На сей раз не ударил лицом в грязь и Геннадий Зюганов. Против него сразу вылезла такого рода личность, судя по всему, весьма близкая к известному А. Н. Яковлеву, которому, между прочим, Наталья Морозова недавно в «Правде» дала наконец замечательно точное определение: alte Mädchen fur alles. Я бы уточнил только одно: alte Madcheh — старая политдевушка, б/у политдевушка… Возникшая личность заявила, что я, мол, не только бывший коммунист, но и работник Отдела пропаганды ЦК, мне, дескать, все доподлинно известно. Сей Отдел в свое время та самая alte Mädchen fur alles и возглавляла. Очень похоже, что он, б/у девушка, и подослал помянутую личность на эту передачу, распорядившись, чтобы ее посадили в первый ряд: скажи, мол, правду-матку, известную тебе изнутри коммунизма. И тот со свирепым видом даже, кажется, щелкая зубами, понес такую ахинею… Когда он наконец замолчал (не потому, что понял свою несуразность, а просто иссяк), Зюганов резонно ответил под аплодисменты участников передачи и всей страны: «Из-за таких работников ЦК, увы, КПСС и потерпела поражение». Я думаю, что в сей момент у Яковлева, конечно, смотревшего передачу и возлагавшего убойную надежду на своего агента, случился заворот кишок. А сама гоголевская личность в течение всей передачи больше и словечка не вякнула и в кадре не появлялась.

Потом на трибуне возник телевизионноизвестный Владимир Лукин, депутат фракции «Яблоко» и, кажется, даже в компании с Жириновским и мадам Слиской. Лукин напрямую связан с темой КГБ. Его родители были репрессированы, но за что и как именно — нам неизвестно. Для простоты рассуждения будем считать, что были они честными гражданами и строителями социализма, а пострадали ни за нюх табака. Что ж, случалось. Мой дед Федор Григорьевич Бушин — царство ему небесное! — тоже отсидел некоторый срок в товарковской тюрьме, а когда мой отец (к слову сказать, бывший царский офицер) добился его освобождения, деда избрали председателем колхоза в деревне Рыльское Куркинского района Тульской области, что на Непрядве, недалеко от Куликова поля.

Но дело не только в родителях. Оказывается, Владимир Петрович, как пишет его биограф, «поддерживал дружбу с известными диссидентами. Ясно, что имея таких друзей, он находился в поле зрения КГБ». Ну, в поле зрения КГБ находилась и должна была находиться вся страна — он же ее оберегал. И весь мир должен был находиться, как находится он и ныне в поле зрения ЦРУ. Этого, к сожалению, не понимал тов. Крючков, сделав исключение для таких высокопоставленных личностей, как Горбачев. Ведь подумать только, он к нему, как раз к предателю, являлся с оперативными материалами о другом предателе Яковлеве, но получил указание «Не трогать девушку! Она невинна». — «Так точно! Будет исполнено». И не тронул, и справку о невинности не потребовал…

Странно, что в такой передаче Лукин не последовал недавнему примеру И. Хакамады, закатившей истерический припадок по поводу будто бы 65 лег тому назад репрессированного дедушки, — он ни слова не сказал как о своих, может быть, действительно пострадавших родителях, так и о том, что вроде бы сам был «под колпаком» КГБ. Несмотря на собственный «колпак» и на родителей, «тем не менее», как элегически замечает биограф, никто не помешал Лукину проделать головокружительную карьеру: нормально окончил школу, где был принят в комсомол; из далекого Омска прикатил в Москву и стал студентом столичного вуза; вступил в партию, а в армию, как Новодворская, почему-то не вступил; после вуза несколько лет работал в Музее революции, изучал и популяризировал великие блага для страны и человечества, принесенные Октябрьской социалистической революцией. Вдруг — аспирантура и работа в элитном Институте мировой экономики и международных отношений Академии Наук. Как из скромных музейных работников Лукин на четыре года попал в этот главный антисоветский серпентарий страны, который позже возглавлял все тот же Mädchen fur alles, — загадка. После этого — Прага, журнал «Проблемы мира и социализма» (выходил с 1958 года), блатная должность старшего референта, то есть младшего бездельника, а старшими-то бездельниками там были известный Арбатов, Бовин, могли быть и Явлинский, и Юшенков… Читаем в биографии: «В 1968 году вместе со всем коллективом редакции Лукин подписал письмо с протестом против ввода советских войск в Чехословакию». Кому письмо? Кто его видел? Где оно напечатано? И что же дальше? А вот: «Всю редакцию срочно погрузили в военный самолет и вывезли в Москву». И тотчас всех бунтарей туг же на московском аэродроме расстреляли? Конечно! В живых остались только Лукин да Арбатов. Владимир Петрович прямо с аэродрома попадает в Институт США и Канады, второй главный серпентарий страны социализма, где уже сидел директором, обогнав Лукина, недорасстрелянный Гоша Арбатов. Уже этот карьерный путь нашего омича ослепителен. А дальше и того пуще.

