Браст резко нажал на тормоз: впереди, перед застывшей машиной, мелькнула и отскочила в сторону человеческая фигура. У него даже кольнуло где-то в позвоночнике от неожиданности. «Мастодонт», ползущий впереди, тоже замер. Кто-то забарабанил в левый боковой люк и Браст потянул за ручку: в отсек просунулась чья-то темная физиономия:

– Браст, Пекс, глушите мотор, – посыльный перевел дыхание. – Максимальное охлаждение, – теперь Браст узнал его, это был Бикс – адъютант Варкиройта.

– А что стряслось? – еще не совсем проснувшись спросил Пексман.

– Где-то поблизости аэростат брашей, – объяснил Бикс. – «Лавочка» Вербека перехватила их радиопередачу на базу. Ну, бывайте, – он отодвинулся.

В перископе заднего вида Браст видел, как адъютант спотыкаясь бежал к следующей машине. Зачем было посылать человека, когда все можно сообщить по закрытой связи, Браст не знал. Наверное, чтобы без дела не засиживался. Как вырвалось однажды у полковника Варкиройта, в присутствие Браста: «Когда я вижу солдата Империи без лопаты – я зверею». Пексман потянулся и выругался, а Браст включил охлаждение и отсек «питание» всем остальным приборам. Теперь можно полчасика вздремнуть, подумал он, все равно никто не двинется с места, пока не будет стопроцентной уверенности, что их не обнаружат.

– Браст, – произнес Пексман и высморкался, словно специально для этого позвал его, – как ты считаешь, это тот же аэростат или другой? – спросил явно не из интереса, а от нечего делать. – Мне уже начинает казаться, что это шарики на праздничной пальме, а тебе?

– А мне все равно, – признался Браст, устраиваясь поудобнее в откинутом кресле, – один он или несколько, главное теперь можно поспать.

– Нет, ты не прав, – пояснил Пексман свою мысль, – если их много, то это просто случайность, но если один, – он сделал значительную паузу, – то тогда он нас засек своим инфракрасным детектором и ведет наблюдение.

Последних слов Браст не услышал, он уже погрузился в сияющие быстрые сновидения.

«Группа Гематоген» или ГГ – не представляла из себя, что-то принципиально новое в истории человечества, в той, либо иной форме, подобные организации присутствовали в любом государстве, а уж существовать в тотальных монстрах, охватывающих своим контролем цельные континенты, они обязаны были по сути. Всякая долговременная система управления, невольно подчиняется каким-то правилам, лишь на начальной стадии формирования, она может шарахаться из стороны в сторону, занимая и осваивая свою нишу власти, вписываясь в ареал, потесненных поначалу, исторических традиций; притираясь к другим ветвям бюрократических щупальцев, растущих сверху – чем дальше тем тоньше, слабее и уязвимей, до тех счастливых для истинных чиновников дней, пока толстеющие щупальца, не обращаются в корни, постепенно засыхающие, начинающие разлагаться червями коррупции и кумовством. «Группа Гематоген», иначе, могла бы именоваться Службой Ликвидации. Но это было слишком прямолинейно, само появление данной формы управления, на первый взгляд демонстрируя силу государства: «Что хочу, то и творю и плевать на вас хотело!», по сути, обнажало немощь. Грамотному наблюдателю оно говорило о том, что существующие и жрущие из имперского кармана исполнительные ветви власти, совсем забросили свою работу. Ведь, по большому счету, идеальная полицейская структура способна выловить всякого преступника однозначно, приволочь его на суд и, подождав не слишком долго, осуществить приговор. Здесь же, завал произошел в самом начале: создав ГГ, имперская машина расписалась в бессилии. Она неминуемо призналась, что не способна осуществить наказание-возмездие по отработанному сценарию, то есть, призвать преступника к ответу и вынести ему приговор по закону. «Группа Гематоген» занималась тем, что выслеживала и устраняла подозреваемого в преступлении без суда, прямо на месте, там, где это удавалось. Хотя формально ГГ, являлась подотделом ПП – «Патриотической Полиции», ветви ее управления тянулись выше, а поскольку это была довольно свеженькая государственная структура, то работу она вела на редкость продуктивно и качественно, в отличии даже от существующей десять циклов ПП, несколько ороговевшей и покрывшейся коркой лености, а уж тем более, эффективней, чем обычная полиция: эти структуры давно забыли, что такое качество – они гнали вал. Название свое служба получила с подачи любителя пошутить начальника тайной полиции барона Гуррара, настаивать на другом никто не стал, спорить с шутником было опасно, да и маскировка подходила, эдакое милое несерьезное наименование. После, имечко объясняли тем, что сотрудники нового ведомства, вроде бы, получали, дополнительно к пайку килограмм гематогена, но это было версией притянутой за уши.

Зато, известно точно, что некоторое время назад, служба ликвидации Эйрарбии получила лицензию на отстрел, бывшего «черного шлема», а ныне террориста Лумиса Диностарио. Субъект был признан достаточно опасным и его отслеживанием, с последующим, документально фиксирующимся, уничтожением, занялся целый штат сотрудников. По всем признакам, жить ему оставалось недолго.

Солнце Фиоль палило нестерпимо, полностью затеняя гиганта Эрр. Уже несколько недель жара пытала мир сухостью, не балуя дождями, и как-то это понятие все больше уходило в предания. Не смотря на жужжащий перед лицом миниатюрный вентилятор Лумис периодически вытирал шею платком, не хотелось пропитывать потом крахмальный воротник, он держал марку, маскировался под значительного человека. Он вновь осмотрел очень низкое полусферическое здание с куполом, сотканным из тысячи маленьких блестящих шестигранников солнечных батарей.

– Это здесь, господин, – доложил шофер – номпиатроп и заискивающе улыбнулся, указывая на электрическое табло пульта.

Лумис, не взглянув на счетчик, бросил в его жадную ладонь платиновую головку Грапуприса 31-го и открыл дверь. Ведь глупости все эти пропагандистские байки про низшую расу, однако, глядя на этого шоферюгу, в глубине души, он верил.

– Господин очень-очень добрый, – глядя на него по-собачьи преданными глазами, сказал абориген и быстро одну за другой бросил в жерло автоматического счетчика нужное количество серебреных ликов императора.

Лумис уже уверенно поднимался по широким закругленным ступеням. Он на секунду замер перед люком и почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Мерно урча, позади развернулся электромобиль и, мигнув подфарниками, скрылся в зелени сквера. Лумис поднес руку к светочувствительному звонку и только теперь понял, какую ошибку он допустил: шофер знает куда он ехал.

– Кто? – прямо в ухо гаркнул динамик.

– Мое имя Лумис Диностарио.

– Что тебе надо? – так же резко спросил невидимый собеседник.

– Это я скажу только, когда увижу с кем разговариваю, – заявил Лумис безразличным тоном.

– Ну, тогда оставайся на пороге, а я вызываю полицию, – голос начал затихать и удаляться.

Этого еще не хватало, – подумал Лумис, глядя на безликий динамик, – а была не была.