– Мне пора, – сказал Океке, ткнул большим пальцем в сторону двери и одним глотком допил остатки чая. – Увидимся завтра… если повезет.

Аманда кивнула – и, не удержавшись, схватила новую игрушку. После того, как Океке ушел, она еще час перегоняла все файлы с «Сигсона». Это не должно было занять столько времени, но старый пад постоянно глючил.

Закончив с этим, она принялась за домашние задания, что, к счастью, много времени не заняло. В том, что Аманда слишком умна для «Делаж», Байо не ошибалась. После этого она снова перечитала послужной список мамы. Впрочем, по большей части Аманда просто смотрела на фотографию.

«Я так по тебе скучаю.

Почему ты не вернулась?

Ты же обещала!»

ВАНКУВЕР, КАНАДА, ЗЕМЛЯ

АПРЕЛЬ 2127 ГОДА

Добираться домой пришлось долго. Проездной почти опустел, и Аманде хотелось сберечь деньги – особенно если она собиралась все-таки найти где-то ту сотню.

Так что вместо поездки она пошла по эстакаде Бьюрард. Это означало примерно сорок пять минут ходьбы, но с каждой минутой росла вероятность, что отчим отключится на кушетке.

Путь был Аманде знаком – она уже ходила здесь несколько раз, и обычно мысли прыгали с предмета на предмет – домашняя работа, преподаватели, что она ела, может ли позволить себе купить новую одежду, и так далее, и тому подобное.

На этот раз Аманда могла думать только о маме. Она жалела, что не сохранились записи всех сообщений, которыми они обменивались, пока «Ностромо» все еще был в системе.

«Я вернусь к этому времени и куплю тебе самый лучший подарок».

Аманда стерла всё в приступе злости, когда ей исполнилось двенадцать.

Но самыми живыми воспоминаниями о маме были те, где она пела маленькой Аманде колыбельные. Не столько цельные, связные воспоминания, сколько яркие картинки, запечатленный момент. Ощущение со звуковым сопровождением.

А потом реальность вступила в свои права. С одной стороны, сотня – это до черта денег. С другой, рядом с возможностью узнать что-то – хоть что-то, – сотня казалась ничтожной суммой. Если мама погибла, Аманде будет плохо. Да что там, ей будет крайне паршиво – но этим хотя бы все закончится. Что угодно лучше, чем пребывание в этом идиотском подвешенном состоянии.

Приятель Океке мог извлечь ее из этого замкнутого круга. За это, плюс рабочий пад – на самом деле скорее два, потому что на втором он обещал предоставить данные по «Ностромо», – сотня казалась ничтожной ценой.

«Я тебя люблю и увижу снова, когда тебе будет одиннадцать».

Чем больше Аманда узнавала о том, как работают межзвездные перелеты, тем больше крепла надежда, что мама еще жива. Она всегда, прощаясь, говорила о том, что уходит спать, но много лет Аманда на самом деле не сознавала, что это значит. Теперь же, больше узнав о криогенике, она понимала, что мама могла выжить в стазисе, что ей сейчас может быть примерно столько же лет, как при отлете.

Если бы только знать, где корабль…

Если бы только у приятеля Океке было что-то, что может навести на след…

Аманда обязана была проверить, невзирая на цену.

До дома она добралась примерно через час. Отдельный вход прямо с эстакады позволил ей пройти сразу на девятый этаж. Подойдя к группе людей, столпившихся на площадке, она принялась ждать лифта, чтобы подняться на сорок первый, к квартире отчима. Здание выглядело не слишком презентабельно: стены нуждались в чистке, в коридорах валялся мусор. Но при этом здесь было относительно безопасно, а жильцы по большей части не лезли в чужие дела.

За пять лет Аманда только несколько раз думала об этом месте, как о доме.

«Я даже не знаю, что случилось с квартирой мамы».

Она никогда не пыталась туда вернуться, хотя до одиннадцатилетия всегда считала домом именно ее. Наверняка теперь там жил кто-нибудь еще. Возможно, другая маленькая девочка спит в ее комнате.

Над четырьмя лифтами из десяти горела красная лампа, обозначавшая поломку. Кнопку вызова уже нажали, и женщина с большой сумкой в руках устало взглянула на Аманду.

– Может, тебе лучше подняться по лестнице?

– Мне на сорок первый.

– И что? Ты молодая, справишься.

Открывшиеся двери помешали Аманде сказать в ответ какую-нибудь грубость. Войдя, она просканировала карточку, дающую право проезда на нужный этаж, а затем протолкалась в заднюю часть лифта.

К тому времени, как ей надо было выходить, в лифте не осталось никого, не считая женщины с сумкой. Когда Аманда проходила мимо, та проворчала вслед:

– Быстрее бы пешком добралась.

Прежде чем Аманда успела ответить, двери закрылись. Стоя в коридоре, она поняла, что вовсе не торопится домой. Хоть ей и нужна была сотня, Аманде не нравился способ, которым ее придется добывать.

Разумеется, тактика затягивания времени оправдалась. Пол спал на кушетке перед включенным видео. Аманда прошла мимо него к кухонной стенке в дальнем конце маленькой гостиной и налила стакан ледяного чая.

Найдя пульт, она выключила видео – и сразу услышала храп. Пол храпел не слишком громко, но это означало, что он крепко отрубился и не шевельнется до утра.

Это все упрощало.

Пол бросил куртку на спинку кушетки. Аманда быстро обшарила карманы и вытащила его карточку. В последний раз, когда она так делала, Пол угрожал изменить пароль, но Аманда была почти уверена, что он этого не сделал.

Затем она ушла к себе, в крошечную спальню, где хватало места только для кровати. Усевшись, Аманда достала свой прекрасный новый пад, вывела на экран аккаунт и приложила карту Пола к одному из портов. Как минимум встреча с Океке принесла ей «Моран». У пада «Сигсон» разъема для карт не было, и ей пришлось бы проводить платеж вручную.

Карта запросила пароль, и Аманда ввела те же шесть цифр, что и в прошлый раз, когда ей понадобилось перевести деньги со счета отчима. Тогда они пошли на оплату аренды, и даже из-за этого Пол пришел в ярость.

Код подошел.

«На тебя всегда можно положиться, папочка».

Она перевела себе на счет полторы сотни. У отчима после этого осталось не так уж много денег, и Аманда понадеялась, что счета уже оплачены. Еды в доме должно было хватить на неделю, так что от голода они не умрут.

Схватив телефон, она сунула в разъем визитную карточку Океке, и спустя несколько секунд на экране появилось его лицо. Судя по фону, он гулял в парке.

– Привет, Мэнди. Достала деньги?