Кроме главного зала, обрамленного колоннами, в библиотеке было двенадцать небольших помещений, по-видимому, для хранения книг и служебных целей. Одно из них, в котором обнаружены незавершенные мраморные статуи, было мастерской скульптора. Сохранился обломок надписи с указанием времени работы библиотеки и правил получения книг.

* * *

Археология использовала все обогатившие человечество открытия, в том числе и фотографию, включая снимки из космоса. И в плане дальнейших перспектив для археологии не существует пределов. Но количество памятников ограничено. Ныне в Греции не осталось ни одного памятника, упомянутого Павсанием и другими греческими авторами, которого не коснулась бы лопата археолога. Так что уже поднимается вопрос о «тайм ауте» до новых открытий в области техники.

Голова Афины с западного фронтона храма Афайи в Эгине. Ок. 500 г. до н.э.

Сами открыватели поняли, что Эгинские мраморы украшали некогда фронтоны храма, на что указывали симметричность многих из них, позы, высота фигур. Исходя из этого, Кокерелл разделил все найденные статуи на две группы и установил, какая из них украшала восточный, а какая — западный фронтон.

Из лучше сохранившихся статуй восточного фронтона внимание привлекала стоявшая в центре богиня. Ее голову охватывал круглый шлем. Из-под шлема выбивались волосы, волною падавшие на плечи и спину. Длинная одежда — пеплос — спускалась до пят, образуя пышные складки. Поверх пеплоса на богине была эгида — козья шкура, закрывавшая грудь и плечи. У ног богини с правой стороны лежал смертельно раненый воин в полном вооружении. Опираясь на правую руку, он еще старается удержаться. Другой воин, занеся вперед щит, прикрывает раненого, в то время как копье в его правой руке готово поразить врага. Рядом опустился на правое колено стрелок с натянутым луком. На стрелке поверх хитона панцирь, стянутый поясом, на поясе — колчан и ножны от меча.

Центральное положение, занимаемое на обоих фронтонах женским божеством, заставило ученых отказаться от мнения, что руины принадлежали храму Зевса. Было принято во внимание и то, что они расположены не на главной горе острова, подобающей отцу богов, а на крайнем востоке.

Благодаря свидетельствам древних авторов удалось определить, какой именно богине посвящен храм на Эгине. Имя ее — Бритомартис. Подобно Артемиде, Бритомартис была богиней-девственницей и поэтому отвергла домогательства критского царя Миноса. Не в силах противостоять ему, Бритомартис бросилась с утеса в море. Ее спасли рыбаки и стали почитать как морскую богиню под именем Диктинна. Через некоторое время Бритомартис-Диктинна бежала с одним из рыбаков, но скрылась от него и приплыла на остров Эгина. Там, став невидимой, она стала почитаться в священной роще.

Бритомартис — древняя критская богиня. То, что легенда связывает ее с Эгиной, говорит о влиянии критской культуры на обитателей острова. Почитанию в священной роще пришел на смену храмовый культ. Храм Бритомартис был построен около 560 г. до н.э.

Много чудесного можно увидеть в Элладе, о многом удивительном здесь можно услышать, но ни над чем в большей мере нет божьего покровительства, как над Элевсинскими таинствами и над Олимпийскими состязаниями.Павсаний

Реки Алфей и Кладей, у слияния которых расположена прославленная Олимпия, славились своим крутым нравом и грозной силой. Кто бы мог подумать, что от этих непостоянных потоков Олимпия потерпит куда меньший вред, чем от невежественных потомков и безразличных пришельцев. Наводнения, происходившие в течение тысячелетий, намыли над заброшенными руинами слой почвы глубиною до трех метров. Под этим земляным покровом шумная Олимпия задремала, словно сказочная царевна, пока ее не пробудили от многовековой спячки кирки и лопаты археологов.

Еще в 1723 г. французский ученый Бернар де Монфокон мечтал о раскопках в Олимпии. В одном из своих посланий влиятельному другу он писал, что ее земли содержат бесценные сокровища искусства, и предлагал папе договориться с турецкими властями о раскопках.

В 1766 г. английский путешественник Р. Чандлер посетил эту заброшенную местность и достаточно детально описал сохранившиеся на поверхности руины. Уверенность путешественника в том, что здесь под землей скрываются несметные богатства, основывалась на знакомстве с сочинением Павсания. Ведь греческому путешественнику не хватило одной книги, чтобы описать все храмы, статуи, приношения богам, какие он видел на берегу Алфея в конце II в. Господство турок делало невозможными раскопки в Греции, и Винкельман в 1767 г. мог о них только мечтать.

9 мая 1829 г. Франция отправила на помощь грекам, поднявшим восстание против турецкого владычества, экспедиционный корпус. В него входили также ученые, составившие так называемую Морейскую научную экспедицию: физики, географы, археологи, историки. В долине под холмом Крония начались топографические съемки. Французские саперы под руководством Абеля Блюс извлекли несколько обломков метоп, некогда украшавших храм Зевса. Теперь они экспонируются в Лувре. Раскопки прекратились по настоянию президента молодой Греции, Иоанна Каподистрии, который заявил, что культурное достояние греческого народа должно принадлежать грекам, а не расхищаться чужеземцами.

Несколько позднее (1838) эти места посетил историк и знаток греческого искусства Эрнст Курциус. Слово «Олимпия» тогда еще не было на слуху. Об Олимпийских играх знали лишь по литературным источникам. После того, как Э. Курциус в 1852 г. прочел публичную лекцию об Олимпии в Берлинской консерватории, было решено объявить в Германии подписку на раскопки Олимпии. Она дала ничтожную сумму —787 марок. Прошел слух, что подписались одни мужчины, ведь женщинам вход на Олимпийские игры был запрещен.

Тем временем вместо десятков карликовых государств возникла единая Германия. Новое правительство приняло решение о проведении раскопок в Олимпии. Германский рейхстаг выделил кредит — 800 тысяч марок. Это было в 1874 г., вскоре после разгрома Франции. Деньги, полученные в виде контрибуции, демонстративно использовались на научные цели. Агрессивное государство стремилось завоевать престиж покровителя знаний, ценителя искусств. К тому же Германия обязывалась не вывозить находок, что было вообще необычным. Греки долго не верили этому обещанию, предполагая какую-то каверзу.

Место, где 4 октября 1875 г. начались раскопки, было отрезано от внешнего мира. За инструментами для работ пришлось отправиться на остров Корфу. Рабочих можно было нанять лишь с сентября, так как до этого они были заняты на виноградниках.

Эрнсту Курциусу и его помощникам Ф. Адлеру, В. Дёрпфельду, А. Фуртвенглеру потребовалось пять археологических сезонов, чтобы выяснить план Альтиса [24] — священной территории Олимпии. В XX в. раскопки Олимпии возобновились. На протяжении ряда лет ими руководил В. Дёрпфельд, обобщивший результаты своих и предшествовавших раскопок в книге «Древняя Олимпия» (1935). После Второй мировой войны, в 1957 г., раскопками в Олимпии занимались немецкие ученые Е. Кунце и А. Мальтвиц, исследовавшие стадион, портик Эхо, Леонидейон и мастерскую Фидия.