Она сделала четыре безуспешные попытки, прежде чем наконец дозвонилась до них. Оказалось, что по дороге в Монток на телефоне Лео пропал сигнал, и те минуты, когда связи не было, она провела в страхе, что что-то стряслось и с ее дочерьми. Сможет ли она когда-нибудь перестать беспокоиться о своих детях хотя бы на минуту, если они не будут находиться у нее на глазах?

Теперь, слыша радостные голоса своих девочек, она поняла, что с Лео они в полной безопасности, поскольку он всегда настороже и всегда вооружен.

Хотя большинство людей сочли бы, что голоса ее двойняшек так же неотличимы друг от друга, как и их лица, Марси без труда слышала разницу между ними, пока они вопили в мобильный телефон Лео.

— Мама, мы были в закусочной, и дедушка Лео разрешил нам заказать оладьи с шоколадной крошкой, политые черничным сиропом и заправленные взбитыми сливками! — Это сказала Хлоя, которую всегда очень интересовала еда. — А еще нам подали бекон — самый настоящий. Только не говори об этом тете Лори, потому что она говорит дедушке, что он должен есть только мясо индейки.

— А теперь мы едем на маяк! — заверещала Эмили. — Дедушка Лео говорит, что мы сможем подняться на самый его верх и оглядеть весь-весь океан.

Они начали называть отца Лори дедушкой Лео после вчерашнего ужина, и Лео, похоже, с удовольствием принимал это почетное звание.

Марси сидела на диване в их гостиничном люксе. Напротив нее в кресле расположился Эндрю, просматривая информацию, поступившую на сайт findjohnnie.com за минувшую ночь. Она прижала руку к сердцу, чтобы дать ему понять, какое облегчение она испытывает, узнав, что девочки целы и невредимы после того, как столько раз пыталась дозвониться до Лео и них.

— Хорошо, хорошо, — сказала она. — Теперь Лео может повесить трубку, пока от ваших криков у него не заболели уши.

Она набрала телефон Лео не только из желания услышать голоса своих дочерей, но и для того, чтобы сказать Лео, что они с мужем собираются дать пресс-конференцию в прямом эфире, а также сообщить ему, что полиция организовала несколько поисковых групп, которые обшаривают округу. По дороге в отель из салона быстрой печати Марси заметила группу пожилых женщин, медленно идущих по заповеднику, который начинался за пределами городка. Подумав, что это могут быть волонтеры, о которых ей сказала детектив Лэнгленд, она, очутившись рядом с ними, остановила машину. Оказалось, что обычно эта группа занимается по утрам водной аэробикой в бассейне Союза молодых христиан, но сегодня они вместо аэробики решили помочь в поисках этого «милого мальчугана».

Отъезжая, Марси могла думать только об одном — эти женщины вели поиск, глядя на землю и заглядывая под кусты. Они искали не живого мальчика, который бы играл или бегал или искал путь в отель. Они искали труп.

Она не хотела, чтобы ее девочки услышали имя своего брата, упомянутое чужими людьми, и не могла предупредить Лео, пока его телефон был переключен на громкую связь, а близнецы находились в его машине. Сказав своим дочерям, что она любит их, она поблагодарила Лео за то, что он их развлекает, затем, повесив трубку, быстро написала ему, зная, что он прочтет это сообщение, когда выйдет из-за руля.

Положив телефон, она вдруг увидела своего мужа новыми глазами. Они знали друг друга уже десять лет, но для нее эти годы пролетели, как одна минута, и в ее глазах он нисколько не изменился. Все те же густые темные волосы, все те же серо-голубые глаза. У него было более полное лицо, чем у его знаменитого старшего брата, но для нее он был еще более красив. Наверное, даже если ей и Эндрю повезет дожить до ста лет, она будет по-прежнему видеть в нем молодого человека.

Но сейчас она вдруг разглядела седину на его висках и морщины, образовавшиеся вокруг его глаз и губ. Он выглядел измученным. Ну еще бы. Как и она сама.

А через десять минут они должны будут подойти к телевизионщикам, которые сейчас собираются на парковке отеля. Они явят миру свою боль — и чужаки начнут подозревать их в том, что они сами что-то сделали со своим сыном, осуждать за то, что они плохо присматривали за ним, радоваться тому, что не им приходится просить других людей разыскать ребенка — в надежде на то, что кто-нибудь узнает Джонни, увидев его фото, и поможет вернуть его домой.

Телефон загудел — это было сообщение от детектива Лэнгленд. Мы уже полностью готовы. Дайте мне знать, когда будете готовы и вы. Я провожу вас на парковку из вашего номера. Там уже собралась целая толпа.

Марси опять начала думать о том, что говорилось в брошюре — что некоторые пары развелись после того, как пропал их ребенок. Безвозвратное разрушение их отношений с чего-то начинается, думала она, может быть, с той маленькой трещины, которая образуется, когда кто-то из этих родителей разговаривает с полицией без ведома другого.

— До того, как начнется пресс-конференция, мне надо сказать тебе кое-что, — заговорила она.

Эндрю тут же закрыл свой ноутбук и внимательно посмотрел на нее.

— Сегодня утром я ездила не только в салон быстрой печати. Я зашла в кофейню и встретилась там с детективом Лэнгленд.

— Понятно, — осторожно ответил Эндрю.

Она объяснила ему, что хотела узнать, что Лэнгленд в действительности думает об этом деле, включая ее мнение о теории Лео и Лори насчет Дэррена Гантера.

— И, возможно, поскольку она тоже женщина, я подумала, что было бы полезно поговорить с ней один на один — чтобы увериться, что исчезновение Джонни для нее не просто очередное дело. Но я прошу у тебя прощения. Мне надо было тебе сказать.

Он встал и, поставив свой ноутбук на журнальный столик, двинулся к ней.

— Тебе незачем извиняться, детка. Я бы сделал буквально все — все, — если бы мог забрать у тебя твою боль и нести ее самому.

— Поэтому-то я и должна перед собой извиниться. Я думала только о своей собственной боли — об особых узах, связывающих меня с Джонни, о том, что я физически стала чувствовать себя иначе, когда мы привезли его домой, как будто сама природа говорит мне, что он мой, как будто я сама выносила его. Но я не единственный его родитель.

— Да, но ты его единственная мать.

— Это ты всегда сразу же чувствовал, что он куксится в своей кроватке, даже если мы не слышали его по детскому монитору.

Эндрю грустно улыбнулся. Джонни был единственным их ребенком, который в младенчестве мог так кукситься, что его лицо краснело, кулачки сжимались, однако он при этом не издавал ни единого звука.

— Не знаю, Марси, имеет ли это значение, но ты права: у меня в самом деле всегда была экстрасенсорная связь с Джонни. И я откуда-то знаю, что он ждет нас, что он жив и здоров и пытается вернуться домой.

— Но сколько еще он сможет ждать?

Она написала на телефон детективу Лэнгленд, сообщив ей, что они готовы. Сейчас они прилюдно встанут в ряды тех несчастных родителей, которых они не раз видели в новостях.

Выходя из лифта в «Фишер-Блейк Студиос», Лори чувствовала, как ее новое дело давит на нее. Если бы все шло по плану, она бы не вернулась сюда, в Рокфеллер-центр, еще две с половиной недели — это было бы самое долгое ее отсутствие на работе после убийства Грега. Но теперь она снова находилась здесь и пыталась начать новое расследование, надеясь, что оно приведет ее к Джонни.