— А ведь знаешь, ОНИ ведь нас перебьют…

— Кто ОНИ?

— Понятное дело, не мафия, о которой нам все уши прожужжали. Нет тут никакой мафии.

Джекоб аж вздрогнул.

— Откуда ты знаешь?

— Да уж знаю.

Джекоб не успел выяснить подробности. Что-то случилось. Мимо пронеслись две грузовые машины, потом проскочил джип, затем пробежали люди.

— Похоже, снова какая-то внештатная ситуация. — Убежденно изрек Тони.

Так оно и было. На этот раз неприятность случилось с временной радиостанцией. Она, помещавшаяся в щитовых домиках, располагались неподалеку — на месте, которое, видимо раньше было парком, но теперь там остались лишь пни — видимо, деревья спилили зимой на дрова. Так вот, мачта станции покосилась, а на месте нескольких домиков бушевало пламя. Вокруг суетились люди, не давая огню распространяться. К троице, остановившейся возле пруда, откуда-то выскочил Риккардо.

— Все, шеф, радиостанция накрылась. Горят бараки, где находится вся основная аппаратура.

— Само загорелось?

— Как же, само! Немцы подожгли. Человек десять из ихнего батальона. Грибов, видно объелись. Или этой новой дряни… Не одна же Речел такая хитрая. Наверняка и другие до сути дела докопались. Так вот, ворвались немцы совершенно не в себе, все погромили и подожгли. Горланили какие-то песни. На русском, как я понимаю. Попробую исполнить.

— Ты ж не знаешь русского!

— Уже немного знаю. От девочек. Да у меня к тому же память на песни хорошая. И вообще — что не сделаешь для любимого шефа!

Риккардо напрягся и с жутким акцентом процитировал: «пожелай мне удачи в бою».

— Зигфридами себя, что ли вообразили под грибами? Берсерки хреновы. Но почему на русском?

— Не все так просто, шеф, — понизал голос Риккардо. — Я говорю, неспроста это. Как и тот паровоз… Я рядом был, когда все началось — клеился к одной русской, которая на радио диски меняет и треплется в перерывах. Повел ее для употребления — и тут увидел… И про девчонку совсем забыл, до того обалдел. Ты слушай, шеф… Там, в парадной, стоял один парень — и явно не зря стоял.

— Кто такой? — Заинтересовался Джекоб. Впервые во все эти истории с той стороны вроде бы оказался замешан человек.

— Парень весь в черном и вроде как азиат. Но не китаец и не японец. Уж их-то я нагляделся. Вот. Стоял себе этот парень и наблюдал. С такой каменной рожей, ну, знаешь, как у них обычно. Но видно было следил очень внимательно. Почему я на него внимание обратил? Что-то в нем было… Ну, не человек это!

— То есть?

— Не знаю! Не человек — и все тут. Нежить явная!

— О чем это он? — Заинтересовалась Васька. Джекоб перевел.

— В черном, говоришь? Косоглазый? Тогда понятно. Ну, вы дураки. Сами врагов себе создаете. Такую попсу крутить на всех углах! Вот Последний Герой и не выдержал. А он-то, наверное, был не против вас…Эти все старые рокеры Америку очень даже уважали.

Джекоб обладавший хорошей журналисткой памятью, вспомнил надписи, которые неоднократно видал на заборах: «Виктор Цой — последний герой». Тогда он еще поинтересовался этим именем — потому что слово «Цой» на стенах Петербурга попадалось не реже, чем созвучное с ним другое слово из трех букв. И узнал кое-что. А что попало в память журналиста — остается там навсегда.

— Виктор Цой, знаменитый русский, рок-музыкант?

— Причем здесь Цой? Цой давно умер.

— Что ж это, призрак?

— Ну, ты как маленький! Призраков не бывает. Говорят же тебе русским языком — это — Последний Герой!

— Тоже здесь живет? — Обреченно спросил Джекоб, предвидя ответ.

— В том-то и дело, что нет. То есть, типа живет… Но не так, как те железки — или, скажем кот-летун. Последнего Героя вроде как не было. А вот теперь появился. Я сама в это не врубаюсь.

— Почему же ему не нравится музыка, которую по радио гоняли?

— А тебе она нравится?

— Нет.

— И мне нет. Вот и ему не нравится.

Тут Джекоб ощутил странное чувство — симпатию к этому Последнему Герою. Потому что, честно говоря, он бы и сам с удовольствием заткнул бы этот радиофонтан…

Васька помолчала и снова выдала перл:

— Ну, Последний Герой — это ладно. Но если он появился, могут и другие…

— Кто?

— Такие, как он. Только побольше калибром.

Джекоб обозрел окрестности и изрек:

— Умеют же немцы устраиваться!

В самом деле. Германская танковая часть, расквартированная на Петроградской, заняла какое-то строение возле огромного концертного зала. В свете последних событий место было — лучше некуда — все подходы издали просматривались. Кроме того, капитан Шанц выставил на подступах танки и приказал танкистам держать ухо востро. Тут был полный порядок. Джекоб, навестивший с утра не одну часть, высказал это капитану, помянув и об удачном выборе места. Они стояли возле поземного перехода — капитан и Джекоб с Васькой и беседовали на отвлеченные темы.

— Место хорошее. И что ценно — вот это рядом. — Капитан кивнул на красивую церковь, стоящую неподалеку.

— Вы серьезно?

— Да, нет, это у меня просто такой кладбищенский юмор. А если серьезно… Видите ли, Джекоб, ваши начальники, по-моему, просто не поняли, куда полезли. Я-то знаю. Я, в отличие от них, изучал историю. Да что там история! Мой дедушка, крепкий был старик, прожил чуть ли не до ста лет. На Второй мировой он получил Железный крест с дубовыми листьями. Так, знаете ли, он до конца своих дней иногда просыпался по ночам с жутким криком «партизаны!» Вы и представить себе не можете, какая тут шла война.

— Но ведь то, что происходит, это не русские…

— А кто? Китайцы? Я вас уверяю — от русских можно ожидать абсолютно всего. Абсолютно! Я вот упомянул партизан. Сначала тоже ведь было тихо. А потом полезли… Когда этот город обложили части вермахта, жители по всем расчетам должны были вымереть. Все. Поголовно. Но они ведь не вымерли. Вы знаете, один из наших лучших полководцев, Фридрих Великий, сказал: «На русского солдата нужны две пули. Одна, чтобы его повалить, другая — чтобы его убить». Вы с вашей пропагандой их повалили. Но, видно, убить-то и не смогли. А теперь нам всем придется за это отдуваться.

— Но ведь мы пришли с добрыми намерениями…

— Эти глупости говорите своим читателям, — желчно усмехнулся капитан. — Вы еще про демократию речь заведите. Россия нам мешала. Мы сделали все, чтобы ее повалить. И пришли закрепляться на завоеванной территории. Мой дедушка, знаете ли, тоже долго был уверен, что идет спасать Россию от коммунистического ига. Что его тут будут с цветами встречать. А встречали, бросаясь под танки с гранатами.

— А вы сами, что же в это ввязались? Насколько я знаю, в бундесвере в экспедиционный корпус направляли только добровольцев.