— Они целы? — холодным-холодным голосом спросил незнакомец в черном.

— А как же, сударь! — прогремел великан. Седые волосы незнакомца в черном взметнулись от великанского дыхания.

— Возникли непредвиденные обстоятельства, — сказал незнакомец в черном, с трудом сдерживая гнев. — Есть еще один брат Верное Сердце, и он сейчас где-то в замке.

Великан с грохотом вскочил на ноги, раскидав кружки и ложки.

— Где?! — проревел он. — А ну подайте мне его! Я им пообедаю!

— Спокойно, спокойно, — велел незнакомец в черном. — Это всего-навсего мальчик, вам не о чем беспокоиться, он не причинит вам никакого вреда.

А потом незнакомец в черном рассмеялся. Он смеялся и смеялся, и это был жуткий, потусторонний смех — Том никогда не слышал, чтобы люди так противно смеялись. Том пришел в ярость. Он забыл все свои страхи. И осторожность тоже забыл — он поднялся и ворвался в комнату, захлопнув дверь за собой с сокрушительным треском.

— Кого я вижу, — заметил незнакомец в черном. — Легок на помине. Младший братец Верное Сердце собственной персоной.

Громадные волосатые лапищи схватили Тома за бока, как раз когда тот примерился убежать. Его подняли на воздух и сунули в деревянную клетку на столе. Дверь клетки великан завязал толстой веревкой, обмотанной вокруг ручек. Том стоял в клетке, глядя то на великана-людоеда, то на ужасного незнакомца в черном.

— Позволь тебя представить, — сказал незнакомец в черном. — Как и было обещано, этот сопляк — последний из Верных Сердец. — И лицо человека в черном расколола гнусная улыбочка во все его желтые зубы.

— Он? — пророкотал великан. — Кожа да кости.

— Да уж. Только взгляни на него — он же никакой не герой. Нет-нет — просто перепуганный мальчуган, — сказал незнакомец в черном. — Перепуганный мальчуган, которому хочется к мамочке. — Он издевательски захныкал, изображая, будто плачет. — Напомни-ка, каким вариантом этого набившего оскомину имени Джек ты называешь себя, когда путешествуешь, мой малыш?

Том ничего не ответил и только уставился на незнакомца в черном как можно свирепее.

— Как прикажешь тебя звать — Джаклина, Джасинта или просто Джейн?

На это великан от души расхохотался.

Том яростно тряс деревянные прутья.

— Нет, — гордо ответил он. — Я Томас Верное Сердце из семейства Верных Сердец. Я здесь по поручению магистра Бюро Историй, чтобы спасти моих братьев.

Потом он отошел в угол клетки, сел и уткнулся лицом в колени. Было ужасно думать о том, что эта мерзкая тварь наверняка перебила всех братьев, а теперь настала его очередь.

Вдруг великан со вкусом потянулся, раскинув огромные ручищи, и оглушительно зевнул:

— О-о-о-о-о-аха-ха-ха-а-а, что-то я подустал, сосну-ка, пожалуй, часок-другой… Посторожите-ка пока паренька, ладно?

— С превеликим удовольствием, — ответил незнакомец в черном.

Людоед поднялся и грузно затопал прочь. Через минуту послышался мерный великанский храп.

Вся сказка Тома, все испытания, которые прошла его отвага, заманили его в эту последнюю ловушку. Незнакомец в черном не спеша расхаживал по столу, засунув руки в карманы, и глядел на Тома сквозь прутья клетки.

— Так ты теперь сказочный герой! Надо же! Храбрец, отправившийся в путь ради исполнения задачи, достойной твоих чванливых братцев и твоего жалкого отца!

Тут незнакомец в черном схватился за прутья клетки. И стиснул их так, что пальцы побелели.

— Такие храбрые братья, а уж сильные — как быки! Конечно, именно им доставалась вся слава за то, что они играли в моих сказках! Но эту сказку я доведу до финала сам и все остальные тоже! Эти так называемые сказочные герои больше не будут никому нужны! — прошипел он. — Как ты думаешь, зачем я это затеял? Чтобы собрать всех твоих братцев в одном месте — здесь! Зачем же я собрал их именно в замке великана-людоеда? Из-за твоего отца. Напомни мне, мальчик мой, какое прозвище он получил после первой же сказки? Джек Победитель Великанов, не так ли? А как ты думаешь, кто придумал великанское племя? Это был я, дорогой мой Томас Верное Сердце, это я сочинил великанов — давным-давно! Твой отец, благородный Джек Верное Сердце, убил мое любимое создание, моего первого людоеда, старшего брата свирепой твари, которая спит наверху!

Том стоял неподвижно, с бесстрастным лицом, и спокойно слушал. Он нащупал холодную стальную рукоять меча Джо, совершенно не заметную под складками зимнего плаща. Дверь клетки была наспех завязана куском толстой веревки. Даже очень толстой — но всего лишь веревки.

Том почувствовал, как его переполняет ликование. Ему пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться и не рассмеяться.

Первым делом Том поклонился незнакомцу в черном. Затем он одним натренированным движением выхватил меч из ножен и из-под плаща. Он поднял меч перед собой, как уже делал столько раз, когда играл в храброго рыцаря. Но тогда меч был деревянный, игрушечный, а теперь самый настоящий клинок ослепительным серебряным росчерком рассек воздух между Томом и незнакомцем. Гномья сталь дрогнула и запела, словно колокол. Незнакомец в черном от неожиданности умолк. Том шагнул к двери клетки и кончиком гномьего меча едва дотронулся до великанской веревки, туго завязанной громадными узлами. Том улыбнулся незнакомцу в черном и отсалютовал ему мечом. Он закрыл глаза и произнес фамильный девиз: «С верностью в сердце», а потом одним ударом рассек веревку. Туго стянутые узлы словно взорвались, клочки веревки разлетелись в стороны, извиваясь, будто змеи.

Незнакомец в черном отшатнулся, дрожа от ужаса и злости. Он был ошеломлен. Сила Тома и его неожиданный поступок поразили его как громом.

— Это невозможно! — воскликнул он.

— Почему же? — ответил Том. — Вот, пожалуйста.

Том распахнул дверь рукой с мечом. Ормстон набросился на него с лицом, перекошенным от ярости. Он схватил Тома за свободную руку.

— Не спеши! — произнес он своим холодным голосом. — Что это ты затеял?

— Хочу сделать свое дело, — сказал Том, подсек одну ногу Ормстона свисавшей с клетки веревкой и дернул.

Ормстон потерял равновесие и повалился на клетку. Его тощие ноги застряли между прутьев, но он все-таки не выпустил руку Тома и к тому же, пытаясь подняться, умудрился вытащить из кармана большой белый платок и сунул его Тому в лицо. Том отпихнул платок обратно. От белой ткани пахло чем-то приторным.

Том рухнул на Ормстона, выпустил гномий меч, и он со звоном упал на пол. Ормстон по-прежнему пытался заставить Тома понюхать белый платок, и они, сцепившись, едва не свалились с края великанского стола. Но тут Ормстон зацепился за клетку рукавом, и, пока он пытался высвободиться, Том сумел подтолкнуть платок под самый нос бывшего незнакомца.

— Сами нюхайте! — крикнул он, и Ормстон внезапно обмяк, выпустил Тома и привалился к клетке, испустив зловещий холодный вздох. Судя по всему, он внезапно заснул — или даже умер.