Как бы то ни было, но к моему приезду фельдмаршал решил повторно предложить городу сдаться, причем на очень даже приемлемых условиях. Однако послать парламентера он не успел, я прибыл раньше. Вместе с тремя тысячами иррегулярной калмыцкой конницы и всеми гвардейскими полками, к которым с недавнего времени относится и полк «Русских витязей». Блажь конечно с одной стороны, но и выгод много, в первую очередь для самих воинов, не считая двойной оклад и права на получение большего земельного надела после окончания службы, нежели обычные солдаты. Ведь рекрутский набор теперь не пожизненный.

Вместе с этим, принятый в войсках в начале мая, измененный Воинский Устав, давал солдатам право на минимальные необходимые для жизни условия. Ограничивал наказание солдат за мелкие провинности и наоборот усиливал наказание за серьезные проступки, вплоть до позорной смерти через повешенье. Правда, только недавно принятый измененный письменный гражданский шрифт, вкупе с малоразвитым книгопечатаньем делали процесс распространения сего важного документа крайне медлительным. Но как я надеюсь уже через пару месяцев у любого командира, не ниже капитана должен быть в собственном распоряжении личный Устав.

Деньги же всех воинов, не взирая на чины, хранились в ПБР, где при предъявлении определенного документа об увольнении со службы воину выдавалась вся причитающаяся ему сумма наличности.

Правда, отделение ПБР функционировало только в Рязани, а в Петербурге, Архангельске и Астрахани только начинают свою деятельность, по той же схеме, что и в Рязани. Первоочередные задачи уже созданы, так что особых проблем быть не должно. Молодые витязи, наблюдатели в ПБР, с успехом зарекомендовавшие себя в Рязани перебрались в Архангельск – основной порт торговли России с Западом, преимущественно с голландцами и англичанами. Им на смену пришла новая пара витязей, уже понюхавших пороху воинов, еще во времена обучения занимавшихся подобными делами, под руководством Николая Волкова. Определенно, дел было много, столько что порой кажется – все не сдюжу, однако стоит только оглянуться назад, прижаться щекой к мягкой ладони царицы Ольги и вся хандра в миг проходит. Сонная Русь, разбуженная моим отцом, уже не сможет стоять на месте, ей требуется показать себя во всей красе, правда экономика подорвана так, будто война идет не десять лет, а пятнадцать как минимум.

Как помню из Той истории, после Северной войны правительству пришлось сократить жалованье солдатам на треть, а офицерам чуть ли не в половину. Систематические задержки выплат порой достигали двух лет, а в отдельных крепостях и все три года этого допускать, конечно же, нельзя, как впрочем, нельзя и спускать деньги не понятно на что.

Удивительно, но слишком деятельная натура Петра сыграла с ним все же злую шутку. Отец лез во все дела разом, постоянно проверяя и перепроверяя своих подданных, лишая их тем самым собственной инициативы, ведь зачем человеку стараться выдумывать что-либо, если придет государь и все сам решит? Хотя вокруг отца, теперь уже и меня собрались в основном умные, деятельные люди такое полезное свойство человека как инициатива была потеряна. Увы, но и просто знающих людей на Руси слишком мало, кто-то может быть промышленником, кто-то купцом или военным, мореплавателем, но, к примеру, грамотных управленцев кот наплакал. Про законописцев вообще молчу, таковых вообще нет, не даром батюшка Лейбницу в сове время отписывал, зазывал к себе. Хм… думаю, и мне стоит ему отписать, а резидентам европейским отыскивать ученых и мастеровых людей тщательней, при этом набор военных сухопутных офицеров вовсе прекратить, слава Петру Великому за десять лет своих талантливых офицеров появилось немало. Можно разве что морских офицеров и младший состав набирать, все-таки настоящего мастерства у русских моряков пока нет, хотя гребной флот довольно хорош, даже очень хорош…

-Ваше величество, прикажете отослать парламентера с предложением о сдаче к городу?– я застыл на одной из дальних батарей в окружении офицеров и личной гвардии под командованием все того же капитана Михаила Нарушкина.

-Нет, подождите князь, лучше подумайте о том, как перекрыть городу поставки еды полностью. Ведь, насколько мне известно, сейчас у них тоже моровое поветрие началось, а без еды и нормального пития с ним бороться крайне сложно.

-Так сетями уже перекрыли реку, государь, даже в два ряда поставили, уже вторую неделю в солдатских котлах рыбешка обретается,– ответил фельдмаршал, отсылая кого-то из своих адъютантов в сторону.

-Что ж замечательно, коли так, думаю, что вы внимательно ознакомились с моим указом о коренных жителях городов?– внимательно разглядываю, старые стены Риги, местами покрытые буро-зеленым мхом, на которых иногда появляются острые пики ополченцев.

-Да, государь, ознакомился, только мне не совсем не понятно зачем…

-А вам и не надо понимать, господин фельдмаршал, достаточно того, чтобы это понимал я,– несколько грубовато отвечаю ему.– Князь, после совещания я переговорю с вами по этому вопросу, если вы не передумаете, сейчас же я хочу, чтобы вы еще раз ознакомились с указом и после этого послали к городу парламентеру с тем смыслом, который содержится именно в нем, а не тот, который вы вложили в свое недавнее послание.

-Как вам будет угодно, ваше величество. Но должен заметить, что город вряд ли сдастся на таких условиях, да и 600 орудий на стенах Риги заставят нас не раз умыться кровью,– поклонившись, сказал Шереметьев.

-Пускай не принимают, чем больше они там сидят, тем проще будет нам. Казаки и калмыки смогут опустошить эти земли за три недели. Так горожанам и передай, да и добавь, что все пути снабжения мы перекрыли. В случае их сдачи не позже чем через три дня, мы поможем горожанам пищей, если же нет, то город ждет полное разграбление,– с усмешкой добавляю я, наблюдая, как очередная бомба разрушает стену хлипкой лачуги в предместье города, секунда и крыша плавно оседает внутрь дома.

Захват Риги, «девственной крепости всей Прибалтики», было делом крайне необходимым и одновременно с этим тяжелым. Как никак у коменданта крепости графа Штремберга в подчинении гарнизон численностью в 13 тысяч человек, да и про городское ополчение забывать так же не следует. Однако, как бы то ни было, но такой большой город не сможет долго протянуть без еды, да еще к тому же с разгуливающей по всему городу чумой. Вот только бомбардировку города прекращать не следует, дабы враг не расслаблялся и жил в постоянном напряжении.

-Ну а пока парламентер в лагере усильте огонь по городу, дабы знали вражины, что жить им не долго осталось!

-Будет сделано, ваше величество!– гаркнул командир батареи полковник от артиллерии Юрий Звягин.

Спустя полчаса фельдмаршал отправил парламентера к городу, за стенами которого разгоралось несколько пожаров, от которых вились в небо несколько дымных шлейфов. Усиленное бомбометание из тяжелых гаубиц все-таки не обстрел каменных стен из пушек и легких мортир. Пока парламентер с белой тряпицей шел к стенам города все наши орудия молчали, даже переливы полковых литавр и горнов не были слышны.

Внезапно молодой лейтенант Рогов, исполняющий роль парламентера споткнулся и упал, подмяв под себя невысокий шест с полотном. Прошла секунда, другая, но Рогов не вставал, а через мгновение до нас донесся приглушенный расстоянием мушкетный хлопок.