Новички сконфуженно переглянулись.

— Значит, ночные дежурства все ваши, — добавил Пабло с доброй улыбкой. — А также готовка.

Хельга подошла к пустой кровати, подушку с которой Анна давно присвоила и, помявшись, спросила:

— Можно мне эту занять?

Анна пожала плечами и поинтересовалась:

— Так почему вы такие одинаковые? Неужели и в самом деле родственники?

— Разве что очень дальние, — ответила Хельга. — Просто мы родом с Демона. Он неподалеку отсюда, на пути к Дракону и Сибири.

— Ну и как там? — поинтересовался Джим.

— Как тебе сказать? — Стефан пожал плечами. — Высокая температура, высокое давление, радиация… Все у нас высокое, демон забери, поэтому сами мы низкие и без волос.

— Наша Норли тоже шикарными прическами не балует, — Марта одной рукой взъерошила собственный рыжий «ёжик», другой — пшеничную гривку Анны. — А с воздухом у вас как?

— Какой там воздух, одно название! — рассмеялась Хельга. — Здесь я, можно сказать, полной грудью дышу.

— Да уж, — сочувственно сказала Марта, думая о том, что если для обитателей Демона ядовитый воздух лиловой планеты, дерущий горло, как наждак, кажется приятным, то на родине им в самом деле приходится нелегко.

— Ладно, что мы все о своих мирах — расскажите про людей, — жадно попросила новенькая. — Раз уж вы имели с ними дело.

— А что про них говорить, — переглянулись Анна и Марта. — Слабые…

— Глупые… — добавил Пабло.

— Вооружение плохое… — пробурчал Джим. — Но при этом на удивление агрессивные!

— И тем не менее обвели нас вокруг пальца, — фыркнул Пабло.

— Чего вы ждете от недоразвившихся созданий? — спросила Инга, не обратив на его реплику внимания. — Пророк еще оказал им милость, что объявил войну только сейчас. Я вообще не понимаю, на что они рассчитывают? Разве что… — девушка застыла на середине фразы, затряслась крупной дрожью.

Хельга вскочила, сделала шаг, но тут же остановилась и неуверенно оглянулась на Анну с Мартой.

— Ей не помочь, — сказала Марта. — С вычислительным модулем неполадки. Сейчас само пройдет.

Инга обмякла и отвернулась к стенке.

— Ну, все перезнакомились, со всем разобрались? — в дверь заглянул незаметно подошедший субтактик. — Парни, как вас — Стефан и Карел — вы бы придумали что-нибудь, чтобы вас на вид не путали. А теперь собирайтесь — через час выступаем.

— Командир, а куда? — проворчал Джим.

— На Кудыкину галактику! Думаешь, мне кто-то сообщает? Я знаю только, что завтра с утра мы покидаем Халикт.

— Вот тебе и раз, — заметил Стефан, поднимаясь с кровати, на которую лег только что.

Спустя десять минут в спальне воцарилась сосредоточенная суета, а еще через пятнадцать в квартире стало пусто.

Донесся грохот отпираемого замка, и дверь камеры с визгом, которому позавидовала бы свинья, пошла в сторону.

— Никак за нами, — проговорил Крауч, в глазах его блеснула надежда. — Может, выпустят?

— И не надейся, — ответил Роберт.

В тюрьму ближайшего к порталу города вернувшихся с Халикта полицейских привезли вчера, и в камере они провели ночь и утро.

Спать было почти невозможно. Раненые бредили, рехнувшийся сержант из третьей роты орал и выл до тех пор, пока его не оглушили. По стенам и по людям ползали многоногие твари, заменяющие на Эброне тараканов, от санитарного блока исходила резкая вонь.

Кормить задержанных не собирались, похоже, вовсе.

В открывшуюся дверь первым шагнул один из тюремных надзирателей с дубинкой разрядника в руке, за ним еще один, и только затем внутрь отважился заглянуть круглолицый тип в капитанском мундире.

Вид у него был настолько самодовольный, что у Роберта мгновенно зачесались кулаки.

— Таааак, — сказал капитан, — и кооого мы дооопросим сегодняяяя?

Говорил он, манерно поджимая губы, и при этом кивал головой из стороны в сторону.

— Аааааа! — взвыл сумасшедший сержант. — Это ты, тварь? А ну иди сюда, я подпалю тебе бороду!

Капитан вздрогнул, поспешно ткнул рукой в Роберта.

— Вот этого, — сказал он. — И еще двоих сами выберете. Из тех, что выглядят почище!

— Будет исполнено, господин… — не успел надзиратель докончить фразы, как офицер оказался за дверью.

— Поднимайся, — сказал второй, поманив Роберта пальцем. — Так, а еще с нами пойдут…

Выбор пал на лейтенанта Вантерпула и одного парня из первой роты, чьего имени Роберт не знал. На них нацепили наручники и вывели из камеры в длинный, плохо освещенный коридор.

Роберт с наслаждением глотнул хоть чуточку более свежего воздуха.

Закончился коридор выходом на лестницу, а подъем по ней — дверью с надписью «Комната для допросов».

— Не вздумайте выпендряться, козлы, — сказал, открывая ее, один из надзирателей, низкорослый и щетинистый, с маленькими заплывшими глазками. — Тут вам не Земля. Кто не будет вести себя смирно — запросто отправится на корм свиньям.

Внутри ждал, устроившись за столом, капитан.

— Сааадитесь, — сказал он, указывая на привинченную к полу лавку, достаточно длинную, чтобы на ней уселись пятеро.

Роберт сел последним, ощутил холодный пластик сквозь ткань штанов.

— Ваши имена? — перейдя непосредственно к допросу, капитан заговорил нормально.

Вантерпул молчал, с отрешенным видом глядя в стену, и Роберт заговорил вперед начальства:

— Роберт Кузнецов, рядовой полицейского полка специального назначения. Место базирования — Пекин, Земля.

— Бора Капранович, — удивленно глянув на сослуживца, назвался парень из первой роты.

Вантерпул продолжал молчать.

— А ты что, язык проглотил? — рыкнул капитан.

— Это наш лейтенант, — сказал Роберт. — Джеймс Вантерпул.

— Ладно, — капитан нахмурился, без особого успеха попытавшись изобразить суровый взгляд. — Я хочу услышать рассказ о том, что с вами случилось на Халикте. Четкий, последовательный и лишенный эмоций. Полицейские, вас задержавшие, сообщили о том, что вы пытались сопротивляться и выкрикивали странные вещи… Не стоит их повторять.

Роберт и Капранович переглянулись, и боец из первой роты заговорил:

— Мы, как вы знаете, сопровождали на Халикт специальную комиссию по делам колоний…

— Да, — капитан скривился, точно вегетарианец при виде истекающего кровью бифштекса.

Капранович говорил и с каждой его фразой Роберт ощущал, что глубже и глубже проваливается в воспоминания, возвращаясь к тому моменту, когда вокруг гибли соратники, а он испытывал чудовищное ощущение собственного бессилия и противный, липкий страх…