— Такой поворот событий тоже возможен.

Оскар протягивает руку, касается моей шеи и начинает развязывать тесемки купальника. Покончив с завязками, принимается за застежку на спине и при этом не отрываясь смотрит мне в глаза.

— Теперь я изнемогаю от возбуждения, — говорит он, прочертив пальцем линию от ямки между ключицами до пояса шортиков.

Оскар смотрит на мои обнаженные груди и судорожно сглатывает. Легкий ветерок раскачивает китайские колокольчики, висящие на веранде, до нас долетает слабый мелодичный звон. Он прижимает меня спиной к креслу, касается губами одного из моих сосков, берет его в рот. Господи боже! Внутри моего тела стремительно разворачивается тугая спираль желания. Желание проникает в мои конечности, подобно щупальцам спрута, горячие волны плещутся в животе, в груди, в голове. Запускаю пальцы в густые заросли его волос и прижимаюсь к нему ближе. Вот уж не думала, что испытаю подобное с кем-нибудь, кроме Джека. Но здесь, рядом с Оскаром, я освободилась от наваждения.

Он расстегивает пуговицу на моих шортах, но прежде, чем приняться за вторую, поднимает голову и вопросительно смотрит мне в глаза. Как хорошо, что он такой деликатный. Он дышит часто и тяжело, взгляд его затуманен, но, если бы сейчас я захотела его остановить, он повиновался бы беспрекословно. Впрочем, у меня нет ни малейшего желания его останавливать.

— У тебя есть презик? — шепчу я, запуская руки в его волосы, и молю, чтобы он ответил «да».

Оскар покрывает мое лицо поцелуями, неспешными, упоительными. Я обвиваю его шею руками и прижимаюсь к нему теснее.

— Да, — выдыхает он и добавляет со смехом: — Я всегда надеюсь на лучшее.

Не отнимая своих губ от моего лица, Оскар лезет в задний карман, достает бумажник и кладет его на пол рядом с креслом. Извлекает из бумажника маленький серебристый пакетик и сует мне в ладонь.

Он вновь принимается за пуговицы на моих шортах, пальцы его двигаются проворно и уверенно. Через несколько мгновений на мне остаются лишь желтые трусики от купальника.

Оскар опускается на колени и раздвигает мои бедра, потом раскидывает в сторону мои руки.

— Знаешь, кто ты? — (Я смотрю на него, не представляя, что он сейчас скажет.) — Охренительно сексуальная морская звезда!

Я закрываю глаза и смеюсь. В следующую секунду у меня перехватывает дыхание, потому что он опускает голову между моих ног, и я ощущаю жар его дыхания, проникающий сквозь тонкую шелковистую ткань трусиков.

Каждая клеточка моего тела жаждет продолжения. Оскар стягивает с меня трусики, и несколько мгновений мы молча смотрим друг другу в глаза. Я понимаю, что он устал от груза ответственности и стрессов, которыми наверняка богата его лондонская жизнь, и хочет расслабиться. Он понимает, что сердце мое разбито, и готов попытаться его склеить. Именно об этом без слов говорят наши взгляды. Взгляды, исполненные обещания, хотя мы договорились не давать друг другу никаких обещаний. Я ощущаю тяжесть его тела и забываю обо всем, что было до этой секунды.

Через несколько часов, проснувшись, я обнаруживаю, что Оскар сидит на ступеньках бунгало и смотрит на восток, где уже розовеет полоска рассвета.

Я сажусь рядом с ним, накинув на плечи платок, на котором нарисованы слоны. Он поворачивается и смотрит мне в глаза:

— Выходи за меня замуж, Морская Звезда.

Я тихонько смеюсь и иду готовить кофе.

Лори

Я планировала вернуться домой еще несколько недель назад. Но я по-прежнему в Таиланде и по-прежнему с Оскаром.

Оскар, Оскар, Оскар… Как знать? У нас обоих нет ни малейшего желания возвращаться в реальность, которой мы принадлежим. Но кто сказал, что эта реальность имеет на нас хоть какие-то права? Почему я обречена на серую, запутанную, полную трудностей жизнь, что ждет меня в Англии? Если бы не дорогие мне люди, если бы не обещание, данное Саре, я осталась бы здесь, на берегу океана, на всю жизнь. Может, родила бы дюжину ребятишек, хотя и не от буддийского монаха. Мама сообщает, что в Англии зарядили дожди и, похоже, останутся надолго, как занудные родственники, нагрянувшие в гости. Здесь тоже бывают дожди, бурные, теплые, но они заканчиваются в мгновение ока, и на небе вновь сияет солнце. В тот день, почти год назад, когда Джек целовал меня на тихой улице у паба, я промерзла до костей. А здесь я забыла, что такое холод. На острове Ко-Липе, рядом с Оскаром, я постоянно ощущаю тепло, от которого блаженствует все мое существо: кровь, кости, кожа.

Иногда, когда мы лежим рядом, на песке или в постели, или читаем в гамаке, я слышу мерный шум прибоя и воображаю, что мы потерпели кораблекрушение и волны выбросили нас на необитаемый остров. Теперь мы останемся здесь до конца дней своих, питаясь рыбой и фруктами и до умопомрачения занимаясь сексом. И когда до нас донесется шум пролетающего над островом самолета, мы не станем махать руками и писать на песке SOS. Наоборот, мы спрячемся поглубже в зарослях.

Привет с обратной стороны земного шара, мои влюбленные голубки!

2012 год

1. Так или иначе, вернуться в Лондон и найти наконец мифическую работу в мифическом журнале.

Мои амбиции слишком долго кипели на медленном огне — из-за Таиланда, из-за Оскара, из-за того, что я хотела проводить побольше времени с мамой и папой. В общем, причин, объяснений и оправданий более чем достаточно. А если говорить откровенно, два года я занималась тем, что избегала Джека.

Больше этого не будет, так я решила. Я скучаю по Саре, скучаю по лондонской суматохе. В отель я больше не вернусь, это точно. Всеми этими временными работами я сыта по горло. Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Хватит ждать, пока удача повернется ко мне лицом. Надо самой хватать ее за хвост.