Мы присели на пригорок и достали из рюкзачка бутерброды. Перекусив, мы снова стали прочесывать окрестности. Прошел час. Невольно я подумала, что Масолов мог и ошибиться или мы взяли неверное направление, хотя Витя уверял меня, что он прекрасно ориентируется на местности. Но факт оставался фактом: мы пока не нашли часовню, и сколько нам еще предстояло блуждать – одному богу известно. Я пала духом, но Витя подбадривал меня, и я старалась скрывать свое состояние, чтобы не разочаровывать человека своим пессимизмом.

И все-таки первой часовню увидела я. И то по чистой случайности. Я остановилась, отводя ветку от лица, и заметила что-то белое справа. Я окликнула Витю:

– Кажется, нашли…

Часовенка стояла на небольшом пригорке, и лес подступал к ней почти вплотную. Вокруг часовенки все заросло высокой травой и колокольчиками. Справа тянулся глухой ельник. Причем в этом месте ели были какие-то высоченные и старые. Что и говорить, местечко было жутковатое, и я невольно поежилась. Часовня когда-то была белой, но с годами краска слезла, и теперь она выглядела серо-белой с грязными потеками; крест покосился, как будто его несколько раз сбивали специально, но не смогли по каким-то причинам довести свое темное дело до конца. Витя обошел часовню по периметру и крикнул:

– Вход здесь!

С замком, висевшим на двери, Витя справился в два счета.

– Похоже, что им давно не пользовались, – заметил он вполголоса.

Внутри пахло сыростью, чья-то неясная тень сорвалась сверху. Я ойкнула.

– Наверное, летучая мышь… Осторожней. Могут быть и крысы.

Внутри часовня была пуста. Я испытала приступ разочарования. Витя посмотрел на меня.

– Постой! Не грусти раньше времени. Когда я обходил часовню, видел сбоку низкую дверь: надо обследовать, что там. Это может быть вход в подвал или другое помещение.

Мы вышли из часовни и, обойдя ее, наткнулись на дверь c замком. Со вторым замком Витя тоже справился быстро, и вскоре нашему взгляду предстали ступеньки, уходившие вниз. Я схватила Витю за руку.

– Мне страшно.

– Не бойся! Я сам пойду туда, а ты оставайся здесь. Только мне нужно достать из рюкзака фонарик, чтобы посветить. В такой темноте фиг два что увидишь…

Оставаться наверху мне тоже не хотелось, и поэтому, когда Витя стал спускаться по ступенькам вниз, освещая путь фонариком, я пошла за ним. Ступеньки были скользкими и неровными: одна выше, другая ниже. Мы спустились в подвал, и фонарь высветил груду ящиков углу, поставленных один на другой.

– Кажется, нашли… – протянул Витя.

Откуда-то сверху раздался странный звук, и я вцепилась в cвоего спутника.

– Слышал?

– Слышал, не боись. А я, собственно говоря, на что? Даже обижаешь таким вот сомнением насчет моей особы.

Я тихонько рассмеялась, прикрыв рот рукой.

– Прости…

– Что делать с этим добром будем? – кивнул Витя на ящики.

– Просматривать нет времени. Лучший выход – забрать их все с собой и изучить в спокойной обстановке.

– Годится! Будем таскать по одному наверх. То есть таскать буду я, а ты стой наверху и принимай товар.

Я вышла наверх. Витя притащил три ящика и спросил:

– И куда мы их повезем?

– Ко мне.

– Соображаешь, что говоришь? Ты – первая, к кому могут наведаться незваные гости. Это – худший вариант из всех возможных.

– Тогда… – я задумалась. – Давай отвезем их одной моей знакомой. Виктории. У нее все будет в полной сохранности. Она часто уезжает с мужем на дачу; я попрошу у нее ключи, и мы сможем все неспешно изучить и просмотреть.

– А что за дама? Человек надежный? Понимаешь, я во всем должен быть стопроцентно уверен. Я отвечаю за тебя и должен все предусмотреть. За одного себя мне бы не было так страшно.

Меня охватило внезапно умиление. Это так чертовски приятно и волнующе, когда кто-то о тебе заботится. Это – настоящий кайф. Сто, нет, двести лет у меня не было ничего подобного. Я дотронулась до Витиной руки, взяла ее и поцеловала.

– Ты чего? – Его брови сдвинулись, и он, нахмурившись, поcмотрел на меня.

– Просто так. Я так рада, что у меня есть ты.

Всю жизнь женщина ищет ярких и остроумных, а все дело в том, чтобы найти того, кто за тебя отвечает и заботится и еще говорит, что он должен «все предусмотреть».

– Я сейчас позвоню ей и предупрежу, что приеду с ящиками.

– Все они не поместятся в машину.

– Придется делать два захода.

– Как бы не три…

Я достала сотовый, он разрядился. Хотя я заряжала его накануне. Странно…

– Я не могу по своему позвонить… Можно, я воспользуюсь твоим телефоном?

– Конечно. – Витя достал из кармана свой сотовый, но он тоже разряжен.

– Черт-те что! – вырвалось у меня. – Обстановка здесь, что ли, такая – телефоны выходят из строя. Блин! Зона! Только этого нам не хватало.

– Бывает, – услышала я спокойный голос Вити. – Ты только не нервничай. Все будет хорошо. Я рядом.

– Мерси! – проворчала я. – Но это не поможет нам найти место для хранения ящиков. Больше надежных кандидатур у меня нет. И что делать?

– Может быть, ты съездишь к Вике на разведку? А я останусь здесь караулить наше добро.

Ехать одной мне не хотелось. Но, похоже, выхода у нас не было. Никому другому я бы не смогла доверить этот драгоценный груз. Вика была моей подругой и абсолютно надежным человеком. Ей я могла довериться, как самой себе…

– Я беру три ящика и еду.

– Ты не дотащишь…

– Ну да! – я приуныла.

– Езжай налегке, и все тут.

– Один все-таки возьму. И не спорь со мной. Что ты за спорщик такой! – шутливо замахнулась я на него.

Я прихватила один ящик и понесла его. Витя сказал мне, куда надо идти, чтобы выйти к машине. По его словам, мне нужно идти, все время забирая влево, и тогда я точнехонько попаду на то место, где мы оставили машину. Мы простились; Витя чмокнул меня в щеку, и я пошла с ящиком в руках в направлении, которое мне было обозначено. Больше всего я боялась заплутать и выйти не к тому месту или никуда не выйти вообще. Судя по тому, как долго мы ходили по этому лесу, заблудиться в нем было проще простого, и я очень опасалась, что мои худшие опасения могут сбыться. Сотовый не работал, и в случае необходимости я связаться с Витей не могла. Ящик оттягивал руки, и я часто останавливалась, чтобы передохнуть и с новыми силами идти дальше. Во время остановок я делала на деревьях зарубки, чтобы в следующий раз идти уже по ним.

В конце концов высшие силы, очевидно, сжалились над моими топтаньями-круженьями в незнакомом месте, потому что вскоре я вышла недалеко от машины и сразу увидела ее.