Сторож слушал кассету на большом двухкассетнике. На кассете была не музыка, а рассказ – вроде аудиокниги. Звук был включен на полную громкость. Один голос. Рассказчик. Сторож убирал методично. Он меня не видел.

Девчонки из «Дейри куин»… Возможно, они учатся в этой школе. Хотя ездить сюда далековато. Но городок, в котором находится кафе «Дейри куин», наверное, ближайший к школе. Снова включаю фары. Где Джейк? Чем он там занимается?

Я распахиваю дверцу. Снегопад точно усилился; снег покрыл землю, хотя частично подтаял. У меня промокают ноги. Я высовываюсь наружу и прищуриваюсь, вглядываюсь в темноту.

– Джейк! Что ты там делаешь? Иди сюда!

Никакого ответа. Я держу дверцу открытой несколько секунд, высунув голову и прислушиваясь.

– Джейк, поехали! – Тишина.

Я закрываю дверцу. Понятия не имею, где я нахожусь. Вряд ли мне удастся найти свое местонахождение на карте. Точно не удастся. Возможно, этого места и на карте-то нет. А Джейк меня бросил. Я теперь одна. Одна-одинешенька. Сижу в машине. По пути сюда нам не попалось ни одной машины – правда, я не особенно за ними следила. Но по этой дороге явно не ездят машины, особенно ночью. Не припомню, когда я последний раз сидела в машине в незнакомом месте. Нагибаюсь к рулю, жму на клаксон – раз, другой. В третий раз долго не отпускаю. Я должна была лечь спать несколько часов назад!

Нигде. Вот что значит «нигде». Здесь не большой и не маленький город. Только поля, деревья, снег, ветер, небо, но этого недостаточно. Интересно, что бы подумали девчонки из «Дейри куин», увидев нас здесь? И та, с сыпью на руке. С крупными, выпуклыми бляшками. Наверное, удивилась бы, зачем мы приехали сюда среди ночи, зачем мы подъехали к ее школе. Мне очень жаль ту девчонку. Хотелось бы с ней поговорить.

Зачем она сказала, что боится за меня? Чего она боялась? Может, я могла бы ей помочь. Может быть, мне следовало что-то сделать.

Наверное, в школе ей приходится несладко. Скорее всего, у нее нет друзей. Поэтому в школе ей не нравится. Она умная и способная, но по разным причинам ей больше нравится уходить из школы, чем приходить туда. Школа должна быть местом, которое ей нравится, где она чувствует себя желанной. Скорее всего, все наоборот. Конечно, это мне только кажется. Может быть, я придаю всему слишком большое значение.

Открываю бардачок. Он забит под завязку, но не обычными для бардачка картами и документами. В нем полно скомканных бумажных носовых платков «Клинекс». Их использовали? Или просто скомкали?

Их очень много. На одном что-то красное. Пятна крови? Я сдвигаю бумажные платки в сторону. Вижу карандаш. Блокнот. Под блокнотом – какие-то фотографии и пара мятых конфетных оберток.

– Что ты делаешь?

Он распахивает дверцу, нагибается, садится в машину; лицо у него раскраснелось, голова и плечи в снегу.

– Джейк! Боже, как ты меня напугал! – Я захлопываю бардачок. – Где ты так долго пропадал? Что ты там делал?

– Избавлялся от стаканов.

– Да ладно, – говорю я. – Залезай быстрее. Поехали!

Он захлопывает дверцу, наклоняется ко мне и открывает бардачок. Заглядывает внутрь и снова захлопывает крышку. Снег на нем постепенно тает. Его кудри спутаны и липнут ко лбу. Очки запотели в машине от тепла. Он довольно красив, особенно с раскрасневшимся лицом.

– Почему ты не выкинул стаканы в мусорный контейнер? Ведь ты там стоял. Я тебя видела.

– Там не мусорный контейнер. Что ты искала в бардачке?

– Ничего. Просто смотрела. Я ждала тебя. Что значит «там не мусорный контейнер»?

– Он заполнен противогололедным реагентом. На те случаи, когда на дорогах гололедица. Я решил, что мусорный контейнер находится сзади, за школой, – говорит он, снимая очки. У него уходит несколько попыток на то, чтобы найти устраивающий его кусок рубашки под курткой, чтобы протереть линзы от влаги. Я уже видела, как он это делает – вытирает очки о рубашку. – Там он и оказался… Мусорный бак. Но я пошел еще дальше. Там, за школой, огромное поле. Кажется, что оно тянется бесконечно. За ним уже ничего не видно.

– Мне здесь не нравится, – говорю я. – Я понятия не имела, чем ты занимался. Должно быть, ты замерз. Зачем, кстати, построили такую огромную школу в глуши, ведь вокруг нет никаких домов? Там, где строят школу, нужны дома, люди и дети.

– Эта школа старая. Она здесь целую вечность. Вот почему она в таком плохом состоянии. Сюда ходят дети со всех окрестных ферм.

– Точнее, ходили.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы ведь не знаем, открыта ли школа до сих пор! Может, она закрыта, просто ее еще не снесли. Ты только что сам сказал, что она в ужасном состоянии. Я не знаю. Здесь как-то пусто. Вакуум.

– Возможно, школу закрыли на каникулы. Такое бывает. Каникулы уже закончились?

– Не знаю. Я ведь только рассказываю о том, что чувствую.

– Зачем им противогололедный реагент в контейнере, если школа не работает?

Верно. Этого я не могу объяснить.

– Здесь очень влажно, – говорит Джейк. Теперь он вытирает лицо полой рубашки, по-прежнему держа в другой руке очки. – Кстати, сзади стоит пикап. Так что, как ни печально, твое предположение, что школу давно закрыли и она не работает, – полная ахинея.

Только он из всех известных мне парней еще употребляет в разговоре выражения вроде «как ни печально». И еще «ахинея».

– Где «сзади»?

– За школой. Рядом с мусорным баком стоит черный пикап.

– Правда?

– Да, ржавый старый черный пикап.

– Может, его бросили. А что? Идеальное место для того, чтобы бросить развалюху, – за старой полуразвалившейся школой в глухомани. Наверное, лучшего места не найти.

Джейк смотрит на меня. Он думает. Я уже видела у него на лице такое выражение. Многие его манеры и жесты мне хорошо знакомы, они мне нравятся, они подкупают и утешают. Во многом из-за этого я рада, что он здесь. Он надевает очки.

– Под выхлопной трубой лужица.

– Ну и что?

– А то, что на пикапе ездят. Конденсат из выхлопной трубы означает, что мотор недавно заводили. Машина не просто брошена. Кажется, под снегом есть колея… Но конденсат – это точно.

Сама не знаю, что ответить. Постепенно теряю интерес. Быстро.

– Кстати, что значит пикап?

– Значит, в школе кто-то есть, – отвечает Джейк. – Например, рабочий. Не знаю, кто угодно. В школе кто-то есть, вот и все.

Перед тем как заговорить, я немного выжидаю. Сразу вижу, что Джейк на взводе, – сама не знаю почему.

– Нет, пикап может означать все, что угодно. Например…

– Нет, – отрезает он. – «Что угодно» быть не может. В школе кто-то есть. Кто-то, кому не пришло бы в голову сюда приехать, если бы не дела. Если бы тот человек мог быть в другом месте, где угодно, там бы он и находился.