Герман останавливает Потапа одним движением руки и тот послушно замолкает.

— Для начала, сейчас с нами Владислав и он понятия не имеет о чём идёт речь.

— Как будто оборотней не видел, — бурчит Бурый и на губах Германа появляется кривая улыбка.

— Видел, оборотней он точно видел. Итак, несколько лет назад, когда я ещё только стал собирать команду и порой ходил на охоту то с одними, то с другими, — Герман начинает издалека, будто бы сказку рассказывает: медленно, плавно, почти заунывно.

«В тридевятом царстве, в тридесятом государстве» — в тон ему продолжает Слава мысленно. Он не пытается ехидничать или дразнить, скорее отвлекает сам себя, потому что от пристального взгляда Германа становится не по себе.

— Была стая. Небольшая, но отравляющая весь город. Люди понятия не имели кто жил с ними бок о бок, как не замечают они бродячих псов, пока не становится слишком поздно.

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, и Слава прячет их в карманы толстовки.

«Не заводись, Слав. Успокойся».

Ему претит сравнение стаи оборотней с бродячими собаками.

— И как твоё прошлое касается предстоящей охоты?

Слава перекатывается с пятки на носок, изображая живейший интерес и наблюдая за тем, как улыбка на губах Германа становится полной.

— К сожалению, — продолжает Герман. Улыбка его сменяется лёгкой досадой, а отбрасываемые проектором тени делают лицо похожим на неприятную маску. — Одному из стаи тогда удалось улизнуть. Сначала добраться до него не представлялось возможным, а потом он пропал. Вероятно, зализывал раны и разбирался с новым статусом, а может, создавал стаю, я не знаю. Зато теперь у нас есть шанс закончить начатое. Итак, — снова повторяет Герман, отворачиваясь и отпуска Славу из прицела своих глаз. — Потап, продолжай.

— Если бы не щенок мы бы и не обратили на них внимание. Семья и семья, отец и ребёнок, а потом девчонка сверкнула жёлтыми глазищами. Видите ли, игрушку она потеряла. Да там эта игрушка… Серое нечто в розовом чём-то там.

«Вязаный волчок в розовом комбинезоне, — внутренне холодея, поправляет Слава. — Любимая Анина игрушка. Подарок бабушки на второе день рождения. Нет… Это не они. Они отдыхают у мамы и с ними всё в порядке».

Слава не слышит ничего из того, что ещё говорит Потап. В ушах шумит, будто в голове работает ненастроенное радио.

На белом полотне всё ещё отображается карта заповедника, и Слава невольно задаётся вопросом:

«Они там?..»

Кто-то хлопает по плечу и Слава вздрагивает, отмирая и поворачиваясь, чтобы встретиться взглядом с Германом.

— Тебе кто-то пытается дозвониться, — сквозь помехи в ушах пробивается голос. — Может, ответишь?

Только после чужих слов Слава понимает, что мобильник в кармане настойчиво пищит, привлекая внимание.

— Спасибо, задумался.

— Понимаю. Все мы хотим поймать альфу, пока в его стае не стало ещё больше детей.

Слава едва сдерживается от того, чтобы по-волчьи оскалиться и кивает, отступая к стене и наконец-то доставая мобильник.

«Не думать, не думать. Это могут быть не они. Просто… совпадение».

Яркость экрана болезненно бьёт по глазам, но Слава лишь морщится, определяя высветившийся номер и тут же беря трубку:

— Да?

Они смотрят и слушают. Слава видит эти ненавязчивые, но пристальные взгляды по наклону и повороту головы, по установившейся в комнате тишине.

— Слав, — звучит в динамике голос Риты и он спешит убавить громкость, так чтобы никто из присутствующих не уловил ни слова. — Мне звонила твоя мама.

— И? — неприятный холодок щекочет спину, будто Слава встал на сквозняке.

— В общем… Она попала в небольшую аварию и телефон сломала. Не переживай, всё уже хорошо. Просто она переживает, что была недоступна и так и не повидалась с Аней. Наверное, они уже дома.

— Наверное, — сухими, плохо слушающимися губами повторяет вслед за Ритой Слава.

— Мне проверить?

— Нет, не стоит, — тут же спешит отказаться Слава. — Прости, у меня сейчас важное дело. Спасибо, что позвонила. Будем на связи?

Рита молчит какое-то время, прежде чем выдать короткое: «Да» и отключиться.

«Уже дома, да?..»

— Итак, раз ты закончил, то продолжим.

Сердце в груди Славы обрывается, когда на белом полотне меняется картинка и вместо карты появляется фотография. Немного нечёткая картинка из-за недостаточного разрешения не мешает понять, кто на неё запечатлён. Демид и Аня. Со стороны они действительно выглядят как отец и дочь, а цвет волос, одинаково тёмно-каштановый, только способствует этому. И без разницы, что у него глаза зелёные, а у неё карие.

Фотография видимо с той чёртовой парковки, потому что на зарёванной Аниной мордашке улыбка, и она крепко прижимает к груди серого вязаного волчка в розовом комбинезоне.

— Мы их гоняли несколько дней. Жаль я подстрелил его рядом с этим чёртовым заповедником. Они туда и рванули, — отчитывается Бурый и ноги Славы словно прирастают к полу.

«Подстрелил… — бьётся в голове паническая мысль, а внутри холодеет. — Он его подстрелил…»

— Из заповедника они не выходили, — продолжает отчёт Влас, снимая наушники, но не отрывая взгляда от монитора. — Мы мониторим все доступные в этих местах камеры, так что они всё ещё где-то там.

— Я даже знаю, в какую нору они забились, — откликается Бурый. — Там есть старый лесничий домик. Квадрокоптер отследил их до него, прежде чем заряд сдох. Можно начать оттуда.

— Верни карту и покажи, где примерно находится этот дом, — требует Герман.

Глава 12

«Валите оттуда. Живо!» — отправляет Слава и тут же удаляет сообщение.

Он рискует, даже не зная при себе ли ещё у Демида телефон. Даже не зная, в каком тот состоянии.

«Он подстрелил его» — острой иглой ввинчивается в мозг.

«Простой или обработанной пулей? Обычной или разрывной? А может стрелой?»

«Сел на хвост. Нужна поддержка» — посылает он ещё одно сообщение, но сразу на два номера, как и обещал, и, так же как и первое, удаляет.

Слава забивается в отделенный от комнаты подобием стены кухонный уголок. Прячется,