litbaza книги онлайнФэнтезиГорький пепел - Ирина Котова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 133
Перейти на страницу:

* * *

Алина начала вертеться на своем ложе, едва только профессор скрылся за дверью. Она слышала, как он располагается на крыльце, затем стало тихо. Ушел? Или просто лег?

В пустом темном доме было страшно, и ей представлялась всякая жуть – от лезущих в окно охонгов до ловчих императора, нападающих на поселение. Стены и потолок дома давили, начало казаться, что не хватает кислорода, – так она привыкла, оказывается, к ночевкам под открытым небом. А Тротт оставил ее одну.

А ведь она хотела рассказать ему, что смогла залечить рану на руке. Рассказать, увидеть улыбку на непроницаемом лице, услышать сухое «превосходно, Богуславская». А теперь как заговорить-то с ним? С чужим, незнакомым лордом Максом, у которого совсем другая жизнь без нее, Алины, свой дом, своя история и две женщины!

Принцесса зажмурилась изо всех сил, даром что лежала с закрытыми глазами, и, раздраженно застонав, повернулась на бок и распахнула глаза.

Ей было чуточку стыдно, что профессор должен спать на крыльце. Хотя он наверняка ушел к своим оихар – и Алина сердилась и поджимала ноги к животу, скучая по тем временам, когда она ночевала рядом с Троттом. А как теперь быть? Если она все время будет вспоминать увиденное? Да ладно спать рядом – как заниматься с ним, прикасаться, спрашивать о тысячах интереснейших вещей? Все теперь будет не так!

Алина сердито выдохнула и перевернулась на живот – в голове, как ни гнала она их, настойчиво вставали картинки чужой близости, звуки влажного соприкосновения тел, и щеки ее пылали от стыда и негодования, и тело наливалось тяжестью, истомой. Она с болезненным интересом отмечала непривычный физиологический отклик – и опять сердилась, и тайком, смущаясь, будто кто-то мог ее увидеть, касалась своей разгоряченной кожи, и замирала, прислушиваясь к себе и почти засыпая. Ей было странно и страшно от того, что с ней происходит. Ни один любовный роман или романтический фильм не вызывал в ней такого волнения, а прочитала и просмотрела она их в подростковом возрасте десятки – страсть к познанию и здесь не давала ей покоя.

Крутились в голове и обрывки последнего разговора – и она маялась в полудреме, слишком возбужденная, чтобы дать себе отдохнуть.

«…Приступ детской ревности… идите в дом… что за чушь вы несете?»

Принцесса обиженно фыркнула – и распахнула глаза, выныривая из полудремы. Было тихо и темно. Снова стало жутко от одиночества, и она зашмыгала носом, глядя на дверь. А затем тихо встала, на цыпочках прошла к двери и аккуратно приоткрыла ее.

Петли, казалось, заскрипели на всю округу, заставив ее замереть. Но на душе расцветало облегчение. Лорд Тротт лежал на крыльце лицом к двери, подложив крыло под голову, и смотрел на Алину с усталым раздражением. Глаза его светились зеленью.

– Куда вы на сей раз собрались? – и голос его тоже был усталым и глухим.

– Никуда, – буркнула Алина, садясь на пол, прислоняясь спиной к косяку и обхватывая колени руками. – Мне просто страшно.

Глаза она закрыла. Здесь ей было спокойно.

– Как же вы все-таки мне надоели, – проговорил он совсем рядом с ней и поднялся.

– Да, – грустно согласилась она, не открывая глаз. На душе было тоскливо. – Я знаю. Вы мне много раз это говорили.

Тротт открыл дверь, прошел мимо сидящей Алинки в дом и бросил на кровать подголовник и одеяло.

– Ложитесь, – приказал он. – И хватит метаний. Я еще надеюсь поспать этой ночью. У нас короткая передышка, скоро опять в путь.

