скромным подсчётам прошло минут тридцать перед тем, как к нам неожиданно подошла Линда.

— Привет, малышка, — она мгновенно озарила меня улыбкой и подмигнула. — Так, ты сейчас без вопросов отходишь со мной поговорить, а ты, — она указала на Кирилла. — Идёшь к ребятам и ждёшь нас там.

Не успев закончить, она тянет меня за руку немного дальше по набережной.

— Ну и что это было? — блондинка возмущенно надувает свои губы, что совершенно не сочетается с её дерзкой внешностью.

Если момент не был такой напряжённый для меня, я бы засмеялась вслух.

— Ты о чем? — глупо похлопала глазами, прекрасно понимая суть её вопроса.

— Почему ты тогда ушла? — продолжает серьёзно пронзать меня взглядом.

— Линда… Я вам нагло врала, отчего, мягко говоря, не по себе, — продолжить она мне не дает.

— Во-первых, нам глубоко наплевать, сколько тебе лет. Ты нам понравилась ещё при первой встрече, поэтому желание общаться с тобой не пропало ни у кого, — искренне возразила она. — Во-вторых, в знак «применения» называй меня Люсей, я разрешаю, — её губы расплылись в милой улыбке.

— Но тебя же так никто не называет, — удивлённо выгибаю свои брови.

— Вот видишь, на какие жертвы иду ради тебя? — Линда смеется и, крепко заключая меня в объятия, тянет в сторону компании.

Едва приближаясь к ним, уже ощущаю на себе испепеляющий взгляд Яна.

21

Вечер, как и предполагалось, не оказался томным. Ребята встретили меня с распростёртыми объятиями, а Тим так вообще обиделся, что я решила их «бросить». Пришлось долго и нудно «вымаливать» прощение.

Кирилл положительно отнесся к тому, чтобы задержаться компании ребят. Кстати, он у меня не промах! Сразу понял лучше помалкивать, что Ян — мой куратор. Похвально. Я оценила.

Мне, на удивление, даже удалось поговорить с Вазелином. Сначала из уважения называла его исключительно Андреем, но он объяснил, насколько ему не нравится собственное имя. Честно говоря, на первый взгляд он казался пугающим, но после общения произвел впечатление безумно весёлого и открытого человека.

Странно, но с ними я не ощущала себя лишней. При том, что в других компаниях это чувство преследовало меня довольно часто. Пусть за короткий промежуток времени, всего пару встреч, но уже смогла бы действительно назвать их своими друзьями.

Тим в очередной раз пытался подкатить к мимо проходящей девушке, но снова потерпел крах.

— Что, система всё никак не даёт сбой? — всё ребята откровенно насмехались над очередной неудачной попыткой.

— Нет, просто я не изменяю своей малышке, — улыбаясь, отвечает Тим и кладет руку мне на плечо.

За вечер все, включая Кирилла, привыкли к такому отношению парня ко мне. Это ведь лишь дружеский жест, ничего более.

«Малышкой» меня теперь называли всё в этой компании. Как бы моё личное «клеймо», данное за ситуацию с враньём.

Атмосфера создалась легкая и веселая. Время от времени её нарушали только наши с Яном гневные переглядывания. Впервые задумалась о то, что взглядом можно было бы убивать. Чем-то напоминало ситуацию в клубе — он обнимает Алису, я отдаюсь объятиям Кирилла. Ян целует её, я углубляю поцелуй с ним. Детский сад, честно говоря. Только если в клубе это вызывало бешеный азарт, то сейчас отзывалось только болью и горечью. Безразличие и осуждение в его взгляде никуда не делось. Но за что? Что я сделала не так?

Кириллу позвонили довольно внезапно и буквально потребовали явиться домой.

— Малыш, прости, что не провожу, — целуя меня на прощание с напором, рукой проводит по бедру.

— Всё хорошо, я доберусь, — ещё один поцелуй и, попрощавшись с ребятами, он ступает дальше по длинной набережной, а вскоре вовсе скрывается с виду.

Напряжение начинает ощущаться ещё сильнее. Ян с Алисой, а я одна — от этого будто теряется опора под ногами, защитная стена. Больше всего пугает резкое осознание, что каждое сегодняшнее движение и поцелуй были совсем не по собственному желанию. Со зла. На зло Яну.

— Ладно, ребят, поздно уже, я тоже домой пойду, — вздохнув, говорю, потому что больше не в силах выдерживать моральное напряжение рядом с ним.

— Малышка, я тебя проведу, — добродушно предлагает Тим и снова кладёт руку на моё плечо.

— Спасибо, но я дойду, не переживай, — с улыбкой пытаюсь успокоить его, потому что хочу пойти в абсолютном одиночестве и подумать обо всем, настолько тревожащем душу.

Тим явно желает возразить, но не успевает. Его перебивает твердый голос, буквально ножом перерезающий напряжение, одновременно накаляя его до предела и вызывая стадо мурашек по телу.

— Её проведу я, — кратко и ясно заявляет Ян.

В какой момент этот человек начал вызывать бурю эмоций во мне одним своим голосом?

Громко сглатываю слюну. Сердце пускается в бешеный ритм, а я, наоборот, замираю на месте от его заявления. Будто мне только что предложение руки и сердца сделали, не иначе.

Страх ли сковал тело, перекрывая кислород? Однозначно — да. Но дело не в том, что я боялась его. Совсем нет. Меня пугало безумное желание остаться с ним наедине.

— В смысле? — опешила Алиса, возмущаясь своим низким голоском. — По-моему, она не твоя проблема и может дойти сама! — явно такое решение её не радовало, отчего она прижалась к Яну ещё ближе.

В попытке остановить, что ли?

Но теперь реакция Алисы волновала меньше всего. Внимание сосредоточилось исключительно на глазах, в упор смотрящих на меня. Ян резко отстранил её от себя — ему явно не понравился повышенный голос и претензия.

— Ничего не перепутала? Следи за своим языком, — холодно выплюнул Ян, окинув её предупреждающим взглядом. — Мне нужно кое-что забрать, — эти слова уже адресовались мне, а не Алисе, в попытке успокоить.

Похоже, его вообще не волновала реакция девушки и проблемы, которые его явно будут ждать в будущем, в виде выяснения отношений с обиженной половинкой.

Вот только в голове впервые зародилась странная мысль — какие именно отношения их связывают? Не похоже на сильные чувства, способные пройти через бури и штормы. Думаю, в некоторых ситуациях, даже ко мне Ян относился намного лояльнее и терпеливее.

Однозначно он имеет в виду свой пиджак. Тот самый, что забыл в первый вечер, когда провожал меня домой. Прошло всего четыре месяца, а для меня они казались вечностью. Меня топили собственные воспоминания, без надежды на спасение.

Какой же он всё-таки сложный человек. Нужно бы взять и бежать от него куда подальше и как можно скорее, а я наоборот тянусь, словно мотылёк на губительный свет. Собственные эмоции и чувства становятся неподвластны, отчего не спасает даже то,