правильно поступили, когда не полезли следом, потому что…

— Тачка этого красавца и микроавтобус, — Сироткин взял лист бумаги и принялся за черчение, — стояли у подъезда вот так. Здесь стоял джип «Тойота», а вот здесь — «шестерка». Оба водилы торчали вот тут, у подъезда, и очень внимательно следили за обстановкой.

— Как билетеры у входа в зал.

— Совершенно верно, тщательно и почти демонстративно.

— Понятненько.

— Наши клиенты находились в квартире номер пятнадцать на третьем этаже.

— Как узнал?

— Пару раз выходили курить на балкон.

— Интересно.

— Без двадцати пяти три наши вышли, погрузились в транспорт и укатили. Мы за ними не поехали.

— Правильно.

— Через десять минут после них из квартиры вышли еще двое. Сели в джип и поехали, «шестерка» двинулась следом. У выезда из двора перекрыла въезд-выезд. Постояла-постояла, потом уехала. Мы никого не преследовали.

— Опять правильно. Фото, надеюсь, прилагаются?

— А как же, любуйся. — И Сироткин положил на стол стопочку фотографий. — Вот эти двое отслеживали обстановку. Это мой бывший соученик Виталя Кремляков, а рядом с ним…

Теперь стало ясно, почему желающие перекурить дымили исключительно на балконе. Господин Чжао, он же Леша Разгильдеев, он же Режиссер на дух не переносит табачного дыма. А вот и он сам, и очень не похожий на того, кого я имел счастье видеть несколько дней назад. Теперь он брюнет с ярко выраженными азиатскими чертами лица. Похож на… точно, на богатенького гостя столицы из ближнего юго-восточного зарубежья, я бы предположил, из Казахстана.

— Все как всегда. — Кирилл закончил любоваться фотографиями и потянулся к общаковой пачке сигарет. — Провел итоговое совещание, уточнил задачи. Зуб даю, где-то в центре он вышел из машины и растворился. Никто не знает, когда он приехал, где остановился…

— И как уедет, — продолжил мысль Берташевич.

— А вот в этом я не уверен.

— Можно поподробнее? — попросил я.

— С твоего разрешения, командир, чуть позже.

Ну что же, диспозиция противника и предполагаемые действия более или менее понятны. Теперь дело за нами. Если все задуманное сложится как надо, каждый из супостатов получит все, что заслужил.