Мой французский язык не так уж и хорош, это вообще какая-то смесь из французских, английских и испанских слов. Даже и из русских. Но мои солдаты и наши мастера меня понимают. Поймут и эти, в конце концов, им дословный перевод не требуется.

– Э-э-э… – вице-губернатор растерян. – Я не понимаю… мсье шутит?

А генералом ты меня называть не хочешь, торгаш хитрозадый! Ладно… я тоже тот еще юморист…

– Простите, мсье, отчего я не вижу здесь самого губернатора?

– Э-э-э… – Лассаль слегка смущен. – Его превосходительство отбыл по делам… Нам нужны подкрепления…

Понятно, бабло наворованное спасать помчался. А на хозяйстве этих вот умников оставил. Ежели что – так с них и спрос. И что же из этого следует? Только то, что денег у них нет. И войск метрополия не дает, раз сам губернатор помчался их выбивать. Учтем…

– В таком случае, мсье Лассаль, мне не совсем понятна цель вашего приглашения. Если она касается отношений между нашими странами – то почему вы, а не его превосходительство? И отчего я – ведь к дипломатическому ведомству никто из прибывших со мною офицеров не принадлежит? Вы же знаете, что все официальные контакты между нами могут быть только в строго оговоренных ситуациях. Право слово, но мне кое-что непонятно…

Давай, черт толстозадый, шевели мозгами! За язык тебя, что ли, тянуть?

Вице-губернатор обменивается несколькими словами со своими подельниками. А как еще прикажете их называть? Отбиться от наглов чужими руками… конечно, верх изворотливости, надо отдать должное хитромудрию местных чинуш. Но таскать для вас каштаны из огня никто из нас не собирается.

– Видите ли, мсье Александр… если вы помните… у нас уже есть опыт делового сотрудничества.

– Например?

– Но… ваши солдаты уже помогли нам один раз.

– И это дает вам основание полагать, что таковая помощь теперь будет постоянной? Мартиника принадлежит Франции, мсье! Пока…

– Но… тогда… в прошлый раз…

– Вы отплатили черной неблагодарностью моим людям! Или я ошибаюсь? Полковой казначей не докладывал мне об оприходовании им каких-либо денежных средств.

– Но ведь тогда… вопрос так не стоял!

– И сейчас не стоит! Армия короля Испании не сдается внаем. Однако же выразить свою личную благодарность солдатам вы могли!

– Мы постарались… их хорошо принимало местное население.

– Исключительно по своей инициативе! Но не вы! Впрочем… это дело прошлое. Что вы хотите от меня сейчас?

– Дело в том, что Англия не успокоилась и теперь, пользуясь объявлением войны, постарается снова захватить наш цветущий остров.

– Не сомневаюсь. Было бы весьма странно, если бы они упустили такой шанс.

– Мы, разумеется, будем сопротивляться, но силы наши весьма ограничены и…

– Полковник! – поворачиваюсь к начальнику гарнизона. – Сколько у вас войск?

Дюшере вздрагивает.

– Три форта в Форт-Рояле и шестьдесят восемь орудий. Три форта в Сен-Пьере и шестьдесят шесть орудий. Семьсот пятьдесят солдат и триста человек местной милиции. Сто человек кавалерии из местных волонтеров.

– Флот?

– Одно посыльное судно. Бриг «Мартен» поврежден штормом и ремонтируется.

– О силах противника вы имеете какое-нибудь представление?

– Три военных корабля и несколько транспортных судов.

– Три линейных корабля. Девяностовосьмипушечный «Бойд», он же флагман, семидесятичетырехпушечный и шестидесятивосьмипушечный линейные корабли. Восемь фрегатов, четыре корвета и бомбардирское судно. Несколько транспортов, точное количество сейчас выясняется. Только в одном бортовом залпе этих кораблей больше пушек, чем на всех ваших батареях, вместе взятых.

Полковник нервно теребит руками перевязь. Отвечать ему нечего.

– Два полка королевской пехоты. Полк шотландских стрелков. Два эскадрона кирасир. Двенадцать пушек. Ну, и еще что-то там есть… морская пехота военных кораблей… впрочем, на фоне всего прочего это уже мелочи. Общее количество войск свыше шести тысяч человек. Как вы полагаете, полковник, долго ли они будут стоять у ваших ворот?

– Мы будем драться!

– И флаг вам в руки! Никто и не мешает. Только… как долго, полковник?

Собравшиеся переглядываются. Даже сугубо штатскому человеку вполне ясна перспектива сопротивления таким силам. Иллюзий ни у кого нет.

– Господин генерал… – Ага, полковника все-таки проняло! – Но что мы можем? Население воевать не хочет. И у нас нет денег, чтобы нанять кого-нибудь еще.

Вице-губернатор мечет в его сторону возмущенные взгляды. Как же – основную тайну раскрыл! Можно подумать, что и без него мы этого не знали… Кобра со своими ребятами землю роют прямо-таки круглосуточно.

– Так как же мне прикажете вас понимать, мсье? – язвительно смотрю на Лассаля. – Денег, чтобы заплатить, у вас нет. На что, позвольте вас спросить, вы рассчитываете? Только не надо взывать к моим рыцарским чувствам! Они распространяются только на подданных моего короля! Я не поведу свою дивизию на помощь жителям другого государства!

Снова шушуканье, на этот раз гораздо более продолжительное.

– Господин генерал… – так, и вице-губернатор уже готов, – мы… мы готовы выслушать ваши предложения…

– Сеньор генерал, – спрашивает меня на обратном пути капитан де Сото. – Как вам удалось убедить этих зажравшихся нахалов?

– Элементарно, Санчес.

Санчес Эухенио де Сото. Он прибыл к нам всего полгода назад. Видимо, еще перед отъездом он имел возможность навести справки и выяснить – куда ж его занесла нелегкая. Тем не менее от такой возможности не отказался.

Перспективы у него были не слишком радужными. Отпрыск некогда богатой и влиятельной фамилии, он, в настоящий момент, никаких особенных богатств за душою не имел. Это компенсировалось вспыльчивым характером и повышенной мнительностью. Любой неосторожный взгляд трактовался им как вызов. Надо отдать должное, чего-чего, а махать шпагой Санчес умел. За ним числилось девять дуэлей, в семи из которых он вышел победителем. Правда, любви командиров эти достижения ему не принесли. Всякий старался спровадить тогдашнего лейтенанта куда-нибудь подальше, резонно не желая расхлебывать последствия санчесовской несдержанности. Вот и влачил свои дни гордый дворянин, командуя отрядом береговой стражи. Дальше было падать некуда, только в отставку. Никаких приличных дивидендов эта служба не приносила. А вот стычек с контрабандистами и разбойниками хватало в избытке. Их в Испании развелось предостаточно, не меньше, чем гаишников и налоговиков в наше время. Как и их последователи, разбойники изо всех сил трясли местное население. А контрабандисты тащили через границу все, что только можно было перепродать. Те и другие не терпели никакого посягательства на свои интересы. Особенно со стороны государства, которое справедливо считали просто еще одним «коллективным разбойником». Намного более удачливым и сильным. Что, с их точки зрения, не давало ему никаких особенных прав. Оттого и резались они с альгвазилами и береговой стражей до самозабвения. Только что артиллерию в бою не применяли.