— Какая? – спросила с вызовом в голосе.

— Найрин, ты не умеешь хранить секреты и обязательно разболтаешь всё Миле, а этого допустить нельзя.

— Ах, значит, так? – возмущённо воскликнула мама, вскочив с дивана. – Значит, я болтушка, не умеющая держать язык за зубами?

— Мам!

— А не пошёл бы ты сынок... как говорят русские, в баню, — обиженно кричала мама, а затем успокоившись, после минуты сверления меня взглядом, спокойно продолжила. - Освободи сегодняшний день полностью.

— Зачем?

— Ох, какой же ты заботливый муж, Герман. Твоя жена прилетела в Испанию без вещей. В чём ей интересно ходить или спать? – высокомерно поинтересовалась.

— Да, совсем вылетело из головы. Спасибо, что напомнила. Закончу с делами и поедем по магазинам.

— Я тоже рассчитываю на парочку обновок.

— Конечно, мама. Всё чего твоя прекрасная душа пожелает.

— Моя обиженная душа пожелает многого, — произнесла она на прощание и с гордо вскинутой головой вышла из кабинета. – И будь помягче с женой.

Да, определённо Найрин сегодня скупит весь магазин, но я не против. Обида — это повод, а так она и так скупила бы всё, что имеется в женском раю. Да, и не для того ли я деньги зарабатываю, чтобы у матушки было всё, о чём её душа пожелает? Не для неё ли и брата я работаю сутками напролёт? Ну и теперь и для Милы.

Придвинув ноутбук, ещё несколько минут уделил отчёту, а затем забив приступил к тому, что действительно нужно сегодня. А остальное подождёт… У меня на сегодня ещё есть планы. Взять своих любимых девочек и порадовать их покупками, а затем и рестораном.

— Господин Айдаров, — зовёт меня отныне родной голосок, зайдя в открытую дверь, которую мама специально не закрыла.

Обиделась…

— Что-то случилось, Мила? – интересуюсь, отложив бумаги в сторону.

— Нет… точнее, да. Я не жаловалась вашей маме. Она сама обо всём догадалась, — чуть ли не плача, проговаривает девушка. – Правда, я никогда бы так не поступила.

— Эй, ты чего? – воскликнув и быстро встав из-за стола, направился к ней. - Бог мой, какая ты ранимая и наивная, — произношу, обняв девушку, которая, к моему счастью, поддаётся. – Мила, прекрати плакать. Я знаю свою мать. Она любого до гроба доведёт, пока своего не добьётся и не узнаёт всего, что происходит в доме. Радуйся, что обошлась малыми жертвами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— То есть, вы не злитесь? – подняв голову, всё так же находясь в моих объятиях, спрашивает она.

— Злюсь, — честно отвечаю. – Злюсь на то, что ты до сих пор ко мне на «вы» обращаешься. Мила, пора бы уже привыкать.

— Хорошо. Я постараюсь, — обещает девушка. Я отпускаю её, только вот она не отходит и продолжает стоять, прижавшись вплотную, слегка задрав голову.

— Молодец, а теперь иди и найди Найрин, — прошу ангелочка. - Скажи ей, что я закончил с делами, и мы можем ехать.

— Куда вы… ты уезжаешь? А можно мне с ва… тобой? – смущаясь, спрашивает ангелочек, опустив взгляд, но тут же его возвращает, пытаясь стойко выдержать неловкое для неё поведение.

— Ты этого хочешь?

— Да, — закусив губу, произносит и для достоверности кивает, продолжая жевать губу.

— Почему?

— Мне здесь страшно одной, а с тобой рядом, я как будто дома и меньше переживаю, — признаётся, подарив слегка грустную улыбку.

— Я рад. Напомни мне на обратном пути заехать в художественный магазин и купить всё, что ты захочешь, — произношу, окрылённый её словами и готовый сделать всё для неё, лишь бы вновь услышать эти слова: «Со мной, как дома…» — Ах, точно... ты не решишься напомнить. Ты же стеснительная, — вовремя опомнившись, произношу. – Запишу в телефоне.

— Не такая я уж и стеснительная, — смутившись, произносит, а на губах расползается улыбка.

— Да?

— Да! – уверенно подтверждает свои слова и вмиг касается губами моей щеки, после чего тут же испаряется из кабинета и оставляет меня шокированного стоять и осмысливать происходящее.

Мила

— Я всё сделала, — отчитываюсь перед Найрин, сев рядом с ней и как шпион оглядываюсь по сторонам. – Думаете, сработает?

— Конечно! Мужчине только покажи любовь, и они, как хлебный мякиш начнут принимать желаемую женщиной форму, — фыркает мать Германа, заправив выбившуюся прядь обратно в причёску.

— Очень на это надеюсь, — со вздохом произношу.

— Не переживай, он даст тебе поговорить с родителями в скором времени, — обещает мне женщина, уверенная в своём плане.

— Ага. Я напросилась с Германом в магазин, — рассказываю своему учителю. - Правильно сделала?

— Глупышка, он и так тебя бы взял, потому что мы едем в магазин, покупать нам с тобой обновки. Но это даже к лучшему... Теперь он думает, что тебе приятно его общество и это нам на руку.

О том, что мне и правда рядом с ним уютнее, решила умолчать. Да, и самой в тот момент в кабинете было слегка неловко от маленькой правды, внезапно возникшей в моей голове.

После того как Найрин пообещала помочь, она провела мне экскурсию по дому. И напоследок показала нашу с Германом спальню. Огромная кровать одновременно пугала, но также успокаивала тем, что, возможно, я смогу быть максимально далеко от Германа… Хотя… Не знаю, когда и как это произошло, только вот я боюсь где-нибудь находиться без него.

Возможно, всему виной новая страна, где я никого и ничего не знаю, а Герман… Он из моей прошлой жизни и некоторая связь с тем миром. К своему удивлению, сейчас я разглядывала мужчину во все глаза, поражённая его внешним видом. Всегда собранный, в костюме… а сейчас лёгкая футболка, брюки и слегка лохматый… Сейчас он был таким красивым и уютным. Да… Я теперь мечтаю нарисовать его таким.

— Герман, мы готовы, — выкрикивает Найрин, завидев сына и помахав ему рукой.

Перебросив ключи из руки в сторону, мужчина направился к нам, сверкая довольной улыбкой и даже подмигнув мне, отчего я отвела взгляд, чувствуя, как мои щёки краснеют. Но думаю, что они даже ещё не успели побелеть после поцелуя в щёчку.