Дальше происходит просто чудо. Читаем: «В 1985 году в самом начале перестройки Лукину неожиданно поручают сделать доклад о реформах в Китае на Политбюро ЦК КПСС». Кто поручает? Почему? Какое отношение сотрудник института США и Канады имеет к Китаю? Ведь это все равно, что египтологу поручить доклад о работе газеты «Завтра». Гораздо резоннее, логичнее, если доклад о реформах в Китае сделал да хотя бы я. Во-первых, пусть и давно, еще во время войны, но я был в Китае. Во-вторых, я уже начал писать, обращаясь в перестройщикам: смотрите, что происходит в Китае, берите с него пример, а не с ФРГ или Швеции, о которых нам тогда все уши прожужжали, — ведь мы соседи, и у нас много общего в географических условиях, мы сравнимы по территории, по людским ресурсам, у нас много общего в системах, есть похожее в историческом прошлом… Так нет же, поручают доклад пражскому бунтарю Лукину, который отродясь ни одного живого китайца не видел. Каков же результат? Сногсшибательный: «Доклад понравился. И это определило мидовскую карьеру Лукина. Он становится завотделом МИДа». Вот его Тулон! Один доклад — и рядовой безвестный кандидат наук становится завотделом МИДа. Кому же понравился его доклад? Прежде всего, конечно, директору ЦРУ и генеральному секретарю Горбачеву. И Лукина двигают дальше, вот он уже и руководитель блатной «группы анализа и прогнозирования при Секретариате Верховного Совета СССР». А вскоре — председатель Комитета по иностранным делам Верховного Совета России. И в этом качестве он делает незабываемый подарок Родине: рекомендует на пост министра иностранных дел уроженца Брюсселя Андрея Козырева, небольшого чиновника МИДа, но ближайшего советника сбежавшего к тому времени министра Шеварднадзе. Козырева все знают лучше, чем Лукина, писать о нем скучно. Но этот подарочек (Козырев — министр иностранных дел) Россия никогда Лукину не забудет… Не забыл этого и сам Козырев: в феврале 1992 года Лукин становится послом в США, в земле обетованной всех антисоветчиков и коммунофобов. Мог ли мечтать об этом очкарик из Омска, бедный отпрыск репрессированных родителей!.. Пробыл он там недолго, меньше двух лет, но и за это время сильно укрепился в своем, может быть, генетическом антикоммунизме.

Из деятельности Лукина в должности посла достоин внимание такой эпизод. Александр Солженицын, находившийся тогда в США, обратился к нему с каким-то вопросом. И в своем ответе писателю тот, между прочим, жаловался: я-то думал, что должность посла — это лишь приемы, парадные завтраки, файв-о-клоки, брифинги, посещение театров да художественных выставок, а оказывается, надо работать!.. И это говорил 45-летний человек, воспитанник трех институтов, все-таки поработавший в МИДе, один из столпов российской демократии… А ведь после двадцати пяти лет люди не умнеют. Что же можно от него ждать теперь, когда ему под 60, хотя бы в этой телепередаче! Как можно было верить тому, что он упрямо, но жалко лепетал: «Путин правильно выбрал союзников — США, Запад… Правильно выбрал Путин союзников — Запад, США… Выбрал Путин союзников правильно — США, Запад…»