чернил, поставил подпись. Он почти слово в слово повторил ранее выданную информацию, при этом договор не дал бы ему произнести хоть слово лжи.

Когда он закончил, мы некоторое время сидели молча. Я пытался осмыслить всё услышанное, но у меня слабо получалось.

— Спасибо, — сказал я, посмотрев на каждого в комнате. После чего я вышел.

* * *

— Что вы будете с ним делать? — спросил Талк.

— Что ты имеешь ввиду? — вопросом на вопрос ответила Захра.

— Он опальный наследник княжеского рода. Я до сих пор не знаю, как отнесутся его родные к новости, что он жив, — ответил Талк. — А если Талий пришлёт убийц в ваш дом?

— Ты думаешь, что может и до такого дойти? — серьезным тоном спросил Саид.

— Не знаю. Но и исключать этого нельзя. Вообще с этим похищением ничего непонятно. В это же время во многих родах по всей Европе, произошли похищения детей его возраста. Часть из них уже вернулась домой. Часть до сих пор кого-то ублажает в постели. Ему ведь просто повезло Саид, что ты его купил.

— Так может попробуем что-нибудь узнать через похитителей? — спросила Захра.

— Сестра, ты так хочешь помочь этому мальчику? Ты сейчас должна думать о своём ребенке, а не о чьем-то ещё! — ответил Талк.

— Талк, мы заплатим, — посмотрев на мужа сказала Захра. — Пошли людей разузнать всё о похищении детей, в частности про Ярара. С его внешностью его должны быстро вспомнить.

— Эээ, нет, сестренка. Я не слепой. Я хочу тоже помолодеть, как и вы оба! — с хитрым прищуром сказал Талк. — Признавайтесь, вы смогли изобрести эликсир молодости? Или какой-то артефакт откопали в своих пирамидах?

Эль Салу переглянулись. Первым затянувшееся молчание прервал Саид.

— Ну в принципе это будет справедливо. Раз информация нужна для него, пусть сам и расплачивается.

Теперь уже Талк сидел с озадаченным видом. Он никак не мог поверить, что этот ребенок смог что-то изобрести для того, чтобы вернуть молодость.

— Талк, — обратилась сестра, — только под магический контракт. Ты никому не расскажешь про способности Ярара. И я сама с ним поговорю насчёт тебя. Конечно я не думаю, что он откажет. Но он тебя совсем не знает!

— Эх, — неожиданно громко сказал Саид, — какого раба я упустил!

* * *

Я шёл в потерянных чувствах, не веря в услышанное. Как отец мог поступить так со мной? Почему Михаил позволил бросить меня? Я доверял им и не сделал ничего, что заставило усомниться в моей благонадежности. На кухне я нашёл початую бутылку вина, и прихватил её с собой на улицу. Уже светили звезды, когда я услышал чьи-то шаги.

— Что малыш, не можешь уснуть? — спросила Захра.

— Нет, Эль. Просто этот мир меня удивляет. — ответил я. Мне хватило пары глотков, чтобы захмелеть — Мир, где теряешь веру в людей.

— Ну, что ты такое говоришь? Ты ещё жизни то не видел. Откуда тебе знать. — Потом она увидела почти пустую бутылку рядом со мной. Но ничего сказать не успела.

— Я помню свою прошлую жизнь, Эль. Я был там! — указал я на звёзды. — И я был там также предан! За что мне всё это?! Так больно внутри…

— Что ты такое говоришь, — отшатнувшись спросила Захра. Но вместо ответа, она услышала моё посапывание.

Захра положила руку на мои волосы и тихонько взлохматила.

В тот вечер Захра почему-то сразу поверила, в то что сказал Ярар. Но для себя она решила, что не станет напоминать об этом разговоре ему самому.

Мой день рождения праздновали очень дружно. Саид и Захра окончательно приняли меня в семью. Шанья кроме как брат не обращалась ко мне. Акил рос здоровым и даже уже пополз. Всевозможные шишки и углы он собирал по всему дому. Но я вылечивал любые травмы двух непосед. Последнее время вместо того, чтобы плакать Шанья прибегала вначале ко мне, чтобы я быстро её вылечил, а потом бежала к родителям плакать.

Саид громко смеялся, когда увидел эту сцену.

С главой семьи у меня тоже выровнялись взаимоотношения. В последнее время я относился к нему как старшему брату. Однажды он заметил, как я обучаю счёту Шанью и Ерби. Он решил надо мной подшутить и подсунул свои записи, в которых были его подоходные документы. Я, пролистав его листы, озвучил полученную цифру. Он посмеялся, подумав, что я пошутил. Но через сорок минут он пришёл ещё с несколькими журналами и выгнав остальных, сказал.

— Хороший делец не тот, который умеет делать всё хорошо. Хороший делец тот, кто может найти людей, которые сделают всё хорошо.

— У нас говорят, по-другому! Инициатива имеет инициатора. — тяжело вздохнув, сказал я.

— Хм, какой отличный пример. Я обязательно запомню. — после небольшой паузы, он перешёл к делу. — Ярар, мне сообщили что мой управляющий меня обманывает. Но я уже вторую неделю не могу найти где. Если у тебя получится, будет здорово. Сам я уже проверил всё на несколько раз, но если бы не полученная информация не поверил бы.

Саид объяснил, что означают записи в журналах, после чего я приступил к проверке. С первого раза я сам не смог найти махинацию. Но на третий день я обнаружил схему обмана. Управляющий завышал стоимость зафрахтованного судна, из-за чего увеличивался налог на пошлину. И при этом цифры были настоящими, только корабельные журналы управляющий не мог исправить самостоятельно. А ведь капитан корабля тоже платит подорожный налог в зависимости от суммы перевозимого товара. Вот как раз разницу управляющий и забирал в свой карман. В итоге управляющий лишился всего своего имущества, которое было поделено между государством и семьей Эль Салу. А вор, отправился кормить ворон, болтаясь на суку.

— С днём рождения, Ярар! — хором произнесла поздравление семья Эль Солу. После чего Саид показал мне на стол, где, как я понял, лежал мой подарок.

Я откинул черную ткань, и моим глазам предстал шедевр. Саид и Захра подарили мне рапиру! И она была великолепна.

— Спасибо, — затаив дыхание сказал я. — Но как вы узнали?

— Ярар, — отвлекла меня от созерцания моего клинка Захра, — в твоей комнате столько книг и свитков касательно оружия, что было не сложно догадаться.

— Ещё раз спасибо, — сказал я, обнимая всех.

— А наш, наш подарок? — потянулась ко мне Шайне. Она вместе с Ерби стояла с другой стороны праздничного стола. Вторая жена Саида подала мне сверток, который я тут же развернул.

В нем была белая длинная рубашка. В таких ходили самые состоятельные египтяне. Вещь считалась статусной, и простые граждане носить их не могли.