Настоящая дружба – многолетнее растение, и оно должно многое вынести и пережить немало невзгод, прежде чем заслужит право так называться.

Джордж Вашингтон

Одна из целей практики братства – найти нескольких близких друзей, и что более важно, как минимум одного, с кем можно быть совершенно честным. Дружба и в самом деле «многолетнее растение», и невозможно знать заранее, получится ли из того или иного приятеля друг на всю жизнь. Но поскольку у трансформирующихся людей уже есть опыт неудачных отношений, невредно подходить к созданию новых связей более обдуманно. Имейте в виду, что мужчины и женщины обычно ищут в друзьях разные качества. Мужчины больше прочего ценят твердость и целостность, а женщинам важнее честность и эмоциональная открытость. Это обобщение, но его невредно иметь в виду.

Важные качества братьев и сестер

• Они работают над собой (трансформируются).

• Вы испытываете друг к другу уважение.

• Они умеют слушать и ценят хороших слушателей.

• У вас есть общие ценности и интересы.

• Они не боятся говорить то, что думают.

Я не стану миндальничать с друзьями, я буду обходиться с ними с прямотой и смелостью. Настоящая дружба сделана не из стекла и не изо льда – это самая прочная вещь на свете.

Ральф Уолдо Эмерсон

Хотя тревожная привязанность и расставляет многочисленные ловушки на пути дружбы, она, как ни странно, вырабатывает все качества, нужные настоящему другу. Дружба требует сопереживания, доброты, терпения, юмора и преданности – качеств, которых у славных людей в избытке. Они станут заметнее, когда трансформирующийся человек разовьет те стороны личности, которым не уделялось должное внимание: индивидуальность, сила, уверенность, спокойствие и вера в себя.

Славные люди в отношениях привыкли быть безропотными: они стараются нравиться (как минимум для того, чтобы их не бросили). Эта славность в конечном итоге подрывает дружеские отношения, которые опираются на взаимную силу. Вот пример диалога между двумя писателями на стадии планирования этой книги (чтобы сохранить их имена в тайне, мы будем называть их Уилберфорс и Фридкин).

Уилберфорс: Знаешь что, раз ты больше меня разбираешься в этом вопросе, давай я буду все писать и собирать материалы, а ты будешь подкидывать идеи?

Фридкин: Стоп-стоп-стоп! Это как-то неправильно. Знаешь, это звучит как предложение славного парня. Помнишь, в седьмом классе мы сочиняли пьесу? Ты все написал, а хвалили нас обоих. Похоже, история желает повториться.

Уилберфорс: Ты прав. Мою славность снова прорвало. Давай вот как: я буду нем как рыба и стану содержать нас обоих, а ты будешь моим другом. Так даже лучше – это поможет мне избавиться от необходимости выкладывать все свои мысли.

Фридкин: Не надо никаких жертв, братец. На самом деле мне неловко слышать все это. Как будто я не могу сам делать свою работу! Я бы предпочел, чтобы ты относился ко мне как равный к равному.

Уилберфорс: Да уж. Ты прав. Ладно, пусть будет, как ты говоришь, – все на равных.

На самом деле все было не так быстро и просто, и Фридкину понадобилось гораздо больше времени, чтобы понять, что он делает. К счастью, тогда он уже начал практиковать осознанность, поэтому и смог осознать свои поступки, когда на них было указано.

Практика воина позволяет трансформирующимся людям стоять на своем, поддерживая друга в беде, но не идя у него на поводу.

Эта концепция подходит и паре близких людей, и дружеским компаниям. В любом случае и ведущий, и ведомый – почетные и необходимые роли, но в каждой есть свои ловушки для трансформирующихся людей. Тревожность роняет в славного человека семена беспокойства, и он знает: если он не будет держать ситуацию под контролем, все может плохо закончится. Фокус в том, чтобы следить за тревожностью, за ее приливами и отливами, но не поддаваться ей. Хорошие лидеры могут как использовать идеи и таланты других, так и принимать спокойные, своевременные и твердые решения, основываясь на собственных суждениях.

Для славных людей следование за лидером сходно с покорностью, и они могут незаметно для себя встать на знакомую с детства тропу излишних усилий, молчаливого служения и подавленного гнева. А хороший ведомый способен эффективно выполнять инструкции, не теряя чувства индивидуальности.

Под действием тревожности мы все время волнуемся за себя и ищем способы успокоиться. В такие моменты трудно сфокусироваться на другом человеке, оценить его сходства с нами и отличия от нас, радоваться сильным сторонам, сочувствовать слабым. С ослаблением тревожности и ростом терпения развивается способность к сопереживанию и умение слушать. Когда мы видим лучшую часть другого человека, мы учимся его уважать.

Учитесь видеть лучшую часть другого человека.

Мы должны требовать такого же уважения от своих друзей, в противном случае отношения будут не равны. Нам нужны братья и сестры, готовые отложить свои проблемы в сторону, слушать и поддерживать нас, дарить нам внимание и уважение.

Славные люди так волнуются о том, что подумают или почувствуют другие, что им некогда следить за различиями в переживаниях у них самих и тех, с кем они общаются. Довольно часто происходят истории, подобные этой.

Мистер Славный: Так странно думать, что я тревожился всю свою жизнь, и даже не подозревал об этом. Теперь все встало на места: проблемы со спиной, склонность к перфекционизму, нервы, ощущение заброшенности, стремление быть ответственным в каждых отношениях… Наверное, все чувствуют нечто подобное.

Психотерапевт (качает головой): Нет, такие чувства испытывают не все. Многие люди не подвержены тревожности.

Мистер Славный (нервно смеется): Это ужасно! То есть, я хочу сказать, хорошо, что не все тревожны, но… почему именно я? И почему я думал, что у всех те же проблемы, что и у меня?

Привыкая к своей неповторимости, мы обнаруживаем способность замечать и получать удовольствие от образа мыслей и эмоциональных проявлений окружающих людей. Возможно, эмоции на нас просто обрушиваются: нам хочется смеяться, плакать, махать кулаками или срочно кого-то обнять – что ж, так мы проявляем эмоции, и это прекрасно. Возможно, наш близкий друг нетороплив, переживания приходят к нему не спеша, и он не выпускает их наружу. Сначала нам может показаться, что он что-то скрывает, грустит или сердится на нас. Но успокоившись и обдумав все хорошенько, мы начнем ценить подобный эмоциональный стиль, даже можем его отчасти перенять, получая удовольствия от другого ритма жизни.