Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он отдал бы их Дэви, — сказал Эндрю.
— Пожалуй, не стоит тебе опять идти в воду, Дэв, — сказал Томас Хадсон.
— Да это же не скоро, еще сколько времени после ленча пройдет, — сказал Дэвид. — Ведь надо ждать отлива.
— Я говорю о подводной охоте.
— Эдди сказал, что можно.
— Да, знаю. Но я все еще не отошел от испуга.
— Но Эдди-то знает.
— А может, ты сделаешь мне такой подарок и не пойдешь?
— Если хочешь, папа, пожалуйста. Но я так люблю плавать под водой. Больше всего на свете люблю. И если Эдди говорит, что…
— Хорошо. И вообще подарки выпрашивать не полагается.
— Да нет, папа, я, может, не так сказал. Если ты против, я не пойду. Но Эдди говорит…
— Ну а мурены? Эдди говорил про мурен.
— Папа, мурены всегда бывают. Ты сам учил меня не бояться мурен, говорил, как их отгоняют, и откуда их ждать, и в каких ямах они живут.
— Да, правильно. Но я же позволил тебе плавать там, где была эта акула.
— Папа, ведь мы все там были. Не взваливай на себя какую-то особенную вину. Я просто слишком далеко заплыл, у меня сорвалась хорошая сельдь с гарпуна и напустила в воду крови, а ее кровь почуяла акула.
— А как она примчалась — как гончая, — сказал Томас Хадсон. Он пытался освободиться от волнения. — Мне приходилось видеть, как они мчат на такой скорости. Одна жила недалеко от Сигнальной скалы и каждый раз приплывала на запах наживки. Мне стыдно, что я не попал в эту.
— Твои пули ложились почти в цель, — сказал Том-младший.
— Вот именно, почти, а убить ее я все-таки не убил.
— Папа, она не за мной примчалась, — сказал Давид. — Она за рыбой.
— Заодно и с тобой бы расправилась, — сказал Эдди. Он накрывал на стол. — Не обольщайся, миленький, и ты бы не уцелел. От тебя пахло рыбой, и рыбья кровь в воде. Она бы и на лошадь напала. На все бы напала, что ей ни подвернись. О господи! Перестань болтать, хватит. Придется мне еще выпить.
— Эдди, — сказал Дэвид. — А в отлив правда не опасно?
— Конечно, нет. Я же тебе говорил.
— Ты это для того, чтобы доказать что-то? — спросил Дэвида Томас Хадсон. Он успокоился и перестал смотреть на море. Он знал: Дэвид поступает так, как ему нужно; зачем, почему — не важно; и он знал, что не должен тут быть эгоистом.
— Да папа, просто я больше всего на свете это люблю, и день сегодня такой подходящий, и как знать, а вдруг налетит…
— И Эдди говорит… — перебил его Томас Хадсон
— И Эдди говорит… — во весь рот улыбнулся Дэвид.
— Эдди говорит, пропадите вы все пропадом. Садитесь ешьте, пока я всю еду за борт не выбросил. — Он стоял, держа на подносе салатницу, блюдо с подрумяненной рыбой и картофельное пюре. — Где этот Джо?
— Он поехал искать акулу.
— Вот псих!
Когда Эдди спустился вниз, а Том-младший стал передавать по столу тарелки с едой, Эндрю шепнул отцу:
— Папа, Эдди — пьяница?
Томас Хадсон пододвинул к себе холодный салат из картофеля под маринадом, посыпанного черным перцем крупного помола. Он научил Эдди готовить его, как готовили в Париже у «Липпа», и это было одно из лучших блюд, которыми Эдди угощал на катере.
— А ты видел, как он подстрелил акулу?
— Конечно, видел.
— Пьяницы так не стреляют.
Он положил салата на тарелку Эндрю и потом взял себе.
— Я потому спрашиваю, что мне отсюда виден камбуз, и, пока мы тут сидим, он уже раз восемь прикладывался к бутылке.
— Это его бутылка, — пояснил Томас Хадсон и положил Эндрю еще салату. Эндрю был сверхбыстрый едок. Он говорил, что научился этому в школе. — Энди, ешь помедленнее. Эдди всегда приносит на катер собственную бутылку. Хорошие повара почти все немножко выпивают. А некоторые и сильно пьют.
— Он восемь раз прикладывался, я видел. Стойте. Вот уже девятый.
— Иди ты к черту, Эндрю, — сказал Дэвид.
— Перестаньте, — сказал им обоим Томас Хадсон.
Вмешался Том-младший:
— Замечательный, прекрасный человек спасает жизнь твоему брату, но стоит ему сделать глоток или несколько глотков из бутылки, как ты обзываешь его пьяницей. Не место тебе среди людей, Энди.
— Я не обзывал его, а просто спросил папу, пьяница он или нет. Я не против пьяниц. Просто мне хочется знать, кто пьяница, а кто не пьяница.
— Как только у меня заведутся деньги, я куплю Эдди бутылку того, что он любит, и разопью ее с ним, — величественно объявил Том-младший.
— Это что такое? — Над трапом появилась голова Эдди с сигарой в уголке смазанного меркурохромом рта и в старой фетровой шляпе, сдвинутой на затылок, так что осталась белая полоска над загорелой частью лица. — Если я увижу, что вы не пиво пьете, а спиртное, смертным боем вас изобью. Всех троих. И хватит этих разговоров. Хотите еще картофельного пюре?
— Пожалуйста, Эдди, — сказал Том-младший, и Эдди спустился в камбуз.
— Вот уже десятый раз, — сказал Эндрю, глядя вниз.
— Замолчи, наездник, — сказал ему Том-младший. — Имей уважение к достойному человеку.
— Возьми еще рыбы, Дэвид, — сказал Томас Хадсон.
— А где тут моя большая сельдь?
— По-моему, она еще не поджарена.
— Тогда я возьму вот эту.
— До чего же они сладкие.
— Когда ловишь гарпуном, они еще вкуснее, если сразу есть, потому что из них вся кровь вышла.
— Папа, можно я позову Эдди выпить с нами? — спросил Том-младший.
— Конечно, — сказал Томас Хадсон.
— Он уже пил с нами. Вы разве не помните? — перебил их Эндрю. — Мы пришли, и он сразу с нами выпил. Помните?
— Папа, можно я позову его выпить с нами еще раз и поесть с нами тоже?
— Пожалуйста, — сказал Томас Хадсон.
Том-младший сбежал вниз, и Томас Хадсон услышал, как он сказал:
— Эдди, папа говорит, чтобы вы приготовили себе стаканчик, поднялись наверх и выпили и поели с нами.
— Да