– Тихо ты! – цыкнул рассудительный.

Андрей, почувствовав, что острота конфликта отдалилась от него лично, попытался навести дипломатические мосты, которые в дальнейшем могли бы оказаться полезными, войти, так сказать, в контакт с местными властями.

– Человек человеку брат! – со всей возможной проникновенностью и верным произношением проговорил он.

Оба стражника замерли, будто пронзенные одной стрелой. Потом медленно обернулись к сидящему.

– Че ты сказал? – неприятным голосом осведомился посетитель форумов. – Нет, ты слышал, че он сказал?

– Он других слов не знает, – совершенно справедливо заметил рассудительный. – Его так научили, они повторяет, как попугай.

– Нет, ты слышал, чего он сказал? Ты слышал, как он сказал? Пусть он сначала говорить правильно научится, а потом в братья лезет! – Миска с остатками пива полетела в одну сторону, недогрызенный коржик – в другую.

Андрея ухватили за грудки и притиснули к вороту, уложив на рукоятку спиной. К самому носу притиснулось румяное, с багровой вмятиной от шлема на лбу остро пахнущее луком лицо. Ломким юношеским баритоном оно отчетливо проговорило:

– Не брат ты мне…

О том, что было дальше, торговцы из окружающих место происшествия лотков рассказывали друг другу по-разному, уж очень быстро все произошло. Рослый бледнолицый раб, оттолкнувшись ногами, перекувырнулся через ворот, одновременно потянув стражника на себя, тот сделал шаг и взвыл, не столько увидев, сколько почувствовав, куда вошла злополучная рукоятка. Вообще-то, по строгим правилам патрулям на рынке вменялось носить защиту на паху, но, много лет не встречая ни малейшего сопротивления со стороны торговцев, они манкировали строгими уложениями. Рассудительный товарищ попытался было извлечь меч, но тот некстати застрял, возможно, и потому, что накануне им разделывали реквизированного на соседнем базаре жирненького козленка, а после не чистили.

Поэтому все окружающие не имели удовольствия увидеть, как северянин двумя диковинными ударами босых ног под завязки шлема справа и слева сшибает этот шлем и третьим направляет обалделого и уже нисколько не рассудительного стража в мидиевый садок, потом возвращается к первому оппоненту, все еще согнувшемуся, словно разглядывающему, как впитывается в пыль пролитое пиво, и придает тому дополнительное ускорение. Звон.

Халтурно сработанный шлем мнется о доски ворота. Охранник опускается в пыль, и туберкулезный старик с удовольствием тычет в него истоптанной сандалией. Чистый нокаут.

Андрея окружило, как ему показалось, полрынка. Кто-то хлопал его по голому плечу, весьма больно, кстати, кто-то дружески терся носом о нос, – лейтенант Теменев едва успел вспомнить, что в этой разноплеменной толпе всякое действие следует по умолчанию рассматривать как приветствие, а то и в качестве знака признательности и восхищения. Кто-то сунул ему в руку запеченного трепанга, Андрей, не переставая улыбаться, сшамал этот архаичный хот-дог, не забывая улыбаться в ответ улыбкой типа «Ребята, ну я, собственно, ничего такого не сделал». Но было приятно.

И все кругом в один голос называли его Валей. Сначала Андрей, улыбаясь поправлял, потом передал. Какая, хрен, разница?

– Vale! Vale! – слышалось вокруг.

– Что здесь происходит? – послышался вдруг начальственный голос, сравнимый по мощности со всем шумовым фоном рыбного рынка столицы Римской империи.

Улыбки на лицах окружающих стали гаснуть одна за другой. Возникло массовое движение к периферии толпы, обступившей Андрея, и зашуршали тихие латиноязычные шепотки: «Разрешите пройти, мне пора, у меня камбала там сохнет». Очень скоро Теменев смог узреть стоящего впереди солидного отряда с уже знакомыми козьими копытами на знаках различия человека в закрытом шлеме. Телосложение гражданина язык не поворачивался назвать хилым.

