— А что? — спрашиваю Дэррока.

Руны, что я собрала, оттуда? Что он знает о них? Я не могу спросить его об этом, не разоблачая себя. Возможно, у меня и есть сила, но я понятия не имею, что это или как ее использовать. Поднимаю руки и разжимаю кулаки. С них капает густая красная жидкость. Тонкие трубчатые руны извиваются на моих ладонях.

Позади меня режущий хор принцев превращается в адский вопль, от которого даже Дэррок выглядит ошеломленным.

Понятия не имею, что делать с рунами. Я думала о Темных Принцах и о том, что нуждаюсь в оружии против них, и они появились в моем сознании. Не знаю, как перенесла их из того темного гладкого озера в реальность. Я понимаю не больше в этих темно-красных символах, чем в серебристых.

— Где ты этому научилась, МакКайла? — спрашивает Дэррок.

Я едва слышу его за голосами принцев.

— Как ты собираешься слиться с Книгой? — парирую я.

Мне приходится почти кричать, чтобы он услышал меня.

— Ты хоть представляешь, на что они способны? — спрашивает он.

Я не слышу его и поэтому читаю по губам.

Вопль позади меня поднимается до нечеловеческой высоты, он пронзает мои барабанные перепонки как осколки льда.

— Верни мне мое копье, и я уберу их, — кричу я.

Дэррок придвигается поближе, пытаясь услышать меня.

— Исключено! — взрывается он. — Мои принцы не останутся, и не будут защищать нас, если у тебя будет копье. — Его пристальный взгляд с отвращением скользит рунам в моих руках. — Или эти.

— Я думаю, мы сами можем о себе позаботиться!

— Что? — он кричит.

— Они не нужны нам!

Осколки льда в моих ушах начинают сверлить мозг. Я чувствую, что скоро у меня начнется сильная мигрень.

— Мне нужны! Я все еще не фэйри. Моя армия следует за мной только потому, что за моей спиной стоят принцы!

— Кому нужна армия? — между нами всего лишь несколько сантиметров, но мы кричим друг другу и все равно слов почти слышно в этом шуме.

Он потирает виски. У него начинает идти кровь из носа.

— Нам нужна! Светлые собирают силы, МакКайла. Они тоже начали охоту на Синсар Дабх. Многое изменилось с тех пор, как ты последний раз была здесь.

— А ты откуда знаешь? — я что-то не встречала газетных киосков, пока была в Зеркалье.

Дэррок обхватывает мою голову и притягивает к себе.

— Я всегда осведомлен! — рычит он мне в ухо.

Звон становится невыносимой какофонией, которая никогда не предназначалась для человеческих ушей. Шея стала влажной. Я понимаю, что мои уши кровоточат. Я слегка удивлена. Мне не так легко пустить кровь, с тех пор, как я съела плоть Темных.

— Ты должна подчиниться мне, МакКайла! — кричит он, — Если ты хочешь оставаться на моей стороне, избавься от них. Или ты хочешь войны между нами? Я думал, что это был союз, который ты искала!

Он вытирает кровь со своих губ и бросает взгляд на принцев.

Я глубоко вдыхаю, жадно глотая чистый, свежий воздух, так, будто это смогло бы смыть с моих клеток клеймо ужасной симфонии принцев.

Однако мое облегчение было недолгим. Так же внезапно, как адская музыка смолкла, мои плечи и руки начали замерзать, и я думаю, слой льда мог бы треснуть и отпасть, если бы я пошевелилась.

Мне не нужно поворачивать голову, чтобы знать, что принцы переместились и расположились, один слева, другой справа от меня. Я чувствую, они там. Знаю, что их нечеловечески красивые лица в считанных сантиметрах от моего. Если я поверну голову, то они посмотрят на меня этими пронзительными, завораживающими, древними глазами, которые могут видеть то, что за пределами человеческой души, саму суть того, что ее составляет, и разобрать ее по частям. Несмотря на презрение к моим рунам, они готовы принять вызов.

Я смотрю на Дэррока. Интересно, какой будет его реакция, если я попытаюсь забрать копье. Я вижу в его взгляде то, чего совсем еще недавно там не было. Для него, я одновременно и угроза, более серьезная, чем он предполагал, и огромной преимущество — и ему это нравится. Он любит власть: как обладать ею, так и обладать женщиной, у которой она есть.

Идти с Темными Принцами за спиной — невыносимо. Но его слова о том, что Светлые собирают армию, мое незнание рун, которые я держу в руках, и ледяные Темные, окружающие меня, представляются убедительными аргументами.

Запрокидывая голову, я убираю темные локоны с глаз и смотрю на него. Ему нравится, когда я называю его по имени. Мне кажется, это дает ему возможность почувствовать, будто он снова с Алиной. Она была мягкой. Южанкой до мозга костей. А мы — южные женщины — знаем кое-что о мужчинах. Знаем, что нужно чаще использовать их имена, чтобы дать им почувствовать себя сильными, нужными, будто за ними последнее слово, даже если это не так. И что всегда, всегда нужно заставлять их верить в то, что они выиграли лучший приз, в единственно важном соревновании: в тот день, когда мы ответили «Я согласна».

— Деррок, если нам придется сражаться, ты обещаешь вернуть мне мое копье, чтобы я могла помочь защитить нас? Ты позволишь мне это?

Ему нравятся слова «помочь защитить нас» и «позволишь». Я вижу это в его глазах. Улыбка появляется на его лице. Он прикасается к моей щеке, кивая:

— Конечно, МакКайла.

Он смотрит на принцев, и они отступают от меня.

Я не знаю точно, как вернуть руны. Я даже не уверена, можно ли их вообще вернуть.

Когда я бросаю их через плечо в принцев, они издают звуки, похожие на звон разбивающихся вдребезги хрустальных бокалов, и поспешно телепортируются, чтобы уклониться от них. Я слышу, как руны шипят, испуская пар, как только касаются тротуара.

Я смеюсь.

Дэррок смотрит на меня.

— Я веду себя хорошо, — сладко отвечаю я. — И не говори мне, что они этого не заслужили.

Я начинаю лучше понимать его. Он находит меня забавной. Я провожу ладонями по своим кожаным штанам, пытаясь стереть кровавый след от рун. Затем по футболке. Но это бесполезно, красное пятно остается.

Когда Дэррок берет меня за руку и ведет по переулку между «BB&B» и гаражом, где стоит коллекция моих любимых машин, я не смотрю ни на одно из зданий. Продолжаю смотреть прямо перед собой.

Я потеряла Алину, не смогла спасти Кристиана, убила Бэрронса, связалась с любовником моей сестры. Причинила боль Дэни, чтобы вывести ее из игры, а теперь и присоединилась к армии Темных.

Сосредоточься на награде, назад дороги нет.

Падающий снег окутывает ночь мягкой белой тишиной. Мы проходим сквозь нее по направлению к Темпл Бару — топающее, ползущее, скользящее пятно Темных.