Лике все же удалось его убедить продолжить преследование, но когда маячивший впереди автомобиль резко увеличил скорость, а потом так же внезапно притормозил, Джамаль развернул машину. И пробормотал:

– В конце концов, это не мое дело. Постояльцы вправе делать все, что им вздумается. И вообще, есть более приятные занятия.

Ладонь Джамаля опустилась на загорелое колено девушки.

– Убери руку, – холодно попросила Лика. – Убери, или я скажу, что сотрудники отеля самым бесцеремонным образом домогаются несчастных отдыхающих!

Начальник службы безопасности присвистнул:

– Ух ты, а они возвращаются в Хургаду! Я вижу их машину.

Лика повернулась к окну за задним сиденьем. В ночи отчетливо светились фары.

– А почему ты решил, что это именно их машина?

– Я заметил автомобиль на повороте. Это «Рено». И потом, сама видишь, машин на дороге минимум. Скорее всего, за нами едут именно Света и Вадим.

– А что все это значит?

Джамаль улыбнулся:

– Что ты мне морочишь голову. Ребята захотели покататься по ночной трассе и сделали это. А ты погнала меня за ними шпионить. Хулиганка. Но очень симпатичная хулиганка…

Первые кадры на кинопленке памяти. Серый потолок коляски, огромная, противно дребезжащая погремушка. И первая отчетливо осознаваемая фраза, которая потом превратится в кошмар:

– Какой красивый у вас мальчик.

Мама с гордостью улыбается, глаза окружающих останавливаются на его лице, и от этого как-то неуютно. Чужие взгляды выпивают, разрывают на клочки, изучают, запоминают, уносят…

Сколько себя помнил, Игорь Полуянов постоянно находился в центре внимания. И всегда получал то, что хотел. Машинку и велосипед соседского мальчишки, тетрадку с домашним заданием одноклассницы. Учителя, как сговорившись, ставили оценки намного выше реальных знаний.

Почему? Наверное, все из-за них, неправильных, вычурных черт лица.

Голубые глаза под тенью длинных ресниц, нос с горбинкой, пухлые большие губы, бледная матовая кожа. Длинное, худое, нескладное тело. Все то, что есть у многих, сложилось в нем сокрушительной притягательностью, причин которой он не понимал совершенно. И не желал понимать. Да и некогда было об этом думать. Все время прятался от локаторов обожающих взглядов.

– Молодой человек, не хотите ли посотрудничать с нашим модельным агентством?

Часто задаваемый вопрос. Игорь отнекивался. Ну что это за занятие для парня? Скорее прочь от рекрутов, в университетские аудитории или на работу, в пропахшую сыром шумную пиццерию.

Президент модельного агентства «Stars» Наталья Макеева взяла его измором. Рыжая, гибкая, стремительная женщина, она была везде и всюду. Поджидала возле университета, распивала чай с родителями Игоря. Даже сидела в недорогой пиццерии, где подрабатывал Полуянов, как орхидея среди поля колхозной свеклы. И убеждала, доказывала, объясняла…

«Сейчас достанет блокнот и запишет телефон, – расслабленно думал Игорь, наблюдая за грациозными движениями кошечки, с которой он познакомился на танцполе. Девушка с радостью согласилась покинуть дискотеку для более приятного времяпровождения. – Они всегда оставляют телефоны, по которым я никогда не звоню…»

В ее руках появилась визитка распроклятого агентства Натальи.

– Подумай над ее предложением, – сказала кошечка, втискивая худенькие бедра в короткую юбку. – Подумай обязательно.

Тогда Игорь понял: надо срочно что-то делать. Еще немного – и он будет бояться зайти в туалет, опасаясь встретить там рыжую наглую стерву, вещающую с унитаза хрипловатым голосом: «Приходи к нам на кастинг…»

Драные джинсы, кеды, щетина, слипшиеся пряди немытых волос. Да, а еще несвежая рубашка. Он готовился к экзекуции как мог. Специально опоздал на полчаса, по подиуму уже бродила стая крепеньких, как боровички, ребят, и Игорь впервые порадовался тому, что никогда в жизни ему не приходила странная мысль таскать гантели.

Наблюдавшая сие действо Наталья о чем-то лопотала с похожими на манекены женщинами. К их губам намертво прикипели фальшивые улыбки. До Игоря донеслась английская речь, потом женщины обернулись, перекинулись парой фраз и…

– Спасибо, кастинг окончен, – торжествующе отчеканила рыжая фурия. – В рекламе будет сниматься вот этот молодой человек.

Боровички посыпались с подиума к рядам стульев, разочарованно загалдели, стали одеваться.

Игорь в отчаянии замотал головой:

– Наталья, какая реклама? Не хочу. Ну что это такое, а?.. Я не буду. Не согласен!

Она что-то написала на листке бумаги и протянула его Игорю.

– Это сумма твоего гонорара. Только твоего, я специально отказываюсь от своих процентов, рассчитывая на дальнейшее сотрудничество. Видишь, сколько можно получить всего за два дня работы.

Количество нулей впечатлило.

Хлеб модели горек. Женская красота – тяжелый труд, тюремный режим, никаких радостей, одни ограничения.

Но если от тебя ничего не требуется. Если даже небритую физиономию готовы снимать на фоне флакона туалетной воды и платить за это хорошие деньги. Если тебя все равно разглядывают везде, где бы ни появился. То почему бы этим, в конце концов, не воспользоваться?! Тем более когда так достают, все что угодно сделаешь, лишь бы отвязались…

За дипломом об окончании университета сбегала сестра. Игорь в это время был на Неделе высокой моды в Милане.

Картина дальнейшей жизни в общих чертах вырисовывалась ясной и безоблачной. Еще пару лет съемок для ненавистного «глянца». А потом в числе многочисленных предложений от киношников наконец попадется нечто более любопытное, чем роль пожирателя женских сердец. В реальной жизни они так малоинтересны, сгорающие в огне его красоты женщины. И все до банальности похожи. Знают, наслышаны: Игорь Полуянов подружек меняет как перчатки, рядом с ним можно провести максимум неделю. И каждая думает: «Ну, это он так с другими, со мной все будет иначе». А иначе никогда не происходит. Неинтересно. Когда ты можешь сделать с девушкой все – ничего делать с ней не хочется, совершенно. Появляться на экране в амплуа героя-любовника – аналогично, тоже радости мало.

Если бы только предоставлялась возможность вернуться назад и все исправить. Не сеять вокруг себя боль. Жить просто, светло, не раня окружающих высокомерным холодом.

Но так не бывает. В прошлое не вернуться.

А настоящее со свистом изрезает бумеранг совершенных ошибок. С окровавленных обломков не видно будущего…

Трясина боли, сомкнувшаяся над головой Игоря Полуянова, казалась невыносимой.

Она… Живое воплощение безукоризненной красоты, совершенства линий, красок, грации.

Контракт на столе, ворчащая Наталья, ее кабинет – все куда-то исчезло. Только Она в дверном проеме. Светящаяся, чистая, непостижимая, желанная!