Луч света ударил по белой стене, проявляясь на ней чуть смазанным изображением. Снимали явно на любительскую камеру, внизу бежали цифры счетчика времени. Снято два дня назад.

Какое-то здание. Темное. Луч света от мощного фонаря, скорее даже охотничьего прожектора, выхватывает такое, от чего у меня перехватывает дыхание. Оператор медленно обходит вокруг высвеченного изделия, крупным планом выбирая детали.

– Позиция номер один! – Закадровый голос, говорят по-русски.

Новое изображение – какой-то склад или что-то в этом роде, промышленное помещение. Голые стены… да, промышленный блок. У нас тоже есть такие – специальные, очень большие здания, разделенные на блоки. Их строят в промышленных зонах, со всеми коммуникациями, со складами, а потом сдают в аренду фирмам, желающим открыть какое-то промышленное производство. Здесь – голый бетон стен, плавающие в лучах света, бьющих откуда-то сверху, пылинки и снова – что-то типа поддона, а на поддоне…

– Позиция номер два!

Новая картинка – какая-то квартира… скорее всего сдаваемая напрокат, потому что мебель уж очень стандартная и дешевая. Снова лучи света, но они светят откуда-то сбоку.

– Позиция номер три!

Следующая картинка – человек в черном костюме, который используют специальные подразделения МВД, и в маске. Он сидит на стуле, на коленях – автомат Калашникова с длинным, на сорок патронов магазином. За спиной развернут российский, бело-черно-желтый стяг с нашим гербом – двуглавым орлом.

– Это последнее предупреждение, других не будет. Мы, народ Российской Империи, требуем от Североамериканских соединенных штатов не вмешиваться в наши внутренние дела. Армада кораблей с морскими пехотинцами, с североамериканскими боевыми самолетами приближается к нашим берегам – и у нас не остается другого выхода, как предпринять ответные действия. На территории вашей страны находятся три ядерных взрывных устройства большой мощности, все они размещены в указанных точках. Не пытайтесь их найти и обезвредить, эти устройства связаны между собой, и выход из строя одного из них приведет к немедленному взрыву двух других. В случае, если Североамериканские соединенные штаты не откажутся от намерения напасть на Российскую Империю с целью отторжения принадлежащих нам по праву земель Востока, двадцать восьмого числа сего месяца мы взорвем один из зарядов. Этот заряд находится в местности, в которой нет большого количества людей, но его взрыв причинит катастрофический материальный ущерб. Если и первый взрыв не заставит вас отступить, ровно через два дня мы взорвем еще один заряд, а через три дня – еще один. Позиции номер два и номер три находятся в густонаселенных городских районах, количество жертв будет исчисляться сотнями тысяч, а возможно, и миллионами. Если же и это не заставит вас выполнить наши требования, мы продолжим атаковать североамериканскую собственность и североамериканские города с использованием оружия массового поражения, в том числе и ядерных зарядов. Они у нас имеются в достаточном количестве…

Новая картинка – и я кое-что узнал, потому что сам был в одном из таких мест. Это было хранилище ядерных зарядов фугасного типа, засекреченный и особо охраняемый объект. Снимать там категорически запрещено…

– Никто и ничто нас не остановит, мы готовы сделать все, чтобы защитить Россию и русский народ от североамериканских агрессоров, изготовившихся ко вторжению. Мы в полном праве, и мы требуем – вернуть все боевые корабли шестого и седьмого флотов САСШ в порты их приписки. Мы также оставляем за собой право после первого взрыва выйти с публичным обращением к народам всего мира, дабы изложить нашу позицию и обосновать вынужденность наших действий. Мы готовы убить миллионы ради того, чтобы спасти от гибели миллиарды людей. Мы не отступим, господа! С нами Бог, за нами Россия!

От последних слов меня передернуло. Такое ощущение, что измазался в дерьме, в самом прямом смысле этого слова. Самое плохое, что в этом участвовал кто-то из армейских кругов, поскольку я вспомнил, где взяли пленку с изображением хранилища. Это был совершенно секретный учебный фильм о применении ранцевых ядерных зарядов диверсионными группами в глубоком тылу врага. Просто так его было не достать.

Включили свет…

– Вы можете дать какие-либо пояснения, сэр? – спросил Коэн, присаживаясь на свое место.

– Сэр, я не могу дать никаких пояснений, потому что показанной пленки – совершенно недостаточно, чтобы делать какие-то выводы. Это могло быть снято и не в вашей стране, а пленку послали просто, чтобы шантажировать вас. Тем более, что ваши корабли и в самом деле приблизились к нашим берегам в неподходящий момент.

– Можно ли расценивать ваши слова как оправдание действий террористов?

– Нет, нельзя, сэр. Я не могу высказываться от имени Государя по этому вопросу, но как действующий контр-адмирал Российского флота могу твердо заявить: попытка вторжения на нашу территорию не будет оставлена без ответа. Российский флот, вне всякого сомнения, вступит в бой с частями вторжения и уничтожит их. Мы никому не позволим отторгнуть от нас часть территории, под каким бы предлогом это ни делалось.

– Но, сэр, Персия – не часть территории России.

– Российский престол имеет явные и неоспоримые права на эту землю, эти права мы будем отстаивать всеми возможными способами, включая военный, сэр! Я не поддерживаю людей, которые угрожают жителям в мирных городах, но ваши корабли, господа, в случае каких-либо агрессивных действий могут быть потоплены.

Теперь Коэн замолчал, заговорил де Соуза:

– Сэр, вы понимаете, что мы не можем вам доверять?

– Понимаю. И тем не менее я считаю, что могу вам помочь. Тот, кто силен, не наносит удар в спину – он выходит на бой. В спину бьют трусы и слабаки. Надеюсь, вы не считаете трусом и слабаком меня, милостивый государь?

Де Соуза думал какое-то время. Потом все же решился:

– Вы можете подписать обязательство о неразглашении, сэр, и контракт на исполнение обязанностей нашего гражданского консультанта-эксперта. В этом качестве, сэр, вы обязаны подчиняться законам САСШ в той же степени, в какой им обязаны подчиняться все мы.

– Я готов это сделать, сэр.

– И вам придется принести присягу.

– А вот этого я сделать не готов. Ни один русский офицер не может присягать иностранному государству в какой-либо форме, извините, сэр…

– Рей? – де Соуза повернулся к начальнику антитеррористического департамента СРС.

– Думаю, письменного обязательства будет достаточно, – с неохотой произнес Коэн. – Если нужно, я могу провести его по своему ведомству, мы привлекаем экспертов без принесения присяги.

– Думаю, так будет лучше. Теперь что касается оперативного плана…

Пока докладывали план первоочередных действий – типично полицейский, работа с осведомителями, привлечение технических средств в виде людей со счетчиками Гейгера, перетряска подозрительных, – меня не покидала мысль, что здесь что-то не так. Я ожидал, что заряды попали в руки исламских экстремистов, людей Махди, поскольку все говорило за это. Теперь же оказывалось, что придется действовать против Черной гвардии, против патриотов, которые своим пониманием патриотизма убивают страну. И все-таки у меня были сомнения. Я просто не мог смоделировать ситуацию, при которой ядерные заряды могли попасть в руки черногвардейцев. Тем более, что внезапная ревизия всех хранилищ в стране дала отрицательный результат, все изделия находились на своих местах. Это могли быть только заряды шахиншаха Хосейни.