– Галлус появился… – зашумели в толпе. – Проконсул по рынкам.

Конечно, начальник охраны рынков не был проконсулом, но прозвище свое оправдывал грозным видом. Суетящийся перед ним стряхивающий мидий с доспехов стражник выглядел особенно ненадежным служителем правопорядка.

– Сопротивление при задержании! – бормотал он. – Наглое нападение, пьяный дебош… Мы давно говорили о неблагонадежности в районе продажи камбалы!

Гигант в шлеме прошел мимо стражника и остановился перед Андреем. Тот стоял с пакетиком сушеных креветок в руках, у его ног валялись образованный стражник и небольшая рыба-пила, принесенная, должно быть, какой-нибудь торговкой, у которой особенно накипело против охранного предприятия.

– Валя, – на всякий случай представился Андрей.

Проконсул по рынкам внимательно поглядел на него и, словно ему понравился учтивый и вместе с тем смелый тон, снял шлем. Стали видны, будто вырубленное из нормандского гранита лицо и густая русая, подстриженная по моде борода, выдающая варвара» закрепившегося в Вечном городе и даже добившегося некоторого положения. Не зря начальника охраны называли Галлом.

– Vale! – оценивающе проговорил и он, коснувшись кожаной, с металлическими поковками перчаткой седоватой пряди на виске. Потом обратился к парню в мидиях: – Избил вас, говоришь?

– В кровь! – подтвердил тот. – И еще издевался по-всякому! Потом как звезданет меня по лицу! Сознание из меня вон…

– И правильно сделал! – рявкнул Галлус. – Сознание из него… В чем у тебя меч? Меч в чем, спрашиваю? А туда же: «Розыски козленка ведутся ускоренными темпами»! А этому покалеченному, чем на форумах целыми днями сидеть, хоть раз в гимнасий заглянуть бы для поддержания физической формы! Вас скоро не только гладиаторы, вас гладиаторовы шлюхи убивать будут. Оружие! Сдать оружие! А потом забери эту падаль, и чтобы я вас на рынках больше не видел. Ни вас, ни вашей Самообороны хромой козы! Вдвоем, вооруженные, не могли справиться с одним доходягой рабом! Ты чьих будешь? Молчит проклятый! Чей раб, спрашиваю всех присутствующих! Чей? Ну что, можно подумать, он сюда сегодня утром сам пришел? Ладно, вот что, мне ждать недосуг. Вот кладу кошелек с сестерциями по среднему курсу за взрослого раба мужского пола. Ежели кто тронет кошелек до прихода хозяина вот этого, который с пилой в руках, руки поотрываю! Хозяину передайте: я его выкупаю! У меня как раз зарезали десятника-рудиария на дворе, где петушиные бои!

И он поволок не выпускающего мокрую увесистую добычу Андрея через толпу. Андрей заботился о том, чтобы нечаянно не поранить нечаянного благодетеля носом рыбы-пилы, и, кстати, рыбный запах не казался ему теперь таким уж противным. За парочкой поспешали угрюмые стражники, вполголоса бормоча: «Вот еще один белый теперь над нами начальником». Эх, не слыхали они еще про Анатолия Белаша…

* * *

– Ф-фу, – тяжело перевел дух сторонник истинной республиканской свободы, откидывая искривленными пальцами плащ с лица. Хотя с конспиративной точки зрения ничего удобнее, чем бродить по столице и ближайшим ее пригородам надежно укутанным, римские патриции, да и плебеи пока не придумали, но, Гефест их всех подери, до чего же жарко бывает к полудню! Только добравшись до прохладного портика небольшого дворца с уютным внутренним двором, поднятым на уровень второго этажа, где чудесным образом журчал фонтан с голубой водой и золотистыми карасями, главарь антиправительственного заговора позволил себе вдохнуть полной грудью.