Профессор ровно дышал на кровати напротив – и, несмотря на вернувшееся смущение, сейчас Алине засыпалось легче. Было совсем не страшно. Но погруженный в дремоту рассудок, привычный к анализу, подкидывал пятой Рудлог странные картинки и ощущения: утренние взгляды лорда Макса на ее мокрую сорочку, приятную тяжесть теплой куртки на плечах; Тротт, погладивший ее по щеке, Тротт, обнимающий ее крыльями, – и его обнаженное тело и дикий взгляд, снова заставившие ее ворочаться. И разозленное «что за чушь вы несете?!». Почему-то понеслись воспоминания о том, как она сдавала ему зачет – и как волновалась, и как захватывающе это было и интересно – и как в ответ на ее вопрос, он ли помог ей с физкультурой, профессор тем же тоном процедил: «Что за чушь пришла вам в голову?»

Алинка заморгала в темноту. Сердце билось как сумасшедшее – что-то важное сейчас промелькнуло в полусне, что-то волнующее и важное! – но осколки размышлений ускользали, никак повторно не собираясь в цельную картину, и она так и заснула, хмуря лоб и сердито кривя губы.

Глава 7

Двадцать седьмое марта, Медвежьи горы, Бермонт

Демьян Бермонт открыл глаза – в прозрачной и стылой горной ночи грохотали отдаленные взрывы и в ответ недовольно ворчали склоны, огрызаясь лавинами и камнепадами. Сын бога земли телом ощущал вибрацию породы под собой и, наслаждаясь этой мощью, опустил с походной койки руку ладонью вниз, на утепленный настил, над которым поднималась палатка, – здесь, в местах силы, любое изменение откликалось всплеском энергии, бодрящим не хуже ледяной воды.

Взрывы прекратились, но его величеству больше не спалось. Снаружи выл ледяной ветер, трепля сдвоенное основание палатки, – и крохотный погодный амулет, повешенный в центре, потрескивал, стараясь изо всех сил не пустить зиму внутрь. Демьян зажег лампу; взгляд его упал на часы – четыре утра, – потом на стол, где лежало недописанное письмо Полине:

«…Летом я отвезу тебя в старый лес на востоке. Там, у озера, стоит малинник, а в полдень пахнет так, что кружится голова. Нигде я не ел таких сладких ягод. А с твоей ладони они будут еще слаще…»

От их переписки так и пахло летом и теплом, Полининой незлобивой смешливостью и радостной ее любовью к нему. Демьян, читая письма жены, каждый раз с тяжелым чувством вины удивлялся этому. И трепетал, и чувствовал благодарность, и оттого не стыдился старомодной ласковости своих слов. Главное, что Полине это нравилось.

«Я перечитываю твои письма по несколько раз, пока бодрствую, и улыбаюсь твоим нежностям», – отвечала она ему, и только мысль о ее улыбке заставляла жесткого медвежьего короля каждый день писать ей то, что вслух звучало бы слишком вычурно. Вблизи любовь часто неловка и нелепа, зато на расстоянии звенит по-особенному.

Он, одевшись и умывшись, дописал письмо; разбуженный адъютант принес ему ранний завтрак. Прежде чем приступить к еде, Демьян вышел на плато, где располагался лагерь. Слышались шаги дозорных; пронизывающий ветер выбил последние остатки сонливости, проник сквозь одежду и заставил морщиться – и опять думать о родовом замке и теплой спальне, где ждала его молодая жена. Хотя Пол в это время была еще в медвежьей шкуре и крепко спала, но он скучал по ней и во второй ипостаси.

Было темно: освещение ночью запрещалось, дабы не служить ориентиром для «стрекоз», если они решат атаковать. Вдалеке светился маленький призрачный «цветок» перехода в другой мир, а над горой, где он открылся, облака мерцали от зарева после недавних взрывов. Огня видно не было – лагерь иномирян находился на обратной стороне склона, чтобы защититься от артиллерии Бермонта.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?