Они втащили лодку на валун. Берт, забросив мешок на плечи, первым поднимался по откосу, внимательно следя за тем, куда ступать. Тяжести мешка он почти не чувствовал. За ним шла Марта, за Мартой – Самуэль, все так же прижимая к груди свою сумку. Холодок в затылке не уходил, и это начало беспокоить Ловца.

– Почти пришли, – сказал он, когда до вершины прибрежных скал осталось всего несколько шагов. – Давай сюда свой мешок! – крикнул он Марте. – Я дотащу.

– А мне не тяжело, – отозвалась Марта. – Мешок совсем легкий.

– Ну все равно… – сказал Берт и вдруг насторожился. Поставив свой мешок на камень, он рванул шнурки. Вниз посыпались ошметки гнилой соломы, куски канатов, гнилая древесина, глиняные черепки и прочая дрянь…

– Я же говорила! – вскрикнула Марта и развязала свой мешок.

Содержимое его отличалось от содержимого мешка Берта только тем, что, помимо корабельного мусора, в нем находилась еще и дохлая кошка.

– Ах ты, гад! – прорычал Берт, выхватывая из-за пазухи кошель.

Глиняные черепки набивали кошель, глиняные черепки – и больше ничего.

– Красноглазая сволочь… – развел руками Ловец.

Они оба – и Берт, и Марта – посмотрели на Самуэля.

– Я свою сумку из рук не выпускал, – сказал тот, беспокойно оглядываясь. – И в трюм ко мне никто не совался… матросы меня колдуном считали…

– Назад! – рявкнул Берт. – Сейчас я ему…

– Что – ты ему?! – передразнила Марта. – Мы и на борт подняться не сможем. Выльют нам на головы чан с кипятком или – что скорее всего – нашпигуют стрелами, когда мы только подплывать будем.

– Смотрите! – вытянулся Самуэль.

Над бортами судна, ощетиненного длинными веслами, вспух белый парус.

– Уходят, – констатировал Самуэль.

Берт минуту кусал губы. Потом ударом ноги сбросил оба мешка со скалы и, проследив, как они кувыркаются, приближаясь к пенным бурунам волн, проверил, легко ли вынимается из деревянных ножен короткий меч. Марта, поняв, о чем он подумал, пробежала пальцами по рукоятиям ножей, укрепленных в перекрещивающейся ременной перевязи. Поправила арбалет за плечами.

– Оружие у нас есть, – сказала рыжеволосая. – И медальон со мной. Значит, не все еще потеряно. Воду мы найдем, с провизией… разберемся. Пойдемте наверх.

– А я уже есть хочу, – пискнул Самуэль, шагая вслед за Мартой.

Берт ступил на вершину скал Каменного Берега. Налетевший ветер рванул его волосы, полы плаща, едва не сбросив Ловца вниз. Но он устоял. Хотя – как мгновенно пришло ему в голову – большой удачи в том не было.

Под красным солнцем раскинулась каменная пустыня. Острые камни, торчащие там и сям, были наклонены в одну сторону, будто трава, примятая ветром. Где-то далеко на востоке громоздились темные развалины. На западе поднималась острыми пиками длинная скальная гряда – словно шипастый хвост невероятно огромного дракона. А в десяти шагах от Ловца выстроилась цепью полусотня всадников.

Ветер трепал косматые бороды серых верблюдов, позвякивал сбруей. Всадники – укутанные до бровей в длинные лоскуты белой и плотной ткани, хранили молчание. Наконечники их пик, направленные в Ловца, чуть подрагивали от ветра, как змеиные жала. Ловец тоже молчал, ощущая распухающий ледяной холод в затылке.

Вот что видел капитан, наблюдая Каменный Берег в подзорную трубу!

Позади Берта послышался голос Самуэля:

– Эти дикие, которые здесь обитают… Неужели они и вправду питаются человечиной?

– Если это так, значит, с охотой в здешних землях дело обстоит не очень… – ответила Марта и замолчала, замерев рядом с Бертом.

Под белыми покрывалами чернели жесткие бороды, из-под головных повязок блестели большие и влажные черные глаза. Пустынные жители беззастенчиво разглядывали путников, пока один всадник, чей верблюд был крупнее и светлее шерстью, не подался вперед.

– Острое… – гортанно проговорил воин, явно с большим трудом подбирая слова на незнакомом ему языке, – бить… кровь… Прочь!

– Кажется, он хочет, чтобы мы бросили оружие, – перевела Марта.

– Сам догадался, – сквозь зубы пробормотал Берт.

– Так что нам делать?

– Вниз, хозяин… – дрожащим голосом посоветовал Самуэль. – Нужно спускаться! Добраться до шлюпки и спастись вплавь…

Берт молчал, напряженно размышляя. Всадник на большом белом верблюде медленно подъехал чуть ближе – Берт смог бы дотянуться рукой до наконечника его пики.

– Бросать оружие? – шепотом возмутилась Марта. – Может, сразу взойти на костер и, послушно поджариваясь, посыпать себя солью?

– Ор-руж-жи… – выговорил всадник, нетерпеливо поигрывая древком пики, зажатым под мышкой. – Прочь!

– Решай скорее! – потребовала Марта. – Ты ведь затащил нас сюда.

– Я чуть из кожи не вылез, пока отговаривал тебя идти с нами! – развернулся к ней Берт.

– Да если б я знала, я бы ни за что…

– Нашли время! – простонал Самуэль.

– Ты обещала не жаловаться! – выкрикнул Ловец уже в полный голос.

– Я и не жалуюсь! Бесполезно! Я злюсь!

Всадник, переводивший взгляд с Ловца на Марту, вдруг расхохотался. Обернувшись, он прокричал несколько слов – отрывистых и резких, напоминавших воронье карканье. В цепи послышался смех, еще несколько воинов, стегнув поводьями своих верблюдов, подъехали ближе. Тут только Берт заметил, что большинство взглядов направлено на Марту. Кровь бросилась ему в голову. Решение, до этого момента, не вполне ясное, обозначилось четко. Тоном раздраженным, как бы еще продолжая ссору, он крикнул Марте:

– Сейчас же прыгайте вниз, спускайтесь как можно ниже, ищите шлюпку! Не оглядывайтесь, я пойду прямо за вами…

– Весел нет, – робко напомнил Самуэль.

– Разберетесь! Быстро! Постарайтесь затеряться среди камней. На своих верблюдах они могут преследовать вас… нас поверху, но вниз не сунутся… Быстро!

Самуэль попятился к обрыву. Всадники обеспокоенно загомонили, сгрудившись вокруг своего атамана. Берт, видя, что Марта колеблется, шагнул к ней, замахиваясь, словно бы для удара, логично завершившего бы перебранку, но сдержал руку, быстро развернул рыжеволосую и толкнул к обрыву.

Поворачивался он обратно – одновременно выхватывая меч из ножен.

Ловец вовсе не собирался сложить голову на этом пустынном берегу, в безнадежной схватке с полусотней воинов. Он осуществлял дерзкий, но вполне благоразумный план. Ловец с самого начала подметил, что, кроме длинных пик и кривых ножей, у всадников нет никакого другого оружия. Пики хороши в бою верхом, в прямом атакующем ударе; не подпуская противника близко, всадник может сшибить его с коня или – пешего – проткнуть насквозь. Ножом, сидя верхом на верблюде, управляться невозможно… Берт рассчитывал задержать врага как можно дольше, а потом – рвануть вниз по